Немой. В плену его желаний - Элена Макнамара
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чёрт! Я поцеловал её! Помню, как в тот момент в голове словно взрыв случился. Её губы… Они такие…
Твою мать! Я снова забыл все слова. А ещё чувствую, как опять усиливается давление в паху. С этим нужно что-то делать.
Обернувшись, Макс замечает меня, быстро говорит что-то Саше и направляется в мою сторону.
– Я в магаз сгоняю, – говорит он, проходя мимо меня к своей машине. – Быстро вернусь, не парься, – бросает беспечно. – Буквально туда и обратно. Сашке нужны продукты.
Сашке. Нужны. Продукты…
Да я ему сейчас шею сломаю!
Развернувшись, иду за ним, доставая ключи от своего пикапа из кармана. Сажусь за руль.
– Я сам её отвезу!
Глава 14
Я чувствую себя неловко после вчерашнего вечера с Вадимом.
После того, как сбежала из его дома, буквально сходила с ума от противоречивости чувств, которые испытывала. Моё тело до сих пор помнит его грубые, властные и в той же степени нежные прикосновения.
Боже… Сегодня я всё ещё сходила с ума по Вадиму и не планировала показываться ему на глаза. Но так уж вышло – Максим сам пришёл на мой огород. Мы немного поболтали, и он вызвался свозить меня в магазин. Как раз в это время из дома вышел Вадим. И я не придумала ничего лучше, как просто помахать ему рукой. А он просто сдержанно кивнул.
Быстро переодеваюсь в сарафан, обуваю сандалии и выбегаю из дома, взяв кошелёк. Макс сказал, что у него не очень много времени, чтобы свозить меня, поэтому я торопливо перехожу через мостик. И сразу замечаю, что именно пикап Вадима стоит с работающим двигателем.
Нерешительно приближаюсь к машине, и Вадим распахивает для меня пассажирскую дверь.
– Но… – начинаю было я, но в этот момент рядом появляется Макс.
– Садись, Саш! Вадиму тоже понадобилось срочно в магаз съездить.
Парнишка практически подталкивает меня к пикапу, и мне приходится забраться на сиденье. Сам Макс запрыгивает на заднее. Вадим бросает на него не особо доброжелательный взгляд, но никак не комментирует происходящее. И я тоже помалкиваю.
Мы отъезжаем от дома Вадима, вновь движемся по грунтовой дороге мимо лесопилки. Всю дорогу я стараюсь смотреть только в окно и лишь время от времени нервно потираю колени. Взгляд соседа на себе я чувствую постоянно. Но сама не могу взглянуть ему в глаза, потому что боюсь воспламениться от ненужного возбуждения, которое уже гуляет по моему телу.
Мы добираемся до посёлка довольно быстро. Когда паркуемся рядом с магазинами, я сразу выбираюсь из пикапа. Макс тоже выходит, а вот Вадим остаётся ждать нас в машине.
– Давай в этот, тут народу всегда меньше, – кивает Макс на тот самый магазин, в котором мне уже посчастливилось побывать.
Немного скривившись, отрицательно качаю головой и устремляюсь в соседний. Он большой, и там вроде бы самообслуживание.
– Ясно, – хмыкает Макс, шагая за мной. – Значит, с Маринкой уже познакомилась.
– Да, имела удовольствие, – отвечаю я с улыбкой.
– Она милаха, правда? – с ноткой сарказма произносит парень.
В ответ на его замечание я лишь неоднозначно веду плечом.
Я бы, конечно хотела поболтать с ним о Вадиме, в том числе и об этой Марине узнать. Что их связывает? Почему мне кажется, что Вадим использовал её, потом отбросил за ненадобностью? Но я боюсь показаться слишком навязчивой и пока не решаюсь на откровенный разговор.
Мы заходим в магазин, я беру корзину и устремляюсь к мясной витрине. Сегодня, как никогда, мне хочется вонзить зубки в любой мясной продукт, потому что чувствую себя ужасно голодной. А ещё – возбуждённой. И мой голод наверняка вызван именно возбуждением.
– У тебя хороший аппетит!
С удивлением присвистнув, Макс забирает у меня корзину и разглядывает её содержимое. Я успела положить туда огромную упаковку свиных рёбрышек.
– У Вадима тоже хороший аппетит, кстати, – внезапно Макс снова говорит о своём боссе. И добавляет с улыбкой: – Прокормить его почти так же непросто, как прокормить медведя.
Я расплываюсь в улыбке. Мне всё больше нравится Максим, особенно этой своей юношеской непосредственностью.
– Давно ты работаешь на Вадима? – будто бы машинально задаю ему вопрос, перемещаясь к витрине с выпечкой.
Сладкое и мучное сегодня я хочу почти так же сильно, как и мясо.
– Год почти, – отвечает Макс и указывает на крендельки с посыпкой: – Вот эти возьми.
– Вкусные?
– Отвечаю! – бросает он уверенно.
Я подхватываю пакет с крендельками и кладу его в корзину. Дальше двигаюсь почти бездумно, время от времени подкладывая в корзину разные вкусности. Наш разговор продолжается, и Максим сам начинает рассказывать мне то, о чём я не посмела спрашивать.
– Сама видишь, Вадим тот ещё молчун. Но я всё-таки смог его разговорить, – хмыкает парень. – Да у него просто выбора не было, честное слово! Чтобы меня заткнуть, ему пришлось на меня поорать хорошенько. Потому что просто рычания не помогали.
– Он рычал на тебя?
Боже… И на него тоже?
– Ещё как! – продолжает веселиться парень. – Он семь лет до моего прихода обитал совсем один, представляешь? Слова-то почти все забыл за это время.
А вот это уже совсем не смешно. Моя улыбка тает. Макс это сразу замечает и растерянно чешет затылок.
– Ну… да… Семь лет в одиночестве – совсем не весело. Но сейчас-то уже всё нормально. Вот ты приехала. И я есть. Для Вадима это уже толпа.
На языке так и крутится главный вопрос: почему?
Почему он семь лет был один?
Что произошло у этого сильного мужчины, что он обрёк себя на тотальное одиночество?
Мы приближаемся всё ближе к кассе, которая в этом магазине всего одна. Наша корзина набита под завязку, и Макс уже чуть ли не кряхтит, двигаясь с ней вслед за мной.
– Давай я помогу, – хватаюсь за одну из ручек.
– Спятила, что ли? – паренёк удивлённо вскидывает брови. – Босс меня заставит сверхурочно работать, если увидит, что ты сама такую ношу тягаешь.
– Да прям уж и заставит… – смущённо улыбаюсь я.
К щекам снова приливает жар. Я вновь думаю о Вадиме, о вчерашнем вечере, о кухонном столе… И о том, почему он так печётся обо мне. Неосознанно бросаю взгляд на стеклянную дверь и сразу вижу своего молчаливого соседа. Он успел выбраться из пикапа и теперь ждёт нас рядом с магазином.
Макс тоже смотрит на Вадима и сразу закатывает глаза.
– Ведёте себя как два подростка, честное слово! – фыркает он.
– А ты
