«Города» и «замки» Хазарского каганата. Археологическая реальность - Валерий Флёров

Сам создатель «Каспийского свода» Б. Н. Заходер писал о «широко распространённом в восточной географической науке убеждении в существовании у хазар городов» и подверг его сомнению: «Это убеждение… не имеет подтверждения со стороны археологической науки. Сказанное… ни в малейшей степени не колеблет основного — остатки строительных сооружений и другие памятники материальной культуры… подтверждают существование в Хазарии значительных по тому времени населённых мест» (Заходер Б. Н. 1962. С. 172). Этим Б. Н. Заходер фактически не только поставил под сомнение существование в каганате «города» (поселения, качественно отличающегося от сельского) и возможность применять для поселений, в том числе и Итиля, термин «город», но предложил ему замену — «значительные населённые места». Термин нейтрален, удобен как служебный. Он применим в исторических и археологических исследованиях. Обратим внимание: Б. Н. Заходер исключил даже термин «поселение». Думаю, не случайно, так как «населённое место» может означать одно поселение и группу компактно расположенных, даже смыкающихся. Таким же мне представляется и Итиль — значительным населённым местом из компактно расположенных поселений сельского облика. Кирпичные же строения-«дворцы» — занимали только каган и все, кого принято называть «двор, окружение», а также обслуживающие, личная охрана. О мечетях и церквях уже сказано выше.

При моём постоянном обращении к исследованию Б. Н. Заходера с некоторыми его положениями я не могу согласиться. Первое. Объясняя разнообразие названий частей Итиля и появление в конечном итоге общего, Б. Н. Заходер неожиданно сам обращается к термину «город»: «Это [появление общего названия] значило прежде всего, что существовавшие ранее полуоседлые населенные пункты превратились в единый город». Думаю, это простительно, так как речь явно шла не о понятии «город», а лишь о слиянии разбросанных поселений в одно. Но установить, произошло ли слияние действительно, можно будет только в ходе раскопок или неразрушающими методами геофизической разведки.

Со вторым положением дело хуже. Б. Н. Заходер продолжает: «Это значило далее, что Итиль начал играть всё большую и большую роль не только как центр каганата, но и как крупнейший центр, о котором хорошо было наслышано всё купеческое каспийское побережье» (Там же. С. 197). Это не что иное, как отголосок мнений об особом месте Хазарского каганата на торговых путях и превалирующей роли торговли в его экономике. Поскольку Итиль не найден, перечислю немногое из того, чего недостаёт для оценки товарооборота по Хазарии в целом. За исключением шёлка и бус неизвестны прочие товаропотоки, впрочем, не подсчитан даже объём найденных на сегодня бус, но это импорт. Неизвестен вообще объём ни одного из вывозимых и ввозимых товаров. Неизвестен объём работорговли. Простой пример: нет картографии самой распространённой в Хазарии импортной тары — амфор и подсчета примерного их количества на уже исследованных поселениях. Исследование монетных находок само по себе не может осветить роль торговли, нуждается в корреляции с товаропотоками. В большинстве исследований монеты рассматриваются как датирующий материал (одна из последних работ: Круглов Е. В. 2005), а не как мера стоимости. И главное: нет ни малейших сведений о ценах или эквивалентах обмена на рынках каганата, прикаспийских или причерноморских. В целом торговля Хазарского каганата — тема неизмеримо более сложная, чем это представляется пишущим о ней до сих пор.

Оставляя в стороне всё рассмотренное выше, обращу внимание на всем известный, прежде всего по письму Иосифа, факт — основой жизнеобеспечения жителей Итиля было сельское хозяйство, для чего они с весны по осень пребывают на своих полях. Добавим на огородах, бахчах, в садах, а также на выпасе скота, на заготовке кормов на зиму по крайней мере для крупного рогатого скота и молодняка всех видов. Первичная переработка урожая не могла не занимать позднюю осень, если и не начало зимы. По определению Р. Рашева, «земледельческим центром с чертами, которые его сближают скорее с селом, был Преслав, второй после Плиски административно-культовый центр Болгарии. Как в представлении болгар, так и византийцев, он не был равнозначен византийскому столичному городу» (Рашев Р. 2008. С. 132).

Помимо сельскохозяйственных забот часть населения Итиля дополнительно была занята рыболовством. Что касается ремесла, то понятно, что в значительной мере оно должно было обеспечивать опять же сельское хозяйство пахотными орудиями, серпами и косами, упряжью. Что-то из перечисленного могло изготавливаться в домашних условиях. Наиболее сложные технологические процессы находились в руках ремесленников-профессионалов (кузнецов, кожевников), однако владение ремеслом не освобождало от занятий сельским хозяйством для собственных нужд.

В итоге мы имеем крупное населённое место, в котором большая часть жителей более половины года занималась сельским хозяйством, причём не товарным. Таково было положение в столице. Ещё раз приходится убедиться в справедливости определения Б. Н. Заходера, говорившего только о начатках городской жизни. В полнокровную городскую в каганате она так и не переросла. С позиций политэкономии историческое лицо Итиля определяли не дворец кагана, кирпичные стены, храмы, мечети, а занятия жителей, среди которых первое место сельского хозяйства сомнений не вызывает.

В заканчивающемся разделе, прибегнув к помощи «Каспийского свода», я пытался в пределах возможного хоть каким-то образом выяснить, что может представлять собою памятник «городище Итиль» как объект археологической разведки и раскопок. Что касается поиска, то слой Итиля может не проявляться на современной поверхности, будучи перекрыт более поздними напластованиями, которые могут нивелировать и остатки кирпичных строений. При протяженности памятника в сотни метров его исследования займут многие десятилетия в лучшем случае. Как это, к сожалению, практикуется, вестись они будут удаленными друг от друга маленькими раскопчиками. Культурный слой, вероятнее всего, окажется очень тонким, часто исчезающим, с пересекающими его остатками простейших жилищ. Если кирпичные постройки и не сохранились (худший вариант), то безусловно можно надеяться на находки кирпичей и кирпичного лома. Абсолютно исключена уличная планировка, а пустые пространства могут превосходить застроенные: вспомним о деревьях при «дворце» царя.

В облике находок (керамика, украшения, ременная гарнитура и т. д.) должна проявиться салтово-маяцкая культура, иначе придётся говорить об изоляции «столицы» от каганата, простиравшегося до Приазовья и западных окраин бассейна Дона. Могут быть представлены вещи среднеазиатского происхождения.

Могильники должны отразить религиозную ситуацию в Итиле. Представится ли возможность выделить наконец иудейские захоронения и как они будут выглядеть, предсказать не берусь за неимением примеров. Во всяком случае, надо иметь в виду, что на Нижнем Поволжье пока неизвестна ни одна мацева. Не исключено, что это объясняется отсутствием камня.

Об окрестностях Итиля. Б. Н. Заходер обратил внимание на сообщение Истахри об отсутствии у хазар селений около города (1962. С. 187). Речь шла о земледелии, для которого в дельте пригодных мест мало (слово за палеопочвоведами). Вопреки Истахри замечу, что поселения и сопутствующие им небольшие могильники вблизи Итиля должны быть. Обращу внимание на городище Мошаик и его грунтовый могильник (Пантелеев С. А. 2006). Итиль не мог существовать в полной изоляции. Назначения и размеры посёлков могли быть самыми разнообразными. Зимники и летники скотоводов; посёлки рыболовов с сушильнями, гончаров и пр.; стойбища собственно кочевого населения; стоянки караванов (караван — это в первую очередь масса животных, вьючных и верховых). Не следует забывать о лагерях войск. Таким образом, археологически все эти населённые места могут, как обычно, проявляться скоплениями керамики, зольниками.

Городище Самосделка

Об этом исследуемом в настоящее время памятнике уже накопилась небольшая литература, так что его описание можно опустить. Напомню лишь, что городище находится в низовьях Волги, ниже Астрахани, в дельте на правом берегу р. Старая Волга (Бирюль). В древности основная часть поселения располагалась на острове посреди Волги, а восточная — на левом берегу за протокой. Такое географическое расположение сделало городище вероятным «кандидатом» на развалины Итиля. Предварительная публикация, остающаяся, однако, самой значительной на сегодня, содержала данные о слоях X–XIV вв. и сообщение о том, что «самые ранние культурные слои городища будут изучены в ходе раскопок будущих лет» (Васильев Д. В., Гречкина Т. Ю., Зиливинская Э. Д. 2003. С. 106).