Зачем вы, девочки, красивых любите, или Оно мне надо? - Юлия Славачевская

Я продолжила гнуть свою линию, истекая злостью по отношению к дворцовому этикету:

— Видите ли, после злополучного падения у меня возникли некоторые проблемы с памятью.

«И самая существенная проблема — это навязанный супруг».

Услышала в ответ:

— Я предупреждена о вашем недуге.

Тут мне срочно потребовалось закурить, скрывая внезапно поднявшееся раздражение. Вот ведь в каждой бочке затычка! Повелитель везде успевает свой нос сунуть. Зажав губами сигарету и щелкнув зажигалкой, я обратила внимание на изумленное лицо собеседницы. Ее явно заинтересовало необычное поведение, но девушка не осмеливалась спросить.

— Вас беспокоит дым? — пришла ей на помощь.

Девушка помялась в стеснении и поинтересовалась:

— А что это вы делаете?

Постоянно забываю о другом мире. Естественно, мои привычные действия для них в диковинку. Пожав плечами, пустилась в разъяснения:

— Ничего особенного. Это вредная привычка, именуемая курением. Механизм достаточно прост: внутри бумаги содержится специальное растение в высушенном виде. Вдыхание дыма иногда способствует успокоению нервов.

«А также болезням легких, инфаркту и раку простаты. Слава богу, хоть последнее мне не угрожает». Но мы отвлеклись. Вернувшись к насущному вопросу, я попросила:

— Поскольку вы уже в курсе моих проблем, то я бы хотела называть вас Мария или Маша, если не возражаете.

На этот раз девушка присела в реверансе, отозвавшись:

— Все, что пожелает ваше величество.

«И как долго мы эти китайские церемонии разводить будем? Я уже челюсть вывихнула высокопарными фразами, от реверансов и поклонов в глазах рябит».

— Маша, у меня свои порядки. Будь добра, прекрати называть меня вашим величеством и обращайся на «ты». Меня зовут Эрика, или Рика. И еще: вовсе не обязательно постоянно кланяться и приседать.

Кажись, она в ступоре: рот буквой «О», глазки навыкате и стеклянные, ресницы усиленно хлопают. Ку-ку! Ни одной разумной мысли во взоре. Ладно. Будем реанимировать:

— Это мой каприз.

Угадала. Дева отмерла. Понятное дело, у аристократов причуды в порядке вещей. Соответственно, царской особе вменяется в прямую обязанность для поддержания высшего статуса обзавестись максимальной придурью. Практически на грани шизофрении. Что ж, не будем нарушать традиций. Я вам тут покапризничаю слегка… от широкой русской души. Потребуется — изыщем резервы! Будем надеяться, дворцовый комплекс уцелеет.

— Ва… — Под моим тяжелым взглядом девушка осеклась.

— Говори!

Сразу исправилась:

— Эрика, какие у меня обязанности?

Молодец, быстро учится! Со временем будет толк. И я начала перечислять желаемые услуги:

— Первое, мне срочно необходима помощь для ухода за волосами. Второе, поскольку выход за пределы комнаты для меня ограничен, ты будешь снабжать меня книгами из библиотеки и отвечать на различные вопросы. И, последнее, иногда составлять мне компанию. Мне нужна помощь не слуги, а компаньонки. Полагаю, мои просьбы не слишком обременительны?

— Ваш… Эрика. А прочие обязанности: купать, одевать?..

«…Заносить хвост и деликатно поддерживать рога на поворотах. Это не ко мне, это к супругу…»

— А все прочее, Маша, я целиком и полностью в состоянии делать сама, — лучезарно улыбнулась новоявленная Повелительница.

Вроде бы разобрались… или нет?

— Эрика, я жду твоих распоряжений, — уточнила компаньонка, не зная, с чего начинать.

— Хороший вопрос. — Я размышляла вслух: — Уже вечер, в библиотеку поздно. С местными чахлыми светильниками ни черта в потемках не разглядишь, только глаза угробишь. — Привычным жестом постучала пальцем по губам. — Методом исключения начнем с первого и второго пунктов: расчеши мне волосы, пожалуйста, и расскажи, чем вы занимаетесь, когда скучаете.

Компаньонка распутывала мою шевелюру и повествовала о местном укладе сиротливого женского быта. Слушая рассказ, я мотала на ус сведения, иногда вклиниваясь для уточнений.

— Маша, погоди, — прервала «плач Ярославны», — если я правильно поняла, то кроме нарядов, причесок, соревнования в красоте остается лишь музыка для культурного досуга, сплетни вместо новостей и вышивка, чтобы руки не простаивали?

— Да, — согласилась девушка, продолжая рассказ. Когда она добралась до отношения полов в обществе, я снова прервала:

— Стоп! Что значит — нельзя противоречить мужчине? У вас мужик — пуп земли? Царь и бог, высший судия и кара в одном лице?

— А разве где-то живут по-другому? — удивилась компаньонка.

Я пропустила ее вопрос мимо ушей, прокомментировав:

— Положено есть глазами начальство и слушаться беспрекословно.

Раздраженно хмыкнула. Кто говорил «у дроу матриархат», а? Или он гостил у них при первобытнообщинном строе?

— И что-то это мне напоминает… Такое родное и знакомое… Ага! «Пункт первый: муж всегда прав! Пункт второй: если муж неправ, смотри пункт первый!»

— Ой! — воскликнула Маша, захлопав в ладоши. — Как ты хорошо выучила наш «Кодекс жены»!

— Ик! — Теперь уже я взирала на нее в изумлении. — Кое-что остается неизменным в любом мире! И я знаю — что! Вернее, кто — мужчина!

Дроу прекратила выражать неуместные восторги по поводу знания кодексов и уставов. Прослушав еще часть лекции, пришлось застопорить камеристку. Я принялась перечислять:

— Маша! Вы, в смысле — благородные дамы, не дружите. У вас нет близких отношений. Внутри Домов существует иерархия старшинства и отношения строятся на подчинении и послушании, а также соперничестве между единокровными братьями и сестрами за право быть первым и достойным. Я правильно излагаю?

— Да, — кивнула компаньонка, недоумевая, к чему я клоню.

— Итак, — продолжила свою мысль, — более-менее тесные связи объединяют родителей и детей до совершеннолетия последних. В редких случаях бывает духовная близость между мужем и женой. Какие-либо близкие контакты с другими Домами… скажем так, не приветствуются. Все верно?

— Да. — Снова кивок в знак согласия.

— У вас страшно жить! — подвела я итог. — Ни дружбы, ни доверия, поголовное одиночество. Сдуреть можно!

Мы недолго помолчали, думая каждая о своем.

— Эрика, я закончила. Хочешь, сыграю что-нибудь? — Машин вопрос вырвал меня из раздумий о нелегкой доле женщин.

Музыку я люблю. Выборочно, правда, но о вкусах не спорят. Да и с местной культурой не мешает ознакомиться. Поэтому с энтузиазмом согласилась:

— Да, пожалуйста.

Она сбегала к стражам, о чем-то пошепталась, и вскоре нам принесли музыкальные инструменты на выбор. Была там пан-флейта, еще разнообразные дудки, две конструкции с разным количеством струн, похожие на ситар, и что-то вроде виолины, с ручкой, будто у шарманки. Звучала «виолина» ровно глас Господень. Это по громкости. А сам звук… тоже не подкачал… напоминал резкостью и неприятностью иерихонскую трубу или взбесившуюся скрипку. От ее рева мы в момент оглохли.