Под немецким сапогом - Николаев Лев Петрович

10 декабря.

Вчера кладовщик института ортопедии поскользнулся и упал на улице. При этом он сильно расшибся. Но беда была в том, что, падая, он увлёк за собой проходившего мимо немецкого офицера, который тоже упал. а это преступление кладовщика отвели в полицию. Там его били целую ночь. Моя жена видела его всего окровавленного.

Говорят, что один офицер поскользнулся на улице и упал. За это расстреляли управдома, который не позаботился посыпать тротуар жужелицей или песком.

* * *

Немцы затеяли изменить фасад здания «Гигант». Не понятно для чего им это понадобилось. Работа началась уже четыре или пять месяцев тому назад. Человек сорок истощенных пленных и согнанных на работу женщин держат лопаты в руках и делают вид, что копают землю и ворочают камни. И это называется работой! Или вот ещё картина: телега, нагруженная нечистотами, волочится и подталкивается двадцатью военнопленными, которых впрягли вместо лошади. Пленные настолько исхудали, что еле держатся на ногах. Телега медленно движется … Так немцы, экономя лошадиную силу, используют даровую силу истощённых, умирающих от голода людей. Рядом с этими полумёртвыми людьми, из последних сил подталкивающими телегу, идут два жирных немца с винтовками. Жалко, что нельзя было сфотографировать это возмутительное зрелище.

13 декабря.

В сегодняшнем номере газеты «Нова Україна» напечатана статья В. Домонтовича «У свётё руїн ё занепаду». В своей ненависти к русским этот «щирий» украинец договорился до того, «Волохов Гончарова, босяки Горького, герои Андреева, опоэтизованные масоны и анархизм Толстого, Вера Павловна из “Что делать?” Чернышевского — всё это идейный деструктивизм, нигилизм, анархизм, всё это — предтеча московского большевизма.» Дурак! Во-первых, в произведениях украинских писателей (Франко, Коцюбинский и т. д.) немало аналогичных типов революционеров. А во-вторых, этот Домонтович не понимает, что это большая похвала большевизму, если действительно великие русские писатели отразили в своих произведениях стремление народа к бунту, т. е. к справедливости и правде.

16 декабря.

Я был вызван в немецкую комендатуру к некоему доктору Рейхелю. Этот «доктор наук» потребовал, чтобы я передал ему 32 черепа, происходящие из Старого Салтова. Эти черепа были уже несколько раз описаны советскими учёными, в частности моей сотрудницей Г. И. Чучукало (1926 г.) и Г. Ф. Дебенем (1933 г.). Доказано, что эти черепа принадлежали хазарам, жившим в VIII–IX вв. нашей эры. Не совсем ясно было для чего в разгар войны доктору Рейхелю понадобились черепа столь большой давности. Выяснилось, что он решил описать эти черепа заново и доказать, что они принадлежали готам, т. е. германской народности. Отсюда следует вывод, что предки современных немцев жили на Украине уже много веков тому назад, вследствие чего эта страна исторически принадлежит немцам и должна быть превращена в их колонию. Какая глупость!.. Доктора Рейхеля пришлось ждать в приёмной больше часа. Он вошёл и ни с кем не поздоровался. Возмущённый его нахальством, я попросил доц. Г. О. Кева выдать ему черепа, а сам удалился, не попрощавшись с Рейхелем и не давши ему никаких объяснений относительно моего ухода. Вот хороший пример того, как немцы фальсифицируют науку с политическими целями.

* * *

В школе, где учится моя дочка, нет отопления. Дети мёрзнут в нетопленных классах. Наконец администрация школы поставила четыре печки. Но эти печки установили не в классах, а в зале. Таким образом дети продолжают мёрзнуть. Это странное распоряжение об’ясняется тем, что через несколько дней в школе будет ёлка. На праздник явится немецкое начальство. Директор школы, украинский националист, решил принять почётных гостей в тёплом помещении. А что касается детей, то они могут простуживаться в холодных комнатах. Разве это имеет какое-либо значение!.. Немецкие офицеры будут думать, что дети учатся в тёплых помещениях. Чего ради они об’явят ещё благодарность «господину директору» за образцовую постановку дела в школе.

18 декабря.

К. П. Антимонова рассказала следующее: На Петинке (улица Плеханова) на крыше одного дома стоят несколько человек. Они осуждены немцами умереть от голода якобы за совершение ими кражи. Дом окружён стражей. Убежать невозможно. Люди мучаются от голода и жажды. Среди осуждённых имеется двенадцатилетняя девочка. Её мать ходит по тротуару рядом с домом и кричит от ужаса. Она тщетно умоляет немцев отпустить её дочь.

Мне не хочется верить этому. Это было бы слишком ужасно.

25 декабря.

На рождественский обед жена приготовила вечную пшённую кашу, конечно, без масла и неудобоваримый пирог с капустой. Конечно Это лучше, чем то, что мы ели на Рождество 1941 г. Но это, конечно, всё же далеко от идеала. Хочется выпить вина или водки и пива, но об этом мечтать не приходится. При немцах это вероятно будет недоступно. Заболел сын. Лежит с высокой температурой. Грустно на душе. Хочется всё забыть, умереть.

26 декабря.

Слышал от Е. П. Васенко: одна её знакомая согласилась выйти замуж за немецкого солдата. Этот последний написал домой, получил разрешение от правительства на брак с украинкой и благословение родителей. Тем временем невеста перерешила и сказала, что она не хочет выходить замуж. Тогда солдат заявил об этом в немецкую полицию. Невесту арестовали и избили так, что она должна была лечь в госпиталь. Жених заботился о ней, навещал её в госпитале, объяснялся в любви, носил ей подарки. И в конце концов девушка согласилась выйти за него замуж. Это воздействие полиции на невесту является весьма любопытным.

29 декабря.

Сын болен очень серьёзно. У него — брюшной тиф. В аптеках отсутствуют самые примитивные лекарства. В течение 14-ти месяцев своего пребывания в Харькове немцы не только не снабдили город медикаментами, но разграбили один аптечный склад и взяли под свой контроль другой склад. В результате в аптеках отсутствуют жаропонижающие, наркотики, кофеин и другие лекарства. Их можно купить где-то на базаре по баснословным ценам. Например, порошок сульфидина был приобретён за 105 рублей (шесть порошков обошлись 630 рублей). Они предназначались для одного больного ребёнка и родители были, конечно, готовы на любую жертву… Ампулу кофеина можно купить за 15–20 рублей. Ампула морфия стоит 25 рублей. Все эти лекарства добываются у немцев русскими санитарками, работающими в немецких госпиталях. Немцы спекулируют лекарствами, как и другими вещами.

30 декабря.

У Олега температура держится около 40°. Все ночи я просиживаю у его постели. От окружающих приходится скрывать, что у него тиф. Если узнают, его заберут в больницу, а там — неминуемая смерть. В больницах не топят. Больных брюшным тифом кормят пшеном и всякими отбросами. Они дохнут как мухи. Кроме того Олега нельзя перевозить в больницу из-за его бреда: он бредит о том, что бьёт немцев, что командует партизанами, что он служит в Красной Армии. Кстати, благодаря его бреду я узнал кое-что о его деятельности в течение последних месяцев.

Весной этого года Олег поступил на службу переводчиком в одно военное немецкое учреждение по ремонту автомобилей (NSKK). Первоначально я отнёсся к этому несочувственно. Однако, Олег доказал мне, что эта служба освобождает его от мобилизации в немецкую или вернее украинскую армию или от принудительной посылки на работу в Германию. На службе Олег познакомился с несколькими пленными советскими командирами и, в частности, с Михаилом Матухновым. Эта группа, состоящая, кроме Олега, из коммунистов, образовала подпольную организацию из семи членов. Цель её заключается в том, чтобы захватить у немцев автомобили тогда, когда они будут отступать и передать эти трофеи Красной Армии. Кроме того организация стремилась к тому, чтобы устраивать побеги военнопленных. Ещё летом Олег способствовал побегу двух военнопленных. Осенью он должен был бежать в СССР с группой пленных. Но немцы узнали об этом. Начальник учреждения, национал-социалист с большим стажем, пьяница и развратник, велел собрать всех пленных и в их присутствии тыкал Олегу револьвером в бок и кричал, что он его застрелит. Однако, за отсутствием доказательств это дело заглохло. Олег носит в кармане два паспорта, которыми он намеревается снабдить пленных, собирающихся бежать. Члены семёрки (семеро козлят, как они себя называют) очень любят друг друга и особенно Олега, младшего из них. Он слепо выполняет все постановления своей организации. Олег с энтузиазмом отдался подпольной работе и ждёт с нетерпеньем прихода Красной Армии.