Возвращение ликвидатора. Новые игры # 2 - Виталий Сергеевич Останин

— Беру! — восхищенно захлопал я.

Вот что значит толковый Аналитик! Подготовилась или экспромтом выдала — не важно. А если еще и в синхронизации с ней получится…

Девушка подняла руку, показывая, что она еще не закончила.

— На Игры ты хочешь заявиться, чтобы получить защиту от притязаний князя Воронцова на полученное наследство. Всерьез рассчитываешь на победу, но вот почему — этого я еще не знаю. Но узнаю.

— Маша, ты меня уже впечатлила, не нужно продолжать. Лучше присоединяйся!

— Мой час в среднем стоит пятьсот рублей.

Ну, точно деловая! Сразу к деньгам. Может, так даже и лучше. Деньгами всегда дешевле всего выходит. Ладно, мы в эту игру умеем играть.

— У тебя куплены все 24 часа в сутки? Могу предположить, что заказов у тебя не так много, мало кто готов работать со школьницей. Предлагаю жалование на период рублей десять тысяч рублей в месяц. Это всего двадцать часов, а работать придется больше, но зато с гарантией оплаченного времени. И возможностью выхода на другой уровень рынка. К члену команды, победившей в шоу, отношение будет совсем другим.

— Не пойдет. Слишком мало. Участие в Играх потребует от меня полностью отказаться от всех прочих заказов. Упущенная выгода составить двенадцать тысяч рублей только в следующем месяце. Я соглашусь на двадцать пять, не меньше.

— Так ты только двенадцать упускаешь, чего сразу сумму задваивать? Пятнаха — край!

— Ладно, накинь еще пять и по рукам. — не успел я даже согласится, как она тут же сменила тему. — Еще меня интересует свобода в заключении рекламных контрактов.

— О, так тут не только я всерьез на победу настроен? Хорошо! Личные контракты берешь сама, но в командные вписываешься без вопросов и на равных условиях.

— По мерчу…

— Маш, а мы не сильно вперед забегаем?

Черт, я просто подошел ее прощупать на предмет намерений! Как так вышло, что мы уже договор заключаем?

— Подобные вопросы нужно обсуждать перед проектом. У нас осталась одна минута до начала урока. Так что я бы хотела вернуться к мерчу. Мое лицо, фигуру, сценический образ использовать без предварительного согласования запрещаю. Ответственность на капитане команды. Это, я полагаю, ты, не Малахова.

— Ну, да…

— Это основные требования. Обдумай, пока будет урок идти. Детали обсудим позже. Сегодня же во второй половине дня ты сбор проводишь?

— Откуда ты?.. — черт, она реально хороша! И это всего на второй ступени? Может тоже скрывает свой настоящий ранг? — Да, сегодня после уроков, в отеле.

— Я буду.

— Я все еще не знаю, что покупаю, кстати.

— Часть уже видел, остальное потом. Все, время.

Через пару секунд после ее слов в класс вошел учитель — первой была математика — и мне пришлось ретироваться на свое место. Которое, с некоторых пор, было рядом с Малаховой. От девушки я сразу же заработал сердитый взгляд, ответил на него смущенной улыбкой.

— Что за дела? — шепотом произнесла Ира.

— Дорогая, это не то, о чем ты подумала!

Сидящие неподалеку Влад с Павлом тут же сжали губы, давя лезущие улыбки. А вот Кузнецова, которая тоже расслышала вопрос моей подруги, откровенно развеселилась.

— Пичуга!

— Ир, урок начался. Давай позже поговорим.

— Пичуга, Малахова? Мы вам не мешаем? — тут же взлетел над классом голос математика, средних лет дядечки по имени Антон Васильевич Причетов. — Видит Бог, я отношу себя к числу лояльных к ученикам преподавателей, но не могли бы вы обсуждать свои любовные дела за пределами этих стен?

Ирка сразу же покраснела, я кивнул. Класс еще несколько секунд гудел, до очередного окрика математика. Похоже, даже до самых последних тормозов в нашем коллективе дошло, что мы с Малаховой теперь встречаемся.

Впрочем, когда пошли зубодробительные уравнения и формулы, эта новость быстро ушла на задний план. Хочешь или нет, а класс выпускной, и итоговая оценка по каждому из предметов, могла, как дать толчок в будущее, так и поставить на нем крест. Ну, скажем, какой ты, нахрен, офицер ПВО, когда у тебя по математике трояк?

Так что время пролетело быстро. Математика, физика, РСБ, литература и два урока физподготовки — к ней тут серьезно относились. И, наконец, свобода. Ну, как свобода — от уроков. А дел еще тьма. Топаем уже сложившейся группой, к которой присоединилась Хакерша, на парковку. Там уже ждут кандидаты Воины и Аналитик с Наставником, «выданные» кланом Малоховых.

Грузимся по машинам — у меня теперь есть служебная, от отеля, правда, возит только по маршруту школа-работа-дом — и едем в «Александръ».

В конференц-зале рассаживаемся и некоторое время болтаем на отвлеченные темы. Я жду, пока все наговорятся, и только, когда повисает молчание, начинаю. Вступительное слово, предложение подумать, прежде чем принимать решение, намек на «секретную» тактику, которая будет озвучена чуть позже. Короче, ничего конкретного, но интригующе и воодушевляющие.

Из новичков, а из здесь сразу пятеро, все реагируют по разному. Смирнова, например, молча слушает, не демонстрируя никаких эмоций. Клановые держатся с хорошо скрываемым скепсисом, а Воины, которых притащили «двое из ларца» даже не пытаются его прятать.

Провал, короче. В плане завести личный состав, я всегда был полным дном.

— Короче. — говорю я немного раздраженно. — Силком никого не тяну. Если считаете, что вместе нам не по пути, встаете и уходите. Те, кто останутся, получат договоры и соглашения об ответственности за разглашение внутренней командной информации. После их подписания я смогу сказать все остальное.

На местах остаются «не только лишь все». Воины перебрасываются парочкой фраз с Пашей и Владом, встают, прощаются, и покидают нашу компанию. Клановые сидят на местах, я так понимаю, у парней просто выбора нет. Хакерша тоже не двигается — ну, с ее-то зарплатой чего дергаться?

— Отлично. — на самом деле, нифига не отлично, у нас жуткий перекос в блоке поддержки, а вот первая линия состоит всего из двух танков. А надо еще троих. Ну хотя бы двоих. — Тогда заканчиваем возню с бумагами и слушаем внимательно.

Юрист отеля по моей просьбе уже проработал проект договора и допсоглашений, так что ребята надолго погружаются в текст. И сразу же меняют отношение к происходящему. Еще бы, когда перед тобой стопка бумаги, на которой только в общих положениях пятнадцать пунктов прописано, поневоле начнешь задумываться о том, что к делу тут подошли очень даже серьезно. Так