Выбор пути - Вера Чиркова

– Ребёнка я буду держать, – ревниво отобрала у мужа корзину Кастина, первой вошедшая в клетку подъёмника. – Мила, иди сюда.

Дест искоса глянул на едко изогнувшиеся при этих словах губы блондина, спрятал досадливый вздох и подсадил жену, а затем шагнул в клеть и сам. Эвеста тотчас разглядела его недовольство, рядом с ней Берест хмурился крайне редко, и отлично поняла, о чём он намерен поговорить. И успела шепнуть любимому на ухо пару слов, пока клеть поднималась, а Бересту пришлось согласиться с её доводами. Не следует говорить о таких вещах второпях и при всех.

Пока клеть уходила за оставшимися внизу княжичами, прибывшие наверх стояли у перил верхней площадки, с живым интересом разглядывая местность, виденную до сих пор только на магической карте. Вживую всё оказалось по-другому. Холм был не ровного серого цвета, а пёстрый, весь усыпанный пятнами зелени и редких синеватых скалистых уступов, а над ним по предвечернему седоватому небу плыли густые бурунчики облаков. И на их фоне все сразу заметили тёмную точку, вдруг поднявшуюся с холма и стремительно ринувшуюся в их сторону, всё увеличиваясь.

Ойкнула и попятилась назад Мила, и Кастина тотчас положила свободную руку ей на плечо.

– Не бойся, этим холмом теперь владеют чародеи и ничего страшного там больше быть не может. Да они сюда и близко никого чужого не допустят. Не зря ведь придумали объединиться с новым кланом, намерены поставить его щитом со стороны степи.

– Но и клану такое родство тоже выгодно, – нехотя признал очевидную истину Ольсен, – с такой поддержкой мы выстоим против любых орд.

– Да степняки сюда дорогу забудут после первой же битвы, – задумчиво произнесла Эвеста и внезапно чуть теснее прильнула к мужу, – а тебе всё же придётся съездить вместе с Феодорисом на совет, быстрее договоритесь. Хорошо бы и Даренса прихватить.

– Надобно бы поехать, но так не хочется… – вздохнул Берест, отчётливо понимая, насколько права его мудрая жёнушка.

И отец, и Радмир сразу станут сговорчивее, да и остальным князьям ему есть что сказать. И взять Дарса тоже хорошая мысль, а ещё неплохо бы позвать туда Шангора. Свободного воеводу князья частенько приглашали на совет старших кланов, особенно когда решали вопросы безопасности южных границ.

Тёмная точка к этому моменту домчалась до них и оказалась стайкой серебристых фантомов, каких создавал только Феодорис. И все они были сделаны в виде маленьких лодочек, вроде тех, которые крутятся летом на ярмарочных каруселях, только крылатых.

– Придётся садиться по одному, – разочарованно вздохнул Берест, усаживая в первые лодочки Весю с Милой, и поспешил устроиться на следующем фантоме.

– А он не упадёт? – успела пролепетать побледневшая ученица и ахнула, обнаружив, что уже мчится под розоватыми облаками в сторону холма.

Появившиеся на верхней площадке княжичи моментально поняли, для чего рядом с ней замерли слепленные из плотного серебристого тумана лодочки, и вскоре догоняли летевших в сторону Антаили родичей. Однако всего через пару минут после того, как лодки выстроилась ровной вереницей, ездоки убедились в невозможности ими управлять.

Значит, Феодорис с магистрами уже начали придумывать и проверять самые надёжные способы защиты южной цитадели от нападений, сообразил Берест, с интересом рассматривая места, над которыми пролетала их необычная стая. Ведь если не прокладывать к холму троп, а обходиться лишь послушными чародеям фантомами, то у будущих врагов Антаили не будет и малейшей надежды на успех. И хотя пока такая предосторожность кажется немного странноватой и даже смешной, но понять магистра можно. В подобных делах лучше всё продумать и предусмотреть загодя, нежели опоздать.

Холм подрастал очень быстро, и по мере того как он приближался, взгляды гостей неумолимо притягивало стоящее на его вершине строение. Ко всеобщему изумлению, там больше не было никаких руин. Как по волшебству исчезла просевшая внутрь и заросшая травами и кустами крыша рассыпавшегося храма и валявшиеся вокруг неё обломки колонн и стен, разбросанные много лет назад мощным заклинанием. Не осталось и следа тех страшных разрушений, какие им показывал когда-то Феодорис, рассказывая печальную историю Антаили.

Вершину холма венчало прекрасное светлое строение, торжественное как храм и ажурное как беседка. Легкий купол опирался на необычно высокое восьмилучевое основание, раскинувшее свои длинные лучи точно по сторонам света. В самом конце каждого луча виднелась арка с узкой дверью, и очень скоро Веся начала понимать, ради чего верховный магистр именно так построил новый храм. Наверняка каждый вход так удалён от центра, чтобы иметь собственные, неповторимые запоры и ловушки, и если когда-нибудь случится невероятное и врагам удастся ещё раз пробиться к этому святилищу, то на них рухнет крыша того из лучей, по какому нападающие попытаются добраться до источника.

Но вот каким образом магам удалось воздвигнуть столь колоссальное строение так быстро, до сих пор оставалось для целительницы непостижимым.

– Пока это лишь иллюзия, – с сожалением вздохнул Филитий, встречавший их неподалёку от храма на расчищенной от травы и кустов просторной площадке, и твёрдо заявил: – Но мы постараемся, чтоб она как можно скорее стала реальностью. Много лет мы тщательно изучали ошибки прошлого, позволившие врагу не только подобраться к Антаили, но и захватить её, несмотря на героические усилия охранявших храм чародеев. И не только изучали, но и рисовали чертежи нового святилища, стараясь предусмотреть все вражеские замыслы, даже самые невозможные. Ведь точно известно, что сведённые воедино зависть, лень и жадность – это страшная сила, не однажды бросавшая орды воинов на мирные города и села. И способы нападения у них всё коварнее, изощрённее и безжалостнее. Но сегодня можно забыть про все заботы и трудности, и те, которые мы преодолели, и те, что ещё ждут впереди. Этот вечер мы полностью посвящаем долгожданному возвращению Антаили. Проходите, собратья, осмотритесь и устраивайтесь, где вам будет удобнее. По незыблемому закону цитадели Антаиль навсегда ваша наравне с остальными магами.

Княжичи и без его приглашения уже во все глаза рассматривали переплетённые в замысловатые узоры камни выложенной древними мастерами площади и светлые струи переливающегося посредине неё фонтанчика. Площадь окружали яркие навесы из восточных тканей, а неподалёку от фонтанчика стояло небольшое деревянное возвышение, почти такое, на каких любят выступать ярмарочные лицедеи. Только выглядело оно намного изящнее, дороже и удобнее. Да и устилать ярмарочные сцены дорогими коврами никто ещё не додумался, и резных перил вокруг них тоже никогда не делали.

– Идём посмотрим сверху на окрестности, – приобняв Весю, потянул её к краю площадки муж, и она беспрекословно подчинилась.

Лишь бросила на Кастину лукавый взгляд и получила такой же в ответ, как заверение, что наставница все поняла верно и не бросит Весину ученицу без присмотра.

– Какая тут красота, – вздохнула целительница через несколько минут, остановившись у замшелого каменного барьера, за которым круто уходил вниз южный склон, – у чародеев лет на сто хватит работы, чтоб вырастить на этих пустошах сады, о которых они мечтают.

– Надеюсь, всё у них получится, – согласился князь, с удовольствием вдыхая аромат цветов шиповника, густо разросшегося на пологих местечках и в трещинах. – Весенка… ты ничего не хочешь мне сказать?

– А что бы ты хотел услышать, любимый?

– Услышать мне для счастья достаточно и этого слова… а узнать я хотел бы, почему вы все так стараетесь обидеть Дарса. Вроде же он ничего плохого не делает… или я чего-то не знаю?

– Всё ты знаешь, счастье моё, – положив голову на плечо мужа, вздохнула княгиня, – просто пока не примерил эту рубаху на себя. Скажи, как по-твоему, так же хорошо всё было у нас с тобой, если бы ты меня не полюбил? Женился бы лишь по приказу отца? Или… если бы я в тебя не влюбилась, а просто исполнила данное Мариле слово?

– Нет, – крепче стиснул её Берест, – никогда. Но ведь она его любит?

– Да. Больше жизни. И когда поняла, что Дарса хотят женить на ней без любви, предпочла уйти. Понимаешь… я сначала сочла её слабой, а когда присмотрелась, поняла, в этой девочке есть главное, что мне дорого в людях, – честность и доброта. Мила ведь могла получить Дарса… и очень многие девушки на её месте этим бы воспользовались. А она хочет ему счастья… потому-то не пожелала взять этот дар княгини Доренеи, а оставила Дарсу возможность свободно искать свою любовь. И сейчас тоже не желает принимать подачки, ведь скоропалительное сватовство Дарса для неё именно милостыня. Он её пока не любит, ты и сам это понимаешь. Пожалел девчонку или решил отблагодарить за доброту, а может, просто счёл подходящей для себя невестой, это не важно. Хуже, что Даренс не догадывается, как оскорбляет и обижает его попытка поступить великодушно гордую душу Мелании. Оттого-то она и старается держаться подальше… как ты помнишь, наш кузен умеет быть очень настойчивым, когда примет какое-то решение.