Мудрость ангельская о Божественном провидении - Эммануил Сведенборг

100. Каждый по одному рассудку может видеть, что Господь, Который есть само Добро и сама Истина, не может войти к человеку, прежде чем зло и ложь не удалены, ибо зло противоположно добру, а ложь противоположна истине; две же противоположности не могут никогда смешаться, но когда одна приблизится к другой, то происходит борьба, продолжающаяся до тех пор, пока одна не уступит места другой, и тогда уступающая удаляется, а другая овладевает местом. В такой оппозиции находятся Небо и ад, или Господь и дьявол: может ли кто-либо помыслить по рассудку, что Господь может войти туда, где царит дьявол, или что Небо может быть там, где ад? Кто, по рациональности, дарованной каждому здравомыслящему человеку, не видит, что для того чтобы Господь вошел, надобно чтобы дьявол был изгнан, или для того, чтобы небо вошло, надобно чтобы ад был удален? Эта противоположность разумеется под словами, обращенными с неба Авраамом к богачу в ад: "Между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят" (Лука, XVI, 26). Само зло есть адом, а само добро есть небом, или, что то же, - само зло есть дьяволом и само добро есть Господом; и человек, в котором зло царит, есть адом в самой малой форме, а человек, в котором царит добро, есть небом в самой малой форме. Раз это так, может ли небо войти в ад, ежели между ними утверждена пропасть, столь великая, что невозможно перейти из одного в другое? Из этого следует, что ад должен быть совершенно удален, для того чтобы Господь мог войти с небом.

101. Но множество людей, особенно утвердившихся в вере, отдельной от милосердия, не знают, что они в аду, когда пребывают во зле; они не знают даже, что такое зло, по той причине, что не мыслят вовсе о зле, говоря, что они все под игом закона и что таким образом закон не осуждает их; что так как они ни в чем не могут содействовать спасению, то и не могут удалить от себя никакого зла, что сверх того не могут делать сами собою никакого добра; это они, которые устраняют размышление о зле, и потому что устраняют это мыслить, они постоянно во зле. Что это их разумеет Господь под означением козлов (Матф. XXV) 41-46 [32, 33]), видно в Учении Нового Иерусалима о Вере (61-68). О них сказано в стихе 41: Идите от Меня проклятые в огонь вечный, уготованный дьяволу и ангелам его. Ибо не мыслящие вовсе о зле в себе, то есть, не исследующие себя и затем не отступающиеся от него, не могут знать, что такое зло, и тогда любят зло, по удовольствию, которое оно им доставляет; в самом деле, не знающий, что такое зло, любит зло, и устраняющий мысль о зле пребывает постоянно во зле; он как слепец, который не видит, ибо мысль видит добро и зло, как видит глаз красоту и безобразие; человек же обретается во зле, не только в то время, когда он мыслит и желает зло, но и тогда когда он верит, что зло не является перед Богом, и когда верит, что если оно является, то он прощен, ибо, таким образом, он мыслит, что он вне зла; если такие люди удерживаются делать зло, то удерживаются не потому, что это грех перед богом, но потому что боятся законов и потери доброго имени; все же они его делают в духе, ибо дух человека мыслит и желает; посему то, что человек в миру мыслит в духе, он, по выходе из мира, творит, став духом. В Мире духовном, куда приходит каждый человек по смерти своей, не спрашивают кого-либо: "Какова была твоя вера?" ни: "Какова была твоя доктрина?", но: "Какова была твоя жизнь?" - следовательно, таков он или иной; ибо известно, что какова жизнь кого-либо, такова его вера и также такова его доктрина; ибо жизнь творит себе доктрину и творит себе веру.

102. По тому, что было сказано, можно видеть, что закон Божественного Провидения, дабы зло было удалено от человека, ибо если не удалено оно, то Господь не может сочетаться с человеком и привести его с Собою в Небо. Но так как неизвестно, что человек должен как бы сам собою удалять зло в человеке внешнем, и если человек не делает того, как бы сам собою, то Господь не может удалить у него зло в человеке внутреннем, предмет этот, следовательно, представлен будет рассудку, на его свет, в таком порядке: I. Каждый человек обладает Внешним и Внутренним мысли. II. Внешние мысли человека в себе таковы, как Внутренние. III. Внутреннее не может быть очищено ото зла, пока не удалено зло в человеке Внешнем, потому что оно препятствует. IV. Зло в человеке Внешнем не может быть удалено Господом иначе, как посредством человека. V. Человек должен как бы сам собою удалять из человека Внешнего зло. VI. Тогда Господь очищает человека от вожделений зла в человеке Внутреннем и от самого зла в человеке Внешнем. VII. Непрерывное действие Божественного Провидения Господа состоит в сочетании человека с Собою и Себя с человеком, дабы Он мог ему даровать благополучия жизни вечной, что возможно лишь настолько, насколько зло с его вожделениями удалено.

103. Каждый человек имеет Внешнее и Внутреннее мысли. Под внешним и внутренним мысли здесь то же разумеется, что под человеком Внешним и человеком Внутренним, и под ними не разумеется ничто иное, как внешнее и внутреннее воли и разумения; ибо воля и разумение составляют человека, и так как эти два (начала) обнаруживаются в мыслях, то и сказано, что внешнее и внутреннее мысли. Теперь, так как не тело человека, но его дух желает, понимает и затем мыслит, то следует, что это внешнее и внутреннее есть внешним и внутренним духа человека. То, что исполняет тело словами или делами, есть только действие, происходящее от внешнего и внутреннего его духа, ибо тело есть одно послушание.

104. Что каждый совершеннолетний человек имеет внешнее и внутреннее мысли, следовательно, внешнее или внутреннее воли и разумения или внешнее и внутреннее духа, а это то же самое, что внешний и внутренний человек, очевидно для того, кто обращает внимание на мысли и намерения другого, по его словам и поступкам, и также на свои, когда он в обществе, и когда нет; ибо человек может разговаривать дружески с другим по мысли внешней и между тем быть его врагом в мысли внутренней; человек может говорить о любви к ближнему и о любви к Богу по мысли внешней и, в то же время, по чувству этой мысли, когда между тем в своей внутренней мысли он не ставит ни во что и не боится Бога. Человек может говорить также о справедливости гражданских законов и о добродетелях нравственных, о предметах учения и жизни духовной по внешней мысли и по внешнему чувству; и между тем, когда один с собою, говорит по мысли и по чувству внутренним против гражданских законов, против моральных добродетелей и против предметов доктрины и духовной жизни; так поступают обретающиеся в вожделениях зла, но не желающие показать этого перед святыми. Большинство также, слыша, как говорят другие, сказывают в себе: "Думают ли они внутренне так, как думают на словах? Верить им или нет? Каковы их намерения?" Что у льстецов и лицемеров есть двойственная мысль, это достоверно; в самом деле, они могут удерживаться и наблюдать, чтобы внутренняя мысль не открывалась, а некоторые могут скрывать ее более и более внутренне и, так сказать, замыкают двери, чтобы не показывалась она. Что человек обладает мыслию внешнею и мыслию внутреннею, это очевидно в том, что он может своею внутреннею мыслию видеть свою внешнюю мысль и также размышлять о ней и судить, дурна она или нет. Если таков дух человека, то потому что он получил две способности, идущие от Господа, Свободу и Рациональность; если бы не обладал он внешним и внутренним мысли, то он не мог бы этими способностями ни осознать, ни усмотреть в себе зла, ни быть преобразован, не мог бы даже говорить, а только издавал бы звуки, как животные.

105. Внутреннее мысли идет от жизненной любви и ее аффектов и от происходящих от них сознаний; внешнее мысли идет от содержимого в памяти, служащей жизненной любви как подтверждения и средства для цели. Человек с детства до юности пребывает во внешнем мысли по расположению к знанию, которое тогда составляет его внутреннее; тоже нечто пробивается от вожделения и, следовательно, склонности, происходящей от жизненной любви, родившейся с ним по его рождении, но впоследствии по тому, как он живет, образуется любовь его жизни, которой чувства и затем сознания составляют внутреннее его мысли, и из жизненной его любви образуется любовь сродства, которой удовольствия и, затем, знания, вызванные из памяти, составляют внешнее его мысли.

106. II. Внешнее мысли человека в себе такое же, как внутреннее. Что человек с головы до ног такой, какова любовь его жизни, было показано выше; здесь же будет нечто сказано о жизненной любви человека, потому что нельзя прежде этого сказать ничего о чувствах, которые вместе с сознаниями составляют внутреннее человека, ни об удовольствиях чувств, которые, вместе с мыслями, составляют внешнее человека. Чувства любви существуют во множестве; но есть две любви, которые над ними как владыки и цари: это Любовь небесная и Любовь адская. Любовь небесная есть любовь к Господу и к ближнему, а любовь адская есть любовь к себе и к миру. Это любови, противоположные одна другой, как небо и ад; ибо пребывающий в любви к себе и к миру желает добра только себе, между тем как пребывающий в любви к Господу и к ближнему желает добра всем. Эти две любови суть жизненными любовями человека, но с большим разнообразием. Любовь небесная есть жизненной любовью тех, кого ведет Господь, а любовь адская есть жизненной любовью тех, кого ведет дьявол. Но Любовь жизни каждого не может существовать без производства (derivationes); производствами адской любви суть чувства зла и лжи, особенно похоти; производствами небесной любви суть чувства добра и истины, особенно почитания (dilectiones). Чувств адской любви, которые суть в особенности похотями, такое же множество, как и зол, и чувств небесной любви, которые суть в особенности почитания, в таком же множестве, как и благ. Любовь живет в этих чувствах, как владыка в своем владении или как царь в своем государстве; владение или государство той и другой любви основаны на присущем духу, то есть воле и разумению и затем телу. Жизненная любовь человека со своими чувствами и происходящими от них сознаниями и со своими удовольствиями и вытекающими от них мыслями управляет всем человеком. Внутреннее - его чувствами и сознаниями, а Внешнее - его удовольствиями чувств и вытекающими от них мыслями.