Скажи мне да (СИ) - Венг Лина

— Василис я останусь в доме на всякий случай, если захочешь поговорить я буду на кухне. Мне ты можешь доверять.

Она, припарковав машину тихонечко вышла и пошла в дом. Я еще немного посидела и решила позвонить крестному. Трясущимися руками взяла телефон и набрала его номер. Мне до сих пор в это не верилось. Это как будто страшный сон, от которого я никак не могу проснуться. Через два гудка я услышала взволнованный голос.

— Лисичка… — но это все, что он успел произнести.

— Как ТЫ мог меня обманывать! Почему ты так со мной поступил!?

В трубке была секундная тишина, которая показалась мне вечностью.

— Все же рассказал! — недовольно произнес Александр.

— У него не было выбора, я как раз зашла к нему, когда вы договорили.

— Идиот! Я же просил его.

— Так это правда? У моего отца был старший брат, и он во всем виновен? — я уже рычала, а слезы текли уже ручьем.

В трубке послышалось тяжелый вздох.

— Я не хотел делать тебе больно, поэтому не сказал правды, — он еще что-то хотел сказать, но я перебила его.

— А Милана с тетей Леной тоже знают?

— Нет, знал только я, ну а потом и Ян. Я хотел тебя оградить от этого, от боли.

— Не вам решать, что я должна знать, а что нет, — прорычала я в трубку и затем бросила ее.

Не долго думая, отключила полностью телефон. У меня больше нет больше сил с ним говорить. Вышла из машины и направилась в комнату, ту в которой жила, как только сюда приехала. Я просто не могла взяться за ручку и зайти в нашу с Яном комнату, простояв возле нее две минуты ушла.

Легла на кровать и закрыла глаза. От сильных эмоций меня трясло, душу раздирало, и я, не выдержав накала, взвыла раненным зверем. Все больше можно не сдерживаться, я выла, кричала, а слезы лились водопадом. Сколько это продолжалось, не знаю, но когда высохли слезы и у меня не осталось больше эмоция, я затихла.

Горло першило, глаза пекли, а моя голова сильно болела. Словно сквозь толщу воды услышала, как открылась дверь в комнату, приближающиеся к кровати тихие шаги. Почувствовала, как прогнулся немного матрац. А потом услышала тихий и такой мягки голос Алисы.

— Василис пройми лекарство, и я тебе принесла теплый чай.

Она опять ничего не спрашивала, просто заботилась, и я была ей очень благодарна за это. Еле разлепила глаза, с трудом села на кровати, было такое ощущение, что все силы меня покинули. Приняла лекарство и выпила пол чашки ароматного чая.

— Вот умница, а теперь поспи, тебе нужно отдохнуть, а я буду внизу, — Алиса укрыла меня пледом, закрыла окно плотной шторой и тихонечко закрыла дверь.

А я укутанная в плед лежала и не могла поверить, что это все происходит именно со мной.

Уснуть я так и не смогла, но успокоившись, начала приходить в себя. И пришло понимание, что сейчас я не хочу видеть никого. Мне нужно время, что бы все принять, что бы хоть немного перестала болеть душа. Сейчас я как тот раненный зверь, который истекает кровью.

Я решила, что нужно уехать и прямо сейчас, пока Ян не вернулся. Не могу сейчас его видеть, слышать. Не хочу слушать оправдания, ничего не хочу. Останься я тут, и он не даст мне спокойствия.

«Все решено, я уеду и даже знаю куда. Осталось только собрать самые необходимые вещи и вызвать такси.»

Глава 22

Ян

Василиса… Луна ну что за постава? И как мне теперь с ней объясняться? Много возникает вопросов, на которые у меня просто нет ответов. Теперь от разговора мне просто не уйти, а в душе настоящий ураган, ведь я отчетливо сейчас понимаю, что стою над пропастью. А в душе холодеет, волк встревожено скребется под кожей, мы остро чувствуем опасность, но откуда она не понятно. Луна дай мне сил все это перенести.

Вина перед моей сладенькой все увеличивается и заполняет меня до отказа. Я хочу ее обнять, но она меня отталкивает и это меня ранит. Доверие, которое было рушиться, прям на глазах и я очень уже жалею, что не рассказал сразу. Не послушал свои инстинкты и поддался на уговоры Александра.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Василис, давай присядем и поговорим спокойно, — я старался говорить спокойно.

Но уже вижу, что моя девочка начинает закипать, нервничать. Я не знаю, много ли она услышала, не знаю, как начать этот чертов разговор. И у меня есть четкое ощущение, что после этого разговора наши отношение уже не будут как прежде. И это неимоверное меня беспокоит.

— Я тебя слушаю, и давай без прелюдий, — она так же старалась говорить спокойно, но было видно, что она уже на грани срыва.

А что будет с ней, когда я все расскажу. Сможет ли она меня простить, смогу ли я вернуть ее доверия. Первый раз в жизни мне действительно стало страшно. Страшно потерять ее.

«Может Александр все же был прав и лучше бы мне помалкивать?»

Но моя совесть мне бы не позволила так поступить с моей сладенькой девочкой. Она должна знать правду, а я все сделаю для того, что бы ее поддержать, разделю с ней боль, буду рядом.

Собравшись с мыслями, я постарался смягчить, как могу это горькую правду.

— Это не лёгкий разговор, — начал, было я рассказывать, подбирая слова.

— ЯН! — она рычала на меня.

Было видно, что нервы ее на приделе, она вся напряжена, и я честно не знаю какие подобрать слова, что бы смягчить этот удар.

— Я просила без этих вот розовых соплей, давай сразу перейдем к делу!

«Хм… Легче сказать, чем сделать. Ну не говорить же в лоб. Луна как же это трудно».

Тяжело вздохнув решил все рассказать по порядку. Да уж, подготовить уж точно не получится.

— Хорошо. Василис, только, пожалуйста выслушай сначала до конца, и помни Я ТЕБЯ ОЧЕНЬ ЛЮБЛЮ! — смотрю на свою девочку и вижу как она хмуриться.

Верит ли она мне, не знаю, теперь уж точно не в чем не могу быть уверен.

— Я это узнал от твоего крестного, но дал ему слово, что ничего тебе не расскажу. Просто мы тогда с тобой только познакомились, знакомство вышло не очень. Ну, ты и сама помнишь это!

По ходу того, как я рассказывал. Она и язвила, и задавала вопросы. Смотреть было больно на то, как эта правда сильно по ней бьет. Как из глаз текут горячие слезы, как ей больно. Она смелая и храбрая, держится из последних сил, что бы ни впасть в истерику. А я предпринимаю еще одну попытку ее утешить.

— Василисочка, милая, дыши. Я с тобой, отвечу на все вопросы, что смогу, — старался говорить спокойно.

Подошел к ней и обнял ее, на мгновение почувствовал, что она потянула, но в следующую секунду она опять меня оттолкнула. Я отпустил, не стал настаивать, сейчас не время давить на нее. Я старался ее успокоить, объяснить все, но, наверное, подбирал не правильные слова.

Как раз в этот момент к нам в кабинет зашла взволнованная Алиса.

— У Вас все в порядке? Просто я услышала шум и… — Василиса не дала ей договорить.

— Алис, ты водишь машину?

— Да,… а что случилось? — Алиса была в замешательстве и смотрела поочередно, то на меня, то на Василису.

— Отвези меня домой я плохо себя чувству.

И вылетает из кабинета, только и остался ее запах. Я тяжело вздохнул и просто рухнул в свое кресло. Алиса хмурилась и смотрела с немым вопросом «Что у Вас произошло?»

А что я мой сказать, сам виноват, она права, не нужно было тянуть с правдой. В первую очередь Александр должен был ей все рассказать. А теперь вот и я попал в это болото.

Я хотел догнать Василису и еще раз попробовать ей все объяснить, меня угнетало, что я как ее истинная пара не справился с обязанностями оберегать ее. Сам же сделала ей больно. Пусть и не совсем по моей вине.

— Ян подожди, — меня за руку схватила Алиса и потянула на себя, — дай ей успокоиться, она сейчас не может нормально воспринимать твои объяснения. Я не знаю, что тут произошло у Вас, но прошу, дай ей успокоить, а потом поговоришь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Может в ее словах и была доля правды, но я не мог сидеть вот так на месте. В то время как моя любимая девочка страдает. Не могу стоять в стороне, волк внутри выл, рвался наружу, что бы догнать ее. Мне с трудом удавалось его удержать. Я потер переносицу и с трудом ответил Алисе.