Одна на Троих - Уля Ласка

– Сколько вам лет, Алексей? Я давно не слышала ничего подобного от молодых людей. У всех сейчас чувства и эмоции на первом месте.

– Мне двадцать–восемь, но работа на нашей фирме даёт такой неоценимый опыт, что мне иногда кажется, я уже прожил несколько полноценных жизней.

– Да–да, повышенная ответственность часто несёт в себе именно такой груз, но это и неплохо, – мама меняет тон на более заискивающий. – В этом вы идеально совпадаете с нашей Машенькой – она всегда, – пауза, – всегда стремилась быть лучшей и никогда не боялась ставить перед собой самые сложные задачи. И вы видите результат, Алексей, моя дочь вместе с вами на фирме, готова покорять высоты, а вам ли не знать, как важно на пути туда взбодриться чашечкой настоящего отлично приготовленного кофе.

Мама подходит ко мне, уже во всю погруженную в процесс, чтобы хоть немного приглушить эти нелепые рекламные речи, и принудительно разворачивает лицом к Чернову, демонстрируя товар во всей красе.

Веселая улыбка, адресованная лично мне, и он успевает даже подмигнуть, пока мама смотрит на меня.

– Я надеюсь, что ваши общие интересы совпадут не только в рабочей плоскости.

– Мама! – не выдерживаю я, возвращаясь обратно к плите.

– Алина Игоревна, вы прекрасны, когда с такой гордостью рассказываете про дочь! – переводит Чернов внимание на себя, а я облегчённо вздыхаю, но ненадолго, потому что из коридора слышится звук открываемой двери, и отец во весь голос делится с нами чрезвычайно ценной информацией:

– Мать, слышь, видела красную тачку под окнами? Это кто ж у нас так расстарался, что такого мажора подцепил? Тысяч на сто зелени потянет!

Глава 15

Алексей

– Василий, добрый вечер! – моментально бросается из кухни, тщетно пытаясь заглушить мужа, Алина Игоревна. – У нас гость.

– Лёш, уже пора! – в ужасе округляет глаза цветочек, вцепившись в мое плечо в намерении сдернуть со стула.

– Маша, успокойся, я умею разговаривать с отцами. Я же тебе рассказывал.

– Ай! – вскрикивает она, кидаясь обратно к оставленному без присмотра и уже сбегающему кофе.

– Та–а–ак. . . – в дверях появляется довольно грузный мужчина, в качественном, хорошо сидящем на нем костюме.

Да, он точно не смог бы обвинить жену в том, что она согрешила с соседом, и Маша не плод их совместной любви. Глаза, линия роста волос на лбу и даже мимика. Они с дочерью одинаково хмурят брови.

Он ослабляет галстук, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки.

Краем глаза замечаю, как Маша, устранившая последствия кофейной катастрофы, пытается выдвинуться вперёд.

Стоп, детка! Закрываю ей проход.

Это мужское дело.

Поднимаюсь со стула, делаю пару шагов навстречу, протягивая руку:

– Василий?. .

– . . . Аркадьевич, – милостиво сообщает хозяин дома, не спеша отвечать на моё приветствие.

Я повторно подвергаюсь тщательной визуальной проверке.

Жёсткий взгляд прямо в глаза. Таким меня не смутить, опыт есть опыт, к тому же это любимый прием Соболева и Воронова, а уж за пять лет совместной работы, я точно научился не отводить глаза.

Плохо скрываемое фырканье.

– Василий Аркадьевич, – повторяю я, и он таки снисходит к тому, чтобы пожать мне руку, – Алексей.

Ага! Все отцы одинаковы! Жёсткий захват ладони и демонстрация того, что он ещё ого–го. Ничего нового.

Смотрит за моё плечо на Машу. Специально сдвигаюсь в сторону, перекрывая ему обзор.

Недовольные стрелы, метнувшиеся из глаз, и он садится за стол.

– Ну что ж, Алексей. И где же вы планируете жить с моей дочерью?

Что?! ! Охреневаю я от такого быстрого развития событий.

– Папа! – срывается цветочек.

Но к этому моменту я уже прихожу в себя:

– У меня своя квартира, Василий Аркадьевич, можете не переживать! Ваша дочь в надёжных руках, – перехватываю Машу, пытающуюся экстренно покинуть зону дурного чувства юмора. Нет, милая, задержись и посмотри, как выходят победителями из таких ситуаций. – Знаете, я так рад, что вы об этом спросили. Мы как раз обсудили с Алиной Игоревной, как важен серьезный подход к долгосрочным отношениям, но Маша. . . Ради неё. . . – крепче прижимаю цветочка к себе, в основном потому, что она начинает елозить, выворачиваясь из моего захвата.

– Э–э–э, Алексей, а не торопишь ли ты события? – тон моментально приобретает угрожающий оттенок.

– Я? Нет! Но, естественно, только после вашего с Алиной Игоревной одобрения.

– Ну ты! . . – цедит, ухмыляясь мой гипотетический тесть.

– А давайте ужинать! – вклинивается в наш диалог мать Маши.

– Да, – как мне кажется, несколько разочарованно соглашается Алов.

– Выпьешь? – обращается он ко мне, когда перед нами буквально за минуту женщины в четыре руки накрывают стол.

– Выпил бы, но вы правы, Василий Аркадьевич, оставлять на ночь мою машину в вашем дворе, не лучшая идея.

Он на секунду зависает, разыскивая а памяти соответствия всему вышесказанному.

– Так это твой мерс?

Киваю, подтверждая его вывод.

– И когда успел?. . – "насосать", читается во вполне себе яростном взгляде.

– Я работаю уже семь лет, Василий Аркадьевич. Моя кредитная история безупречна!

– Ладно, не пей, – разрешает он.

А далее следует рассказ о том, как он, своими собственными силами, умудрился открыть шиномонтажную мастерскую.

Ну–ну своими. . .

Щедро осыпаю его комплиментами.

Контакт установлен и закреплён.

Маша весь ужин сидит уткнувшись в тарелку, очень вяло поддакивая отцу и мне.

А вот и корни гибкости и приспособления.

Да. . .

Ужин завершается, отказываюсь от кофе, щедро предлагаемого мне Алиной Игоревной.

– Маша, ну, проводи же Алексея,