Морской змей - Татьяна Воронцова

Мужчина и женщина – головы над поверхностью воды. Женщина плавать не умеет. То есть умеет, но не так хорошо, как ее спутник. Держатся вместе, не расходятся. Черт, кажется, начинают чудить. Вот она изменила направление. Задергала ногами, завертелась волчком... Что за игру они затеяли? Его руки легли ей на плечи и с силой надавили, заставив ее глотнуть воды. Ее лицо с зажмуренными глазами...

О Вельзевул, князь погибели и вождь разрушения, заблуждение ангелов Божиих, омерзение для праведных, – что ты хотел совершить! [53]

Оставшаяся на берегу Джемма увидела, как голова Лизы скрылась под водой, и вскочила на ноги, испустив пронзительный крик. Забегала взад-вперед по берегу, пытаясь сообразить, чем же можно помочь, и понимая, что скорее всего ничем. Вода в самой середине бухты бурлила и пенилась. Там происходило что-то ужасное. УЖАСНОЕ!

Лиза показалась на мгновение... до Джеммы донесся ее кашель... и вновь скрылась из виду. Скрылся и Макс. Нелепо взмахнув руками, как будто проплывающая мимо русалка взяла да и утащила его на дно. Минуту водная гладь оставалась ровной и безмятежной (позже Джемма говорила, что это была самая страшная минута в ее жизни), затем Лизу вытолкнули на поверх–ность, как резиновую куклу... опять послышался кашель, стон...

– Мать Пресвятая Богородица... – лепетала Джемма, осеняя себя крестным знамением. – Благодетельница, заступница... под твою защиту прибегаем...

Лиза судорожно кашляла, извергая из себя потоки соленой воды. В глазах у нее мерцало и двоилось, но это было лучше, чем чернота, которая накатила в тот миг (последний, как ей показалось), когда воздух и свет исчезли и осталась только вода. Справа и слева, сверху и снизу. Одна только вода, вода повсюду. Она помнила свои мысли – простые, как у ребенка. «Нет, только не я, только не так, только не сейчас... Помогите! Кто же поможет? Кого позвать? Венсан!.. Джемма!.. Мама!.. Боже!..»

Потом чьи-то сильные руки подхватили ее и повлекли вверх. Потом появился свет, потом воздух и голос. Голос возле самого уха: «Дыши, Лиз, дыши!» Она задышала, почувствовала рядом с собой мускулистое тело Венсана и изо всех сил вцепилась в него, боясь снова остаться наедине с сине-зеленой бездной. К горлу подкатили рыдания. Рыдания, сопровождаемые тошнотой.

– Венсан, – пролепетала она, давясь водой и слезами. – Помоги мне... пожалуйста...

– Именно это я и делаю, – отозвался он, поддерживая ее затылок. – Спокойно, Лиз. Дыши глубже. Все уже позади.

– Держи меня крепче. Ты сможешь? – взволнованно спрашивала она. – Справишься?

Ей пришло в голову, что спасение утопающего – не такая уж легкая работа.

– Да, да, не бойся. Держись крепче. Порядок... Можешь больше ничего не делать. Нет, не надо мне помогать. Расслабься.

Лиза легла на воду, как он велел, закрыла глаза, а когда открыла, глубина под ними не превышала полутора метров.

– Еще немного... Ну, вот и все. Вставай, здесь мелко. Держись за меня. Вперед, вперед!

Потом она долго сидела на циновке, борясь с головокружением. Джемма суетилась вокруг: растирала ей руки и ноги, обнимала, баюкала, как младенца. Поблагодарить ее Лизе мешал мучительный кашель, который почему-то никак не желал прекращаться, хотя от него уже болела диафрагма. Зубы стучали.

– Сейчас поедем домой, – приговаривала Джемма. – Сейчас, любовь моя. Потерпи.

Венсан уже грузил вещи в лодку. За ним по пятам впри–прыжку следовал Макс, что-то объясняя на ходу, не умолкая ни на мгновение. Губы его шевелились, руки описывали в воздухе дуги и кренделя... Вот он остановился, просительно тронул Венсана за плечо. Тот, не глядя, отодвинул его с дороги и направился к сидящим в обнимку подругам.

– Дамы! Прошу на борт.

* * *

Тишина, тишина во всем доме, если не считать проклятых цикад. Не слышно даже, как внизу, в кухне, Джемма гремит кастрюлями и сковородками, пробуя в одиночку приготовить обед. Собирались пообедать в Керкире, но из-за Лизиной мигрени (еще бы – пережить такой стресс!) пришлось остаться дома, довольствуясь тем, что есть в холодильнике. А что там есть? Замороженные куриные грудки, козий сыр, паштет... помидоры, немного зелени... домашний хлеб (спасибо Никосу), бананы, кумкуат, шоколадные конфеты...

Да, тишина практически полная. Полумрак зашторенной комнаты действует отнюдь не успокаивающе, поэтому приходится встать и впустить в помещение солнечный свет. Полумрак – не совсем то, что нужно без пяти минут утопленнице для того, чтобы вновь почувствовать себя живой. Слишком напоминает темные глубины, которые чуть было не поглотили ее вместе со всеми мечтами, амбициями, за–блуждениями и прочим бесполезным хламом, которым заполнена обычная человеческая жизнь.

Раздвинув шторы, Лиза еще некоторое время стоит у окна. Отсюда, со второго этажа, сад кажется розовым. Тому виной – цветущая бугенвиллея. Ярко-розовые граммофоны с мягкими лепестками свисают буквально отовсюду. Раскрываются, вянут и опадают, опережая друг друга, стремясь заполнить все доступное пространство, как какой-нибудь фантастический клон.

«Ну вот, голубушка, впервые ты взглянула смерти в лицо. Не понарошку – всерьез. И что чувствуешь в связи с этим?» Все это слишком сложно... слишком сложно, чтобы выразить словами. Мужчина попытался утопить свою бывшую жену. Этот факт не подлежит сомнению, хотя никто об этом не говорит. Какой смысл? Во-первых, теперь это уже не докажешь. Во-вторых, Макс еще здесь, и если начать его дожимать... Известно же, что загнанный в угол зверь нападает еще более свирепо. Все правильно. Если путь к отступлению отрезан, остается только нападать.

Пока что он держится как случайный свидетель едва не случившегося несчастья. Изображает тревогу, озабоченность, испуг... Но она-то знает. И знает Венсан, который в буквальном смысле слова вытащил ее за волосы. И ему пришлось потрудиться, потому что Макс отнюдь не обрадовался появлению третьего лица! Венсан чувствовал, как сукин сын борется, пытаясь завершить начатое. Но конечно, впустую. В воде против француза у него не было никаких шансов, и он очень быстро это осознал. Потом суетился, заглядывал в глаза: «Ты как, Лиза?.. Все в порядке?..» – «А как же! Жаль разочаровывать тебя, Колесников, но все в полном порядке, не считая воды в ушах».

Там, на берегу, когда она слегка отогрелась в ласковых объятиях Джеммы, Венсан спросил ее:

– Что случилось?

Лиза с трудом проглотила слюну.

– Сама не знаю. Вдруг ни с того ни с сего свело ногу. Вроде бы и вода не холодная... Я испугалась – и больше ничего не помню.

– Вот видишь! – торжествующе вскричал Макс. – Это была просто судорога! Судорога, и ничего больше. Я пытался помочь ей, но ты меня опередил. Кстати, откуда ты взялся? Только что никого не было, и вдруг...

– Ага, – сказал Венсан, пристально глядя на Лизу. – Значит, судорога.

– Ты что, не веришь мне? – обиделся Макс.

– С чего ты взял?

Но Лиза видела его глаза. В них было понимание, настоящее понимание. Судорога... ничего не помню... Да уж, признаться (даже себе самой) в том, что твой бывший муж задумал тебя убить, – это, друзья мои, совсем не просто.

Тень на балконе, легкое поскрипывание резиновых подошв – и Лиза уже знает, кого там принесло. Первая мысль: бежать. Но это уже смахивает на паранойю, поэтому она остается и спокойно поджидает посетителя, стоя в проеме балконной двери.

– Привет, – произносит Макс с неуверенной улыбкой. – Ну как твоя голова?

– Уже лучше.

– Ты это... будь поосторожнее, ладно? Далеко не заплывай. Во всяком случае, одна.

Лиза чувствует, как каменеет лицо. Каменная улыбка, как у индийской Тары.

– Я была не одна.

– Послушай... – Он шумно переводит дыхание. – Вечером я уеду. Но прежде чем я уеду, нам надо поговорить.

– Как, опять?

– Что значит «опять»? Ты ни разу не выслушала меня как следует!

– Слишком длинные предисловия. Тебе следовало говорить покороче.

– Лиза, посмотри на меня. – Он попытался взять ее за плечи. – Я же не какой-нибудь...

– Убери руки!

Они не сразу замечают Венсана, который вошел обычным путем, через дверь. В широких льняных брюках и рубашке нараспашку он выглядит потрясающе. Ходячая реклама зубной пасты, пены для бритья, мужской туалетной воды и бог знает чего еще. Быстрый взгляд на обоих участников представления (оценить ситуацию), отдельная улыбка Лизе.

– ?a va, la santе? [54]

– Bien , mon cherе , – отозвалась Лиза. – Tre?s bien [55] .

– Я вас понял, – бормочет Макс, краснея от досады. – И все же нельзя ли говорить по-английски?

Венсан готов на все ради гостя.

– Обед готов. Хозяйка приглашает к столу.

Спокойствие. Главное – сохранять спокойствие. До вечера каких-нибудь три-четыре часа. Даже если опоздает на паром, всегда сможет заночевать в городском отеле. Придумает что-нибудь. В худшем случае посидит до закрытия в каком-нибудь кабаке, а потом – на скамеечке в парке. Ничего ему, голубчику, не сделается.