Рискованные связи (сборник) - Доктор Нонна

После эпилептического припадка Слава крепко спал.

Это был его последний приступ. Увидев лежащую под окном на снегу женщину, Слава вдруг отчетливо понял, что Алена – важный для него человек. Всего лишь шаг отделял его от важного открытия, но боль была слишком сильной, и Слава намеренно не переступил черту, закрыв свое подсознание от внезапной догадки.

Через день к Шандору прилетела его дочь София, чтобы забрать отца в Венгрию. Ей было жаль мачеху, Симу, но больше всего – папу.

Софии исполнилось двадцать восемь лет. Она была не очень красива, но весьма сексуальна. При первом же взгляде на Вячеслава она позавидовала Симе. О таком мужчине она мечтала всю жизнь. Славик для нее был притягателен. Но две непреодолимые границы разделяли их. Он – муж ее сводной сестры и на шесть лет младше Софии.

А Слава находился в состоянии полной растерянности. Он испытывал сильный внутренний разлад.

Сима была как бы частью его, а к малышке он ничего не испытывал, даже любопытства. Пропасть в душе, образовавшаяся после смерти Алены, почему-то потрясла его больше всего. А еще он очень волновался за состояние отца, которого оставил дома.

На похороны Симу из роддома не отпустили. Шандор, Вячеслав и София сами все организовали.

После поминок София подошла к отцу, обняла и прошептала по-венгерски:

– И эта боль тоже пройдет. Нужно время.

Шандор вытирал слезы, которые безостановочно текли по лицу. Он понимал, что теперь его здесь ничего не держит. Они с Софией решили, что уедут в Венгрию и будут жить вместе, а позже решат, что делать дальше.

После очередного посещения Симы Слава вернулся из роддома расстроенный. Он никак не мог успокоить жену. Девушка отказывалась как-либо объяснить себе поступок мамы и считала, что во всем виновата она, Симочка. Она всегда была очень близка с мамой, а тут проглядела у нее депрессию, которая закончилась самоубийством… Сима искала ответ на этот вопрос в прошлом, но не могла вспомнить ничего, что могло спровоцировать самоубийство.

– Давай выпьем водки, – сказала София, увидев, в каком состоянии Слава пришел от Симочки.

– Я не умею пить… – смешался молодой человек. – У меня эпилепсия, с нею не рекомендуется.

София поставила на стол две рюмки, закуску, спросила, чем они будут запивать, и села рядом со Славой.

Он посмотрел на дочь Шандора, и впервые за последние дни в нем проснулись мужские инстинкты. К ней у него возникло плотское влечение, которое он давно уже не испытывал к любимой Симочке. Возможно, за время их вынужденной разлуки страсть угасла. А может быть, беременность Серафимы переменила отношение к невесте. Или цепочка драматических событий как-то обусловила спад сексуального интереса? Слава вдруг почувствовал, что София – его женщина…

Они выпили несколько рюмок, и Вячеслав, захмелев, отчетливо захотел близости с Софией. Конечно, осуществить свое желание он не посмел. Ему вдруг стало стыдно, и он, не пожелав никому спокойной ночи, пошел в комнату Симы, лег, не раздеваясь, и сразу уснул.

Через две недели Слава забрал Симу с малышкой, которую назвали Аленкой, домой.

Шандор с Софией улетели в Венгрию.

Слава остался в Питере. У молодой семьи начались бытовые трудности, проблемы с грудным ребенком, который часто плакал, не спал ночами. Сложности обострялись утренними опозданиями няни. Нервозности способствовала необходимость молодой матери посещать институт. А тут еще и срочный поиск работы для Славы – семью нужно было содержать. И содержать достойно.

Свадьба Симы и Вячеслава была похожа на роспись в книге выдачи заказа в химчистке. Расписались, взяли документ и отправились домой. Ни банкета, ни гостей не было. Не то настроение.

С чувствами Симочки и Славы что-то случилось, любовь растворилась в непрекращающемся истошном плаче ребенка, в бытовой неустроенности, а страсть переросла в родственные чувства.

Оба не замечали, что живут, как брат и сестра.

Прошло полгода. Постепенно налаживался быт, и, вырастая, меньше плакала маленькая Лена. Слава устроился на работу в больницу скорой медицинской помощи имени Склифосовского, Сима стала проходить практику в больнице рядом с домом.

Неожиданно для себя Серафима почувствовала, что встреча с новыми людьми ей приятнее, чем нахождение в кругу семьи, чем общение с домочадцами. Девушка с удовольствием познакомилась с Женей – молодым врачом из больницы.

Однажды Сима задержалась после практики в больнице. Женя вышел из ординаторской и предложил ей покурить на лестничной клетке. Там постоянно топтались пациенты в застиранных больничных халатах. Пахло хлоркой и сигаретным дымом. Обстановка была совсем не романтическая. Женя, как бы случайно, взял Симу под локоть, и ей вдруг захотелось этого мужчину. Она почувствовала, что готова идти с ним, даже не спрашивая, куда именно. В этот момент она забыла и о муже, и о дочери.

Евгений почувствовал, что молодая женщина хочет быть с ним, и тут же откликнулся на этот немой призыв.

– Поехали ко мне? – улыбнулся он.

– Поехали!

У нее хватило сил только на то, чтобы позвонить домой и предупредить мужа, что задерживается.

Вечером, лежа в постели малознакомого мужчины, Серафима испытывала опустошение. «Видимо, для нормальной женщины важнее надежный тыл, чем оргазм… – к такому открытию пришла Сима. – Семейные узы мне дороже, чем спонтанная необузданная страсть. Не стоит поддаваться плотским желаниям».

Больше с Женей она не виделась. Воспользовавшись тем, что она молодая мать и имеет льготы, она отказалась от практики в больнице.

Тем временем Слава перешел работать в частную клинику. Он стал востребованным психиатром. Времена бурных перемен приводили людей не только в состояние хронического стресса, но и депрессии. Психологическое здоровье у многих ухудшилось. Слава, кроме академических знаний, владел гипнозом, которому учил его отец. Специалисты такого рода ценились очень высоко.

На прием к Славе люди записывались за три месяца. Он увлекся семейной психологией. Но в своей семье, как ни бился, разобраться не мог.

Ему было комфортно с женой, очень спокойно, но скучно и пресно как с женщиной. В этом Слава винил только себя. Ведь он с детства занимался йогой, знал, как восстанавливать мужскую силу, был сексуально неутомим. Но в отношениях с Симой ему не хватало остроты…

А к дочери он привязывался с каждым днем все больше. Его умиляли признаки ее взросления и забавляли младенческие выходки. Он был свидетелем первых шагов Леночки и ее первых слов.

Сима, полностью положившись на мужа и няню, отошла от воспитания, отдалась учебе. Ей было сложно в девятнадцать лет полностью посвятить себя семье.