Алиса в зазеркалье (Алиса - 2) - Льюис Кэрролл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
"Наблюдая восемь электронов в одном атоме и семь электронов в другом, мы начинаем постигать разницу между кислородом и азотом. Восемь "хливких шорьков" "пыряются" в кислородной "паве" и семь - в азотной. Если ввести несколько чисел, то даже "Jabberwocky" станет научным. Теперь можно отважиться и на предсказание: если один из "шорьков" сбежит, кислород замаскируется под азот. В звездах и туманностях мы, действительно, находим таких волков в овечьих шкурах, которые иначе могли бы привести нас в замешательство. Если перевести основные понятия физики на язык "Jabberwocky", сохранив все числа - все метрические атрибуты, ничего не изменится; это было бы неплохим напоминанием принципиальной непознаваемости природы основных объектов".
"Jabberwocky" умело переводили на несколько языков. Существуют два латинских перевода; один сделан в 1881 г. Огастесом М.Ванситтартом, профессором Тринити Колледжа в Кембридже, и был издан отдельной книжечкой Оксфордским университетским издательством в том же году (см. с.144 биографии Коллингвуда); второй - дядюшкой Кэрролла Хэссердом X.Доджсоном (см. Lewis Carroll Picture Book, p.364) "Габбербокхус Пресс", странное наименование, принятое одним лондонским издательством, идет от латинского имени "Jabberwocky", придуманного дядюшкой Хэссердом.
Приводимый ниже французский перевод Фрэнка Л.Уоррииа (F.L.Warrin) был впервые опубликован в журнале "Нью-Йоркер" в январе 1931 г. ("New Yorker", January 10, 1931). (Цит. по книге миссис Леннон, где он был перепечатан).
LE JASEROQUE
II brilgue: les toves lubricilleux
Se gyrent en vrillant dnns le guave,
Enmimes sont les gougebosqueux,
Et le momerade horsgrave.
Garde-toi du Jaseroque, mon filsl
La gueule qui mord; la griffe qui prend!
Garde-toi de l'oiseau Jube, evite
Le frumieux Band-a prend.
Son glaive vorpal en main il va
T-a la recherche du fauve manscant;
Puis arrive a l'abre Те-Те,
II у reste, reflechissant.
Pendant qu'il pense, tout uffuse
Le Jaseroque, a l'oeil flambant,
Vient siblant par le bois tullegeais,
Et burbule en venant.
Un deux, un deux, par le milieu,
Le glaive vorpal fait pat-a-pan!
La bete defaite, avec sa tete,
II rentre gallomphant.
As-tu tue le Jaseroque?
Viens a mon coeur, fils rayonnais!
O jour frabbejeais! Calleau! Callai!
II cortule dans sa joie.
Il brilgue: les toves lubricilleux
Se gyrent en vrillant dans le guave,
Eninimes sont les gougebos(|iieux,
Et le momerade horsgrave.
Превосходный перевод на немецкий язык был сделан Робертом Скоттом, видным специалистом по греческому языку, сотрудничавшим с ректором Лидделлом (отцом Алисы) в работе над греческим словарем. Впервые этот перевод появился в статье "Подлинное происхождение "Jabberwocky" ("Macmillan Magazine", February 1872). Скрывшись под псевдонимом Томаса Чэттертона. Скотт сообщал, что присутствовал однажды на спиритическом сеансе, где дух некоего Германа фон Швинделя tSchwindel - (нем.) - обман] утверждал, что стихотворение Кэрролла есть просто перевод старинной немецкой баллады:
DER JAMMERWOCH
Es brillig war. Die schlichte Toven
Wirrten und wimmelten in Waben:
L'nd aller-mumsige Burggoven
Die mohmen Rath' ausgraben.
Bewahre doch vor Jammerwochi
Die Zahne knirshen, Krallen kratzen!
Bewahr' vor Jubjub-Vogel, vor
Frumiosen BanderschnatzchenI
Er griff sein vorpals Schwertchen zu,
Er suchte lang das manchsam' Ding;
Dann, stehend unten Tumtum Baum,
Er an-zu-denken-fing.
Als stand er tief in Andacht auf,
Des Jammerwochen's Augen-feuer
Durch tulgen Wald mit wiffek kam
Ein burbeind ungeheueri
Eins, Zwei! Eins, Zwei!
Und durch und durch
Sein vorpals Schwert
zerschnifer-schnuck,
Da blieb es todt! Er, Kopf in Hand,
Gelaumfig zog zuruck.
Und schlugst Du ja den Jammerwoch?
Umarme mich, mien Bohm'sches Kind!
O Freuden-Tag! O Halloo-Schlag!
Er chortelt froh-gesinnt.
Es brillig war, etc.
"Jabberwocky" много раз пытались пародировать. В антологию нонсенса Кэролин Уэллс (Such Nohsence. Compiled by Carolyn Wells, 1918) включены три из наиболее удачных пародий [...], но я склонен разделить мнение Честертона относительно того, что всякие попытки такого рода создать юмористические подражания юмористическим произведениям обречены на провал.
В одном из лучших рассказов Льюиса Пэджетта - под этим именем выступали покойный Генри Каттнер и его жена Кэтрин Л.Мур - (L.Padgett. Mimsy were the Borogoves) слова из "Jabberwocky" рассматриваются как знаки языка будущего. Правильно понятые, они раскрывают технику проникновения в четырехмерный континуум пространства-времени. Та же мысль превосходно используется в очень смешном детективном романе Фредерика Брауна (Fredric Brown. Night of the Jabberwock). Рассказчик - восторженный почитатель Кэрролла. От Иегуди Смита, который, судя по всему, является членом общества поклонников Кэрролла "Светозарные мечи", он узнает, что сказки Кэрролла - вовсе не сказки, а правдивое повествование о действительной жизни в другом измерении. Ключи к сказкам остроумно скрыты в математических трактатах Кэрролла, особенно в Curiosa Mathematica, и в его стихотворениях, которые на деле являются акростихами более замысловатого толка. Почитатели Кэрролла не должны пройти мимо "Ночи Бармаглота", этого необычного произведения, тесно связанного с "Алисой". [...]
10. Бармаглот в "Охоте на Снарка" не упоминается, но в письме к миссис Чэтевей, матери одной из девочек, с которыми дружил Кэрролл, он пишет, что место действия в "Снарке" - остров, "который часто посещают Джубджуб и Брандашмыг. Это, безусловно, тот самый остров, где был убит Бармаглот".
Когда девочки из Бостонской классической гимназии попросили у Кэрролла разрешения назвать свой школьный журнал "The Jabberwock", он ответил:
"Мистер Льюис Кэрролл с удовольствием дает редакторам предполагаемого журнала согласие использовать титул, на котором они остановили свой выбор. Ему удалось установить, что англосаксонское слово "wocer" или "wocor" означает "потомок" или "плод". Принимая обычное значение слова "jabber" ("возбужденный или долгий спор"), получим в результате "плод долгого и возбужденного спора". Насколько это название будет отвечать духу задуманного издания, предоставим судить будущим историкам американской литературы. Мистер Кэрролл желает всевозможных успехов журналу".
11. Брандашмыг упоминается снова в главе 7, а также в "Охоте на Снарка" ("Напасть" 7, ст. 3,4,6).
12. Тенниел, иллюстрировавший эту строфу прекрасным рисунком, поначалу предполагал поставить его фронтисписом ко всей книге. Однако Кэрроллу этот рисунок показался слишком устрашающим, и он предпочел заменить его чем-то более спокойным. В 1871 г., прежде чем принять окончательное решение, он отпечатал типографским способом следующее письмо и разослал его тридцати матерям своих юных друзей:
"Посылаю Вам предполагаемый фронтиспис "Зазеркалья". Чудовище это, как полагают некоторые, слишком страшно и может испугать нервных детей, наделенных воображением, а книгу, во всяком случае, лучше начать каким-то более приятным рисунком.
Поэтому мне хотелось бы узнать мнение нескольких друзей, для каковой цели я и рассылаю отпечатанные фронтисписы. Мы можем принять любое из трех решений:
(1) Сохранить данный фронтиспис;
(2) Перенести этот фронтиспис в надлежащее место (там, где будет напечатана баллада, которую он должен иллюстрировать) и заменить его другим фронтисписом;
(3) Не публиковать его вовсе. [...]
Я буду признателен Вам за мнение (которое можно проверить, показав рисунок детям по Вашему выбору) относительно того, какое решение принять".
Судя по всему, большинство матерей выбрали второй вариант, ибо фронтисписом стал рисунок, изображающий Белого Рыцаря верхом на коне. [...]
Вопрос о том, не является ли и "Бармаглот" пародией, остается до сих пор открытым. Роджер Грин высказывал предположение ("The London Times Literary Supplement", March 1, 1957), что Кэрролл, возможно, имел в виду немецкую балладу "Пастух с Гор Великанов", в которой повествуется о том, как юный пастушок убил огромного Грифона. В 1846 г. кузина Кэрролла, Мэнелла Бьют Смедли, перевела эту балладу на английский язык и опубликовала в одном из лондонских журналов ("Sharpe's London Magazine", March 7 and 21, 1846). "Сходство почти неуловимо, - пишет Грин. - Оно не в словах, а в настроении и атмосфере; пародируется весь стиль и самая идея баллады".
13. Поначалу Кэрролл намеревался использовать здесь страстоцвет, однако, узнав, что он символизирует Страсти Христовы, а не людские, заменил страстоцвет на тигровую лилию. Весь этот эпизод пародирует говорящие цветы в поэме Теннисона "Мод" (ч.22).
14. Помимо трех старших сестер, которых так любил Кэрролл, в семействе Лидделл были еще две младшие, Роза и Вайолет (violet - фиалка). Они появляются в этой главе как Роза и Фиалка.
15. Сравни со следующей строфой из поэмы Теннисона "Мод":
Уронили цветы мои слезы, и ниже
Лепестки наклонили в бреду,
Не она ли идет, не ее ли увижу,
Жизнь мою и голубку в саду?
Роза алая вскрикнула: "Ближе, ближе!"
Плачет белая, прочит беду.
И прислушался шпорник: "Я слышу, слышу!"
И шепнула лилия: "Жду!"
16. В этих словах - явный намек на то, что "вперед" и "назад" в зеркале меняются местами. Идите к зеркалу - изображение двинется навстречу вам, т.е. в обратном направлении.
17. В статье "Алиса на сцене", которая цитировалась выше, Кэрролл писал:
"Черную Королеву я представлял себе также как фурию, но совсем иного рода; ее страсть должна быть холодной и сдержанной; сама же она - чопорной и строгой, впрочем, не вовсе лишенной приветливости; педантичная до чрезвычайности, это квинтэссенция всех гувернанток!"
