Дьявольская секта - Сьюзан Ховач

— Нет! — Джейн испугалась обсуждения проблем Лайзы. — Ты здесь отдыхаешь! Я рада, что тебе стало лучше.

— Я просто устала после путешествия, — рассеянно произнесла Лайза. — Теперь прихожу в себя.

Она вышла из дома через заднюю дверь; кот Джейн проследовал за Лайзой, облизывая розовым языком уголки рта. Он словно ждал, что она даст ему нечто вкусное.

— Брысь! — сказала Лайза, боясь, как бы он не оставил следов на ее костюме.

Но Марбл проводил Лайзу до верхней точки берега и повернулся назад, лишь когда она стала спускаться по камням к пляжу. Она увидела, что он побежал, покачивая хвостом, к Колвин-Корту. Его белые лапы замелькали очень быстро на фоне коричневой тропинки.

Лайза прошлась по пляжу, глядя на волны. Солнце временами появлялось из-за туч, воздух был прохладным, но Лайза не замерзала в куртке и свитере. Она долго любовалась морем, белыми пенистыми барашками, набегавшими на песок. Отвернувшись от воды, она поняла, что находится на берегу не одна; она изумилась тому, что не испытала удивления. Ее сердце забилось часто, рот пересох, по спине побежали мурашки.

— Здравствуй, Лайза, — произнес Пуул, шагая к ней по песку. — Рад видеть тебя снова.

III

— Дядя Мэтт, — Люси взяла отчима за руку, — пойдем к замку.

Визит вежливости завершился. Близнецы пили лимонад и ели имбирное печенье, пока Уолтер показывал им гербарий с редкими цветами, а Гвайнет любезно позволила послушать песню, занявшую первое место в хит-параде.

— Мне понравилась Гвайнет, — сказал потом Тимоти сестре. — Она совсем не похожа на взрослую.

После общения с Гвайнет они встретились с мисс Агнес Миллер из Общества пропаганды натуральной пищи и прекрасно разыграли перед ней роль близнецов; они смотрели на нее своими большими невинными глазами и радостно улыбнулись, когда она заметила, что, верно, здорово быть близнецами, и назвала их двумя маленькими ангелочками.

— Внешность может оказаться обманчивой, мисс Миллер! — возразил Мэтт, и все взрослые засмеялись — как решили близнецы — весьма некстати. — На самом деле вы ведь маленькие бесенята, верно, близнецы?

— Воплощение дьявола, — невозмутимо сказала Люси, и мисс Миллер посмотрела на нее очень странно.

— Мне не понравилась эта мисс Миллер, — заявил позже Тимоти.

— Почему? Она — обыкновенная глупая пожилая женщина. Ты ведь знаешь, как глупеют люди с годами.

После нескольких бокалов лимонада и бесчисленных имбирных пряников светские обязательства были выполнены, и Мэтт повел близнецов через сад к коттеджу.

— Мы себя хорошо вели, дядя Мэтт? — спросила Люси, зная, что их поведение было безукоризненным, и выпрашивая похвалу. — Хорошо?

— Идеально! — Мэтт широко улыбнулся девочке.

Радостно вспыхнув, Люси предложила прогуляться к замку.

— Вы ведь не хотите, чтобы такой старик, как я, тащился с вами, да? — Мэтт подумал, что ему следует вернуться в коттедж и узнать, как чувствует себя Лайза.

— Хотим, хотим, — Люси схватила его за руку.

— Очень-очень! — Тимоти сжал вторую руку пленника, не оставив ему надежды на спасение.

— О'кей! — засмеялся Мэтт. С Лайзой наверняка все в порядке. Она, верно, по-прежнему лежит в постели и грустит о Багамах. — Хорошо, идем к замку.

Замок был построен шестьсот лет тому назад после завоевания Уэльса королем Эдвардом Первым. Он опустел к концу пятнадцатого века, когда к власти пришли Тюдоры, и превратился в руины, возвышающиеся над скалами к западу от бухты Колвин. Сохранилась часть главной башни и куски стен, сквозь бойницы которых виднелись море и берег.

— Классное место, правда? — сказал Тимоти; глаза его блестели.

К замку примыкала часовня; она была без крыши, но сохранилась лучше. Один археолог поведал Уолтеру, что материалом для часовни послужили камни, из которых был сложен разрушающийся замок. Часовня функционировала недолго, после Реформации ею не пользовались. Уолтер запросил в министерстве труда субсидию на сохранение остатков замка и предотвращение его дальнейшего разрушения; он принял на себя обязательство раз в месяц пускать всех желающих на территорию поместья Колвин, чтобы налогоплательщики могли видеть замок и часовню. Но люди редко приходили сюда. Путеводители не упоминали это место, где не было баров и сувенирных лавок; большинство туристов, забредавших в эти края, не проявляли интереса к развалинам.

Вокруг замка паслось два десятка диких лошадей — остатки табуна, жившего в Колвине с незапамятных времен. Это были худые, изящные животные с длинными шеями, добрыми глазами и хвостами, развевавшимися на ветру, когда животные мчались вниз к морю. Они поднялись в галоп сейчас, когда Мэтт и близнецы приблизились к замку; спустя минуту весь табун несся по тропинке к следующей бухте, где в море впадал ручей, обеспечивавший лошадей пресной водой.

— Я бы хотел жить здесь, — сказал Тимоти. — Всегда. В замке с собственным конем.

Заметив, что Мэтт отстал на несколько шагов и любуется бухтой Колвин, мальчик прошептал Люси:

— Если папа вернется из Китая...

— Тимми, мы же договорились — из Тибета!

— Может быть, сейчас он уже в Индии. Она ведь рядом с Тибетом? Когда он вернется домой...

— Со всеми своими богатствами, — сказала Люси, — с бриллиантами Тадж Махала, он восстановит замок, и мы поселимся тут...

— Навсегда, — сказал Тимоти и внезапно добавил. — На что это смотрит дядя Мэтт?

— Не знаю... Дядя Мэтт! На что ты смотришь?

Мэтт не ответил близнецам, и они подошли к нему, чтобы посмотреть самим.

— О, да это мама! — удивилась Люси. — На берегу! Что там за мужчина?

— Пойдемте выясним, — сказал Мэтт и начал быстро спускаться от замка вниз.

— Эй, подожди нас! — закричала Люси.

— Подожди, дядя Мэтт! — крикнул Тимоти, но Мэтт не сбавил шагу; им пришлось побежать, чтобы не отстать от него.

— Они покидают пляж, — выдохнул через минуту Тимоти. — Когда мы окажемся там, они уже будут наверху.

— Догоним их, — сказала Люси, заинтригованная спешкой Мэтта. — Тимми, бежим!

Они побежали вниз к пляжу и вскоре, задыхаясь, достигли тропинки, которая вела к коттеджу.

— О! — протянула Люси, прижав руку к боку. — Я выдохлась!

— Я тоже! — Тимоти повалился на кустики вереска.

— Где мама? А, вот она. С каким-то человеком, похожим на героя того телесериала.

— Какого телесериала?

— Ты знаешь, глупый... нет, он на самом деле немного другой. Но все равно симпатичный. Даже лучше того актера.