Благостный четверг - Джон Стейнбек
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Погоди, а кому какой от этого прок?
– Может, я ошибаюсь, но кажется мне, ты умеешь так вести себя с девушками, что любая недотрога будет довольна. Поухаживай за Сюзи, как за леди, – глядишь, и поведет себя под стать…
– Ничего не понимаю.
– Так ведь она тогда уйдет из «Медвежьего стяга». Не захочет больше знаться с девками.
– А что будет со мной?
– Ничего. Ты ведь на других своих не женишься.
– Не женюсь, но…
– Ну, пожалуйста, Док, поухаживай за ней! Тебя от этого не убудет. А она, глядишь, сбежит от нас, выучится на машинистку или на телефонистку… Ну как, согласен?
– По-моему, это нечестно.
Фауна переменила тактику:
– Вчера вечером мы с ней разговаривали, так она и говорит: забыла, мол, когда мужчина последний раз обращался со мной, как с порядочной… Это будет ей очень приятно.
– А может, еще больше расстроит?
– Главное, она потянется к новой жизни!
– А может, ее устраивает старая.
– Нет, что ты! Она ведь в душе леди!.. Слушай, Док, пригласи ее в ресторан, за стол я заплачу. Обниматься-целоваться никто тебя не просит. Просто посиди, поговори с ней ласково…
– Надо подумать…
– Я думаю, ты смог бы.
– Наверно, – нерешительно сказал Док.
– Она девочка славная, – снова принялась уговаривать Фауна, – если отнестись к ней по-людски… Пожалуйста, Док, не в службу, а в дружбу.
– А если она не пойдет?
– Пойдет. Я так подстрою, что не сможет отказаться.
Док глянул в окно, что-то теплое шевельнулось у него в душе. Он вдруг почувствовал себя так хорошо, как давно уже не чувствовал.
– Ладно, подумаю, – сказал он.
– А как надумаешь, я ставлю три бутылки шампанского, – пообещала Фауна.
После завтрака Джо Элегант прочитал Фауне очередную главу своего романа. Потом принялся объяснять мифологическую основу повествования и символический подтекст.
– Понимаете, – говорил он, – бабушка воплощает комплекс вины героя.
– Постой, она же, вроде, померла своей смертью и спокойно лежит в могиле.
– Верно.
– Что же это тогда за комплекс вины?
– Это комплекс в подсознании героя. Я пишу о подсознательной жизни.
– Чушь! – сказала Фауна. – Написал бы лучше о настоящей.
– Уж не собираетесь ли вы учить меня искусству слова?
– Собираюсь. Вот тебе, например, рассказ: парень, девушка, и у них любовь…
– Очень оригинально, – покривился Джо.
– Когда человек что-то говорит, он верит своим словам, даже если считает, что врет…
– Господи, о чем вы?
– Спорим, я скоро избавлюсь от одной особы и прилеплю новую звездочку? На что угодно спорим!
– Кстати, как мой торт? Понравился Доку?
– Еще бы!
На том закончилось второе событие Благостного четверга.
21. Ай да четверг!
Королевская ночлежка сыграла роль ядра, от которого во все стороны пошла цепная реакция. Воспламенившись, Мак с ребятами зажгли весь Консервный Ряд. Что там энергия плутония в сравнении с их энергией! Только отъявленные ленивцы могли взяться за дело так рьяно и столько успеть. Совещания! Депеши! Планы! Контрпланы! Мак рисовал все новые и новые лотерейные билеты. То, что затевалось как скромное мошенничество, постепенно перерастало в демонстрацию народной любви к Доку. Билеты… Их покупали, продавали, меняли… Посланцы Консервного Ряда появлялись всюду: на станции Южно-тихоокеанской железной дороги, на станции автобусов дальнего следования… Констебль Джо Блейки таскал пачку билетов в нагрудном кармане мундира: нарушил правила стоянки – изволь купить билет, попытать счастья в лотерее.
Уайти I проник в чудесные, но чуждые пределы Галечных пляжей, Кармела и Сугорья, и успешно сбывал товар среди богатой публики. А его тезка, Уайти II, действовал проще: предлагал билеты всем проезжающим автомобилистам; первый, кто отказался – получил в стекло камнем; и весть об этом разнеслась по дорогам.
Мак с ребятами чувствовали, что делают праведное дело. Заветный выигрышный билет с именем Дока был, разумеется, спрятан: его положили в консервную банку и зарыли на пустыре. По молчаливому соглашению никто ни словом не обмолвился Доку о лотерее. Друзьям Дока ребята намекнули, что лотерея будет с подтасовкой в его пользу, а посторонним это знать незачем… Словом, налицо был прекрасный пример коллективного доброхотства и щедрости.
Впрочем, в обществе живет не только добрый волшебник, но и злой чертенок, и действуют они нередко разом. Если первый заставлял людей радоваться за Дока, то второй внушал злорадные чувства по отношению к Джозефу-Марии. Патрон себя умником считает, думали все. Живет здесь без году неделя, ходит разряженный, как павлин. Наживается, прохвост, на безответных «мокрых спинах»… Наверняка, Королевская ночлежка отошла к нему вместе с лавкой, а он про это забыл, а может, просто не знает. Как бы то ни было, если Док выиграет Ночлежку в лотерею, у Патрона не хватит смелости ее отспорить.
Приятно обжулить жулика, что там ни говори! Злой чертенок на этот раз выступал в роли правосудного судьи и потому был особенно в ударе. Люди покупали лотерейные билеты у Патрона с большим удовольствием, чем у других; любовались его довольной физиономией, заранее предвкушая, как она потом вытянется.
В другую пору ребята были бы рады подольше растянуть это удовольствие – продажу билетов, – но время!.. Время буквально наступало на пятки. Если Патрон получит налоговый счет до лотереи, тогда пиши пропало. До пятницы дело еще терпит, но в субботу надо обязательно его провернуть. Ребята бросили клич: в субботу в Королевской ночлежке будет вечеринка, приходите все, кто хочет, с припасами.
После обеда в Благостный четверг Мак заглянул к Доку.
– У нас с ребятами в субботу вечеринка намечается. Так что приглашаем. R. S. V. Р.
– Moi, je reponds oui.
– Чего-чего?
– Приду, обязательно.
Тут Мак вспомнил о возложенном на него поручении:
– Слушай, Док, такое дело. Можно, конечно, у тебя окольным путем выведать, но я лучше напрямик. Когда у тебя день рождения? Я что-то позабыл.
Док содрогнулся:
– Только не надо отмечать! Вы уже один раз отметили, помнишь, еще до войны, – мне до гроба хватит!
– Да не собираемся мы ничего отмечать, – успокоил Мак. – Просто с одним парнем поспорили, на доллар, когда у тебя день рождения. Ну?
– Четвертого июля, – Док назвал первую дату, какая пришла на ум.
– Так ведь это День независимости!
– А я и родился в День независимости, – с радостным облегчением подтвердил Док.
В тот же день, ближе к вечеру, Фауна и девочки наведались в Королевскую ночлежку (как вы помните, Мак пригласил их письмом – «на стаканчик винца, и для важного разговору»). Однако Сюзи с ними не было. С самого утра она казалась молчалива, а потом и вовсе отделилась от компании – пошла гулять на Сосновый мыс, бродила в окрестностях маяка, глядела в озерца, оставленные приливом, срывала скромные, робкие цветы, что растут под самым боком у океана. На сердце было смутно. Хотелось и смеяться и плакать: Док пригласил ее в греческий ресторанчик на пристани. Сюзи ощущала радостное волнение и вместе боязнь, доходящую до тошноты. Док пригласил через Фауну, а Фауна уговорила.
– Нет, нет! Ни за что не пойду, – кричала она Фауне в первом порыве.
– Пойдешь как миленькая, – отвечала Фауна. – Добром не захочешь –палкой погоню!
– Гони! Все равно не заставишь.
– Вон ты как! А я-то, дура, для нее стараюсь…
– Как я пойду? У меня и надеть-то ничего красивого нет.
– А у Дока, думаешь, есть? Если уж его не заботит, в чем он будет, так зачем тебе голову ломать?
– Конечно, ему-то что. У него, поди, суть не в наряде, а в душе. А у таких, как я, – в душе одна пустота, вот и приходится наряжаться. И потом, я не знаю, как себя с ним вести. Снова разозлюсь, наговорю гадостей. Не умею я быть душкой…
– Вот что, детка, – сказала Фауна. – Хочу я тебе дать один хороший совет. А если он не пойдет впрок, можно хоть сейчас звать Джо Блейки, выпроваживать тебя из Монтерея. А совет такой: никогда не начинай драку первая. Бей только тогда, когда тебя ударили. И не думай, что все только и мечтают, как бы тебя обидеть…
– Разве что старый костюм одеть? – заколебалась Сюзи. – Правда, он с пятном…
– Ничего, попросишь Джо Элеганта – выведет пятно и погладит. Скажешь, я велела.
Так вот и получилось, что бродила Сюзи в Благостный четверг около маяка…
По правде говоря, встреча в Королевской ночлежке была не так уж нужна: гости знали про лотерею. Фауна еще раньше сама купила десяток билетов и девочек заставила купить по одному.
Эдди позаимствовал с работы стаканы – на сей раз с разрешения Могучей Иды, которая была в числе гостей. Ида принесла с собой две бутылки виски «Сосновый каньон».
– Недорого купила; да не больно и жаль, – объяснила Ида.
На встрече царила церемонная серьезность. Агнесса и Мейбл сидели как паиньки, колени вместе. Под испепеляющим взглядом Фауны Бекки тоже свела колени – так поспешно, что виски у нее в руке расплескалось.