Весь Хайнлайн. Число зверя - Роберт Хайнлайн

— Они там ничего не найдут, — пожал плечами папа. — Я не спешил с представлением полного текста монографии, после того как мои тезисы встретили столь унизительный прием. Я работал над ней только дома или здесь, и всякий раз, когда мы приезжали сюда, я привозил в здешний подвал все, что написал в Логане.

— А здесь ничего не пропало?

— Нет, сюда никто не являлся, я уверен. Вообще-то эти бумаги не имеют особого значения, я все держу в голове. Континуумоход никто не трогал.

— Зебадия, по-твоему доктор Синус — это Черная Шляпа?

— Не знаю, Дити. Может быть, он просто марионетка, наемник. Но он так или иначе участвует в заговоре, в противном случае они не пошли бы на такую рискованную вещь, как подделка записки, только для того, чтобы он оказался на вечеринке у Хильды. Джейк, трудно ли украсть твою университетскую почтовую бумагу?

— Совсем не трудно. У меня нет секретаря, когда мне нужно, я посылаю за стенографисткой. Кабинет я не запираю, пока я в университете.

— Дити, раздобудь ручку и бумагу, а? Я хотел бы посмотреть, как Джейк подписывается «Джейк».

— Сейчас.

Я принесла требуемое.

— У папы очень простая роспись, я часто за него расписываюсь. Я же веду его дела.

— Простую роспись как раз труднее всего подделать, если надо обмануть графолога. Но им-то не надо было обманывать графолога, им надо было подделать стиль, выбор слов — ведь Хильда не усомнилась, что это написано Джейком.

— Естественно, сын: если бы я писал Хильде, я бы примерно так и написал.

— Должно быть, составитель записки прочел много твоих писем и прослушал много разговоров. Джейк, будь добр, напиши «Джейк» четыре-пять раз, так как ты обычно подписываешь письма друзьям.

Папа написал. Мой муж принялся изучать образчики подписи.

— Нормальные вариации. — Зебадия сам расписался «Джейк» с десяток раз, полюбовался на свою работу, взял чистый лист, расписался «Джейк» один раз и подал бумагу Хильде. — Ну как, Шельма?

Тетя Хильда подвергла роспись тщательному исследованию.

— Мне бы не пришло в голову сомневаться — почтовая бумага Джейка, стиль Джейка, подпись Джейка. Ну, и куда это нас привело?

— На простор пока не вывело. Но теперь у нас есть новые данные. Участвуют по меньшей мере трое, две Черные Шляпы и доктор Азинус, который, возможно, тоже является Черной Шляпой, а возможно, и нет. Как минимум, он наемный агент, служебная фигура, марионетка, которую они передвигают как шахматную пешку. Причем двое плюс Азинус — это минимум, а скорее всего их больше. Все планировалось долго и основательно. Поджог, подлог, подрыв машины, подслушивание телефона, кража — и тайные сношения на больших расстояниях, с координацией преступных действий в каждом из пунктов. Вероятно, сюда следует включить и убийство моего кузена Зебулона. По всей видимости. Черные Шляпы знают, что Зеб Картер, который занимается п-мерной геометрией, — это не я. Я у них числюсь просто как случайная жертва. Что их совершенно не беспокоит. Эти веселые парни убивают мух кувалдами и лечат насморк гильотиной. Они действуют умно, организованно, безошибочно и беззастенчиво — и единственное, что может их выдать, — это интерес к шестимерной неевклидовой геометрии. Мы не знаем, кто они, — нам известен только доктор Азинус, роль которого неясна. Но, по-моему, Джейк, мы знаем зачем — и это поможет нам выяснить кто.

— И зачем же, Зебадия? — не вытерпела я.

— Принцесса, твой отец мог бы оказаться специалистом в сотнях других областей математики, и они не стали бы его тревожить. Но случилось так — на самом деле это, конечно, не случайно, я не верю в «случайность» в этом смысле слова, — получилось так, что он занялся той самой единственной геометрией из бесконечного количества возможных, которая правильно описывает реальное устройство пространства-времени. Он открыл это устройство, он ведь гениальный теоретик и гениальный практик, и он понял, как построить простой аппарат — поразительно простой, это величайшее изобретение со времен открытия колеса — аппарат пространства-времени, открывающий доступ во все вселенные, во все это Число Зверя. Плюс неисчислимые вариации этих бесчисленных вселенных. Но у нас есть перед ними одно преимущество.

— Какое преимущество? Они вот-вот убьют моего Джейкоба!

— Одно большое преимущество, Шельма. Черные Шляпы знают, что Джейк разработал эту математику Но они не знают, что он построил свою пространственно-временную карету, они думают, что он только пишет символы на бумаге. Они попытались дискредитировать его работу, и эта попытка удалась. Они попытались убить его, и эта попытка почти удалась. Возможно, они считают, что Джейка уже нет в живых, а Зебулона скорее всего и действительно уже нет. Но они не знают про Гнездышко.

— Почему ты так думаешь, Зеб? Я надеюсь, что не знают, — но почему ты так уверен?

— Потому что эти типы действуют всерьез. Они взорвали вашу машину и сожгли ваш дом. Что они применили бы здесь — если бы знали? Атомную бомбу?

— Сын, ты считаешь, что преступники могут обладать ядерным оружием?

— Джейк, это не «преступники». «Преступник» есть элемент некоего подмножества более мощного множества «люди», «человеческие существа». А эти существа — не люди.

— Как-как? Я что-то не улавливаю, Зеб.

— Дити, пропусти это через компьютер. Который у тебя между ушами.

Я ничего не ответила и стала молча думать. Несколько минут прошло в довольно неприятных размышлениях, после чего я сказала:

— Зебадия, Черные Шляпы не знают про аппарат у нас в подвале.

— Неоспоримо, — согласился мой муж. — Ибо мы еще живы.

— Они намерены уничтожить некую новую работу в области математики… а заодно и ее создателя.

— Утверждение истинно с вероятностью, близкой к единице, — снова согласился Зебадия.

— Потому что эта работа может быть использована для перемещения из одной вселенной в другие.

— Совершенно логично, — констатировал мой муж.

— Под этим углом зрения люди делятся на три группы. Во-первых, те, кто интересуется математикой не больше, чем нужно для того, чтобы считать деньги. Во-вторых, те, кто разбирается в математике. И в-третьих, очень небольшое число людей, которые в состоянии предвидеть последствия.

— Так.

— Но насколько я знаю, человеческому роду пока ничего не известно о других вселенных.

— Действительно не известно.

— Но люди из этой третьей группы не стали бы препятствовать попыткам проникнуть в другие вселенные. Они стали бы ждать и следить с интеллектуальным интересом за тем, что из этих попыток получается. Может быть, они поверили бы, может быть, воздержались бы от суждения. Но они не стали бы противодействовать. Если бы они увидели, что мой отец достиг успеха, они были бы в восторге. Радость интеллектуальной находки — признак настоящего ученого. Никаких иных групп, — добавила я со вздохом, — в этой классификации быть не может. Если исключить немногочисленных душевнобольных людей, то эти три подмножества исчерпывают собой множество «человеческие существа». Наши противники не являются душевнобольными: они умны, изобретательны и организованны.