Лирика Древнего Рима - Катулл

Если придет к тебе смерть, пусть никто над тобой не заплачет

И не украсит ничем мрачных твоих похорон.

45 Та, что была нежадна и добра, хоть живи она до ста,

Слезы исторгнет у всех перед последним костром:

Смотришь, иной старичок, из почтенья к любви догоревшей,

Ей ежегодно венки будет на гроб приносить

И, уходя, говорить: «Покойся тихо и мирно,

50 И беспечальным костям пухом да будет земля!»

Правда все то, что пою; но есть ли мне польза от правды?

Должно Амуру служить так, как велит госпожа.

Если бы предков гнездо продать она мне приказала, —

Лары, прощайте! Теперь всё распродам я с торгов!

55 Сколько б отрав ни лила Цирцея и ядов — Медея,

Сколько бы трав ни росло на фессалийской земле,215

Сок, что струится из чресл кобылицы, горящей желаньем,

Там, где Венера томит похотью дикий табун, —

Сотни дурманов иных смешай, о моя Немесида, —

Все за один только взгляд, ласковый выпью до дна!

Смилуйся, Феб, над новым жрецом, в твой храм приходящим:

Будь здесь с кифарой своей, с песней сюда снизойди.

Ныне созвучных ладов коснись перстами, молю я,

Ныне в хвалы обрати ты песнопенья мои.

О, снизойди, возложив на главу триумфальные лавры,

5 К жертвам твоих алтарей, к древним святыням твоим.

Пышный, блестящий приди: надень нарядное платье,

Длинные кудри свои на голове расчеши.

Будь таким же, как был, когда ты, по изгнанье Сатурна,

10 Гимны Юпитеру пел, славил победу его.

Ты прозреваешь в веках, и жрец, тобой вдохновенный,

Знает, какую судьбу вещие птицы сулят;

Жребий подвластен тебе, и тобою научен гадатель

Темные знаки богов в жертвенных недрах читать;

15 И, вдохновенный тобой, не обманет гекзаметр сивиллы216

Римских мужей никогда, им предрекая судьбу.

Феб, Мессалину дозволь коснуться пророческих хартий

И песнопенья, молю, жрицы твоей вдохнови.

Жребий она Энею дала,217 когда, по преданью,

20 Спас он отца своего, ларов, спасая, унес.

Не помышлял он о Риме еще, взирая печально

На роковой Илион218 и на горящих богов.

Ромул еще не сложил те стены вечного града,

Где поселиться не смог вместе с ним брат его Рем.219

25 На Палатине220 паслись, заросшем травою, коровы,

И покрывали ряды хижин Юпитеров холм,

Пан, окроплен молоком,221 стоял там под каменным дубом,

Палес из древа была грубым ножом создана,

Там кочевой пастух, на ветвях свой дар помещая,

30 Богу лесному222 в обет звонкую вешал свирель.

Этой свирели лады из тростинок составлены разных,

Воском спаян их ряд — от головной до меньшой.

Там же, где ныне лежит равнина Велабра,223 бывало

Лодочка малая шла по неглубокой воде;

35 Эта дорога несла в угоду хозяину стада,

Юноше с толстой сумой — девушку в полдничный день

И возвращалися с ней дары изобильной деревни —

Сыр и барашек младой от белоснежной овцы.

224" «Неутомимый Эней,225 Амура крылатого братец!

40 Ты, что на беглых челнах Трои святыни везешь,

Вот уж Юпитер тебе указует лаврентские земли,226

Ларов-скитальцев зовет гостеприимный приют.

Там небеса обретешь, когда Яумиция волны,

Как Индигета,227 тебя к сонму богов вознесут.

45 Вот уж Победа летит над кормой кораблей утомленных,

Слышат троянцы твои гордой богини привет.

Вот уж пожаром блестит пылающий лагерь рутулов:

Я предрекаю, о Турн,228 близкую гибель твою!

Лагерь Лаврента я зрю, предо мною Лавиния стены,229

50 Долгую Альбу — оплот вижу Аскания230 я,

Илия,231 вижу тебя, о жрица, любезная Марсу,

Вижу, как бросила ты Весты святой алтари,

Тайный брак завершен, упали девичьи повязки,

Страстного бога доспех на побережье забыт.

55 Траву щипите, быки, пока можно, на всем семигорье,232

Скоро на этих лугах мощный воздвигнется град.

Рим, для подвластных земель роковым твое имя пребудет

Там, где на нивы свои с неба Церера глядит,

Там, где рождается день, и там, где река Океана

60 Моет вечерней волной Солнца усталых коней.

Троя тогда на себя подивится233 и скажет, что славно

Долгий ваш путь завершен в доброй заботе о ней.

Столь же верна моя речь, как безвредны мне яства из лавра,

Как нерушима вовек девственность плоти моей».234

65 Так прорицала, о Феб, вещунья, тебя призывая,

И потрясала главой, тучей взвивая власы.

………

………

Все Амальфеи слова, и песнь Герофилы Марнесской,

Предупреждения все мудрой гречанки Фито.235

Также оракул святой, что по водам реки Аниена236

70 Встарь тибуртянка несла,237 не замочив, на груди

………

………

Знаменья злые войны, комету они предсказали,

С ней предвещали земле яростный каменный дождь;

Молвят, гремела труба, и оружье бряцало на небе,

И прорицали леса бегства ужасную весть;

75 Землю окутал туман, даже самое Солнце затмилось

И в колесницу весь год бледных впрягало коней;

Изображенья богов проливали горючие слезы,

И, предвещая беду, заговорили быки.238

Все это было давно; а теперь, Аполлон милосердный,

80 Знаменья злые сокрой бурного моря волной.

Пусть на священном огне затрещат лавровые ветви,

Вестью благою суля радостный год и святой.

Если же лавр благовестье подаст, ликуйте, селяне:

Житницы ваши набьет спелым Церера зерном,

85 Будет топтать виноград крестьянин, измазанный суслом,

Доверху все он нальет бочки и чаны свои,

Вакхом омытый пастух прославит свой праздник — Палилий239

Сельских: уйдите теперь, волки, подальше от стад!

Выпивши, он подожжет священные кучи соломы,

90 Сложенной по старине, прыгать сквозь пламя начнет:

Деток жена народит, и малый сынок поцелуи

Будет срывать у отца, за уши крепко схватив;

Деду не надоест сторожить молодого внучонка,

Не надоест старику с ним по-ребячьи болтать.

95 Богу воздавши дары, молодежь на траве примостится,

Там, где старинных дерев падает зыбкая тень,

Иль из одёжи кругом навесы раскинет с венками

И водрузит пред собой кубок увенчанный свой;

Каждый, праздничный пир себе приготовив, поставит

100 Дерном обложенный стол, ложе из дерна собьет.

Юноша там, захмелев, браниться с милою будет,

После же будет просить ругань свою позабыть.

С милой подругой жесток, — отрезвившись, он горько заплачет,

Пылко начнет уверять, будто свихнулся с ума.

105 Пусть же и стрелы и лук, о Феб, с твоего дозволенья

Сгинут, да будет у нас впредь безоружен Амур!

Славно искусство стрельбы, но едва Купидон за оружие

Взялся, — и многим, увы, зло причинила стрельба,

Да, и особенно мне! Израненный, год уж лежу я,

110 Сам раздуваю болезнь, — муки отрада моя.

Всё Немесиду пою, без которой стих мой не в силах

Слов подходящих найти и соразмерить стопу.

Ты же, красавица, знай: охраняют боги поэтов!

И потому пощади, помни святого певца,

115 Чтобы прославить я мог Мессалина, когда понесет он

Пред колесницей своей взятые им города,240

Лавр на чело возложив; и, лавром диким увенчан,

Примется воин греметь кликами: «Славься, триумф!»

Мой же Мессала толпу поразит тогда зрелищем дивным:

120 Шествие сына почтит рукоплесканьем отец.

Благослови меня, Феб! Да вьются всегда твои кудри

И да пребудет вовек чистою девой сестра!241

В лагерь сбирается Макр.242 Что станется с нежным Амуром?

Пустится ль храбро вослед, на спину вскинув колчан?

И повлекут ли бойца дороги земли или море,

Бурное, станет ли бог оруженосцем его?

5 Жги же ты, мальчик, того, кто забыл о досуге любовном

И под знамена свои вновь призови беглеца.

Если ж бойцов ты щадишь, то вот тебе еще новый:

В легком он шлеме себе сам будет воду носить.

В лагерь я мчусь, — Венера, прощай, прощайте, красотки!

10 Силы кипят и во мне, трубы гремят и для нас.

Громки слова; но хотя и хвастаюсь я громогласно,

Живо замкнутая дверь храбрые речи уймет.

Клялся не раз я порог этой двери навеки покинуть,

Но возвращали меня ноги упорно к нему.