Предвестник (СИ) - Горъ Василий

- Ваша. Не свалю. И никогда не предам! — чеканя каждое слово, заявила Кнопка и попыталась вырваться из объятий, чтобы гордо выпрямить спинку. Ага, как бы не так — из всей нашей компании разорвать захват Ростовцевой смог бы только я, поэтому мелкая успеха не добилась. А через мгновение поняла, что дергалась зря:

- Оль, мы тебе доверяем намного больше, чем ты можешь представить. Твое сегодняшнее присутствие на конфиденциальных переговорах — это цветочки. А ягодки ты увидишь после того, как закончишь учебу: после ухода из Большого Спорта Денис начнет сниматься в кино. Тут, в Голливуде. И единственным человеком, которого я буду подпускать к его телу со всякими кремиками, пудрой и тому подобной дрянью, которую любой толковый химик может превратить в яд, будешь ты.

Мелкая отреагировала на эти откровения именно так, как я предсказывал Ане во время планирования этого разговора: вместо того, чтобы обрадоваться перспективе попасть в Большое Кино, она нехорошо прищурилась, гневно раздула ноздри и дико возненавидела тех, кто мог покуситься на мое здоровье и жизнь!

Ростовцева, обрадовавшаяся этому не меньше меня, едва заметно склонила голову в знак признания моей правоту, а потом продолжила воспитательный процесс:

- Само собой, ты нам нужна не только в качестве персонального стилиста, парикмахера и визажиста Чумы в одном лице — где-то через месяц мы переберемся жить на свой остров, заберем тебя к себе и начнем грузить по полной программе. Причем не только тренировками, но и экстремальными развлечениями: если ты одна из нас, то обязана стать умопомрачительной красоткой, способной остановить слона, оторвать ему хобот и приготовить жаркое нам-любимым. Пока на этом все. Вопросы?

- Один: когда вы улетите?

На этот вопрос ответил я:

- Завтра утром в Лос-Анджелес прилетит группа специалистов компании «Форд». Изучать наш остров. Как только они закончат все замеры, мы заберем Линду и умотаем в Майами. Тренировать Карсанова. С шестнадцатого по двадцатое сентября будем тусоваться в Лондоне — у Тимура там бой, а на акклиматизацию ему требуется значительно больше времени, чем мне. Потом, вероятнее всего, на несколько дней зависнем в Москве. В общем, раньше начала октября не жди.

- Поняла… — вздохнула Кнопка и потупила взгляд.

- Кстати, я не забыла об обещании заскочить к тебе в институт… — почувствовав, что ей поплохело, мурлыкнула Анька. — Шарахаться по нашему острову с толпой левых мужиков будет не так интересно, как отжигать на яхте Линды, поэтому мы с тобой прямо с утра рванем терроризировать местных клуш…

…Голикова и Рыжова закончили терзать планшет в десять с копейками вечера и еще час с лишним мы убили на съемки, монтаж, подбор звуковых эффектов и так далее. Особо, вроде, не изгалялись и не маньячили, но видео получилось на славу. Как пошутила Анька, «благодаря неоценимой помощи супер-стилиста, превратившего морду Чумы в благообразное лицо». После загрузки файла на мою страничку я объявил мораторий на любые разговоры о работе и отправил девчонок переодеваться в «парадно-выходные» наряды. Правда, «вышли» не в свет, а в тьму. В прямом смысле слова: Линда, которую пробило на романтическое настроение, вырубила все наружное освещение, поэтому огромный бассейн освещался только многочисленными звездами и отдельными фрагментами облицовки дна, мерцающими очень приятным оттенком синего. Мясную и сырную нарезки, фрукты, сладкое и графины с соками мы спустили и сложили в специальный холодильный отсек на бортике заблаговременно, поэтому попрыгали в воду, заплыли на лежачие места, позволяющие «парить» под самой поверхностью, врубили гидромассаж на минимальную мощность, чтобы бурление воды не мешало наслаждаться тишиной, и… буквально через пару минут услышали горячечный шепот Кнопки, заменяющей некоторые английские слова русскими:

- Блин, что-то мне жутковато! Мы в океане, хрен знает, за сколько километров от берега, а вокруг куча недостроенных островов…

- Перебирайся ко мне… — предложила Ростовцева. А Линда, без труда понимающая такую мешанину, тихонько хмыкнула: — Мне бы тоже стало жутко. До отдыха на Ямайке. Но после того шоу, которое устроили твои соотечественники, я точно знаю, что рядом с ними абсолютно безопасно.

- Я тоже знаю, что рядом с Чумой мне ничего не грозит… — призналась мелкая и разоткровенничалась: — В детском доме жизнь не сахар. Особенно для девочек. Тем, у кого есть внутренний стержень, приходится хуже всего — их показательно ломают, чтобы не баламутили остальных. Я прошла по самому краю, успев в самый последний момент убедить Дениса взять меня в «грелки». Кстати, один из самых авторитетных пацанов, которому меня обещали, решил оспорить право Чумы на седьмую «грелку» и получил настолько жесткий ответ, что от меня начали шарахаться. В прямом смысле слова. И продолжали сторониться даже тогда, когда Чубаров сваливал на соревнования, зная, что за косой взгляд в мою сторону он порвет кого угодно. Да что там говорить — показательное избиение этого урода так сильно впечатлило «грелок» нашего «центрового», что на следующий день после моего совершеннолетия они испугались провести мне обязательный гинекологический осмотр! Так что я — единственная девочка, которая выпустилась из нашего детдома девушкой.

- Да уж, потрепало тебя… — вздохнула Танька.

- Не сказала бы. Да, до «падения» под Чуму пришлось помучиться, а после как отрезало: я чувствовала себя королевой и, при желании, могла творить все, что угодно. Но вести себя по-хамски было чревато крайне неприятными последствиями: потеря уважения Дениса автоматически лишала всех преференций. А второго шанса он никогда никому не давал.

- Ты не хамила не из страха перед последствиями… — буркнул я и предложил завязывать с неприятными воспоминаниями.

- А приятных у меня немного… — вздохнула Оля. — Раз в неделю я честно отрабатывала свои обязанности. Приходила к Чуме после отбоя, забиралась к нему в кровать, обнимала и до рассвета прислушивалась к его дыханию. В остальные дни по вечерам грустно перебирала маркеры своего статуса — подарки, которые он привозил мне с соревнований. А еще иногда позволяла себе на обеде или ужине сесть на его колено. Да, получала от воспитателей по первое число, но полученное удовольствие компенсировало любые наказания.

- То время уже в прошлом. А в настоящем и будущем приятного будет предостаточно! — пообещала Голикова. — Кстати, окажись я на твоем месте, перебралась бы не к Аньке, а к Денису, как следует расслабилась и напрочь забыла про все, что пока еще пугает.

- Танька не шутит. Плыви к нему, не думая! — поддержала подругу Лера. — После всего, что между вами было, он просто обязан тебя как следует обнять!

Что интересно, она приплыла, а я обнял. Без какого-либо внутреннего сопротивления! И, как потом выяснилось, не зря — полчаса, проведенные в таком положении, и добродушные подначки девчонок не только убрали все неприятное послевкусие от невольного экскурса в прошлое, но и подняли настроение всей компании. Причем настолько сильно, что пробудили желание поразвлечься. И мы, объяснив Линде правила подкидного дурака, начали рубиться в карты на желания. Правда, чтобы подготовить фанты с желаниями, которые можно было поставить на кон, пришлось сбегать в дом за листом бумаги, ножницами и ручками, но результат того стоил — на протяжении пары часов над островом то и дело раздавался дикий ржач.

Когда у особо смешливых особ заболели животы, Лерка предложила провести всесторонние испытания «салона», то есть, помещения приличных размеров, оснащение которого позволяло устраивать любые музыкальные мероприятия, начиная с караоке-баттлов и закачивая самыми настоящими балами. Что самое забавное, в этом зале обнаружился даже пилон, на котором, согласно буклету с инструкциями, могли выступать приглашенные звезды стриптиза или pole-dance!

Стриптиз мне показывать не стали. Чтобы не сбивать Кнопку с пути истинного. Но все остальное попробовали. Да-да, включая танцы на шесте! Сначала Линда «вспомнила юность» и под очень красивый медляк изобразила композицию из десятка реально сложных элементов. Из моих девчонок всю последовательность смогла повторить только Ростовцева, а Лерке, Таньке и Ольге не хватило силы рук. Но они честно старались. И иногда изображали такие кренделя, что не передать словами.