Путь через равнину - Джин Ауэл

Остатки ужина она отдала Волку: в теплый еще суп она бросила размятые зерна дикой пшеницы, ячменя и толокнянки оставленные им Неззи, и поставила сосуд неподалеку от костра. Зажаренное мясо и остатки языка она положила на кусок сыромятной буйволовой кожи, накрыла сверху другим куском и все это перевязала ремнями. Затем, соорудив из трех шестов нечто вроде пирамиды, она подвесила сверток на самый верх, чтобы его не достали ночные разбойники. Шестами служили длинные тонкие деревца, очищенные от сучьев и коры. Эйла в пути привязывала их к спине лошади. Джондалар отвечал за более короткие шесты для палатки. Длинные шесты использовались и в качестве волокуши, если нужно было тащить тяжелый или громоздкий груз. Они тащили эти шесты с собой лишь потому, что высоких деревьев в степи не было, даже вдоль рек рос низкий кустарник.

Поскольку становилось темнее, Джондалар подбросил в костер еще несколько веток и, вынув кусок бивня с картой, при свете огня начал внимательно изучать ее. Когда Эйла закончила свои дела и села рядом с ним, он, казалось, был чем-то смущен, и в глазах его проступило выражение беспокойной сосредоточенности. Таким она его видела последние несколько дней. Она некоторое время смотрела на него, затем положила камни в костер, чтобы вскипятить воду для чая, который она обычно заваривала по вечерам. Но на этот раз вместо душистых трав Эйла решила применить другие и вынула мешочки из своей сумки, сделанной из выдры.

Она подумала, что хорошо бы заварить что-нибудь успокаивающее: может быть, подойдут корни пиретрума или водосбора. Ее очень интересовало, что же мучит Джондалара. Она хотела спросить, но не решалась.

Наконец Эйла нашла выход:

— Джондалар, помнишь, прошлой зимой было время, когда ты не знал, как я себя чувствую, а я не знала, как ты?

Он так глубоко задумался, что не сразу понял вопрос.

— Конечно, я помню. Ты не должна сомневаться, насколько сильно я люблю тебя. И я должен верить в твои чувства ко мне.

— Нет, я не сомневаюсь. Существуют кое-какие недоразумения, но нашей любви это не касается. Просто мне бы не хотелось, чтобы повторилось то, что было прошлой зимой. Не думаю, что смогла бы снова выдержать это. Прежде чем покинуть Летний Сход, ты обещал мне рассказывать обо всем, что тебя беспокоит. Сейчас ты чем-то взволнован, Джондалар, и я хочу, чтобы ты рассказал мне все.

— Пустяки, Эйла. Не о чем беспокоиться.

— Но что-то волнует тебя. Если так, то почему ты думаешь, что я не должна знать этого?

Она вынула из корзины, где хранила посуду, две чайные чашки из листьев камыша, переплетенных особым образом. На мгновение задумавшись, она отобрала сухие листья пиретрума и ясменника, добавила оленника и разложила их в чашки.

— Если это касается тебя, значит, и меня тоже. Разве мы едем не вместе?

— Да, конечно, но решение принимал я, и мне не хочется тебя без нужды расстраивать, — сказал Джондалар. Затем снял плетенку с водой, что висела на шесте рядом с входом, налил воды в посудину и бросил туда несколько раскаленных камней.

— Так или иначе, но ты уже расстроил меня. В чем все же дело? — Она налила горячей воды в чашки с травами и отставила их в сторону, чтобы чай настоялся.

Джондалар внимательно разглядывал кусок бивня мамонта, словно пытался уловить подсказку, верное ли решение он принял. Раньше, когда они были с братом, это не имело особого значения. Они совершали Путешествие, их ждали приключения, и все, что происходило, было частью этого. Тогда он даже не был уверен, вернутся ли они. Но это Путешествие было другим. На этот раз рядом с ним была женщина, которую он любил больше самой жизни. Он не только хотел добраться домой, но и доставить ее туда целой и невредимой. Чем больше он думал о возможных опасностях, поджидающих их в дороге, тем более грозными становились они в его воображении. Но как рассказать об этих туманных опасениях?

— Меня не волнует, сколько продлится Путешествие. Нам нужно лишь добраться до ледника, прежде чем кончится зима.

— Ты уже говорил мне об этом, — сказала она. — Но почему? Что случится, если мы придем туда позже?

— Весной лед начнет таять, и идти через ледник будет очень опасно.

Ну если это так опасно, то мы не будем делать этого. Но как быть дальше в таком случае? — Эйла пыталась подтолкнуть Джондалара к тому, чтобы обдумать другие возможности, этого он и пытался избежать. — Может быть, есть другой путь?

— Не уверен. Ледник, по которому мы пойдем, — лишь небольшое ледовое плато в северных предгорьях большого хребта. В землях, которые лежат дальше к северу, еще никто не бывал. К тому же пришлось бы сделать большой крюк. А там холодно. Рядом проходит северный ледник, и он глубоко врезается в южные земли. Район между высокими горами юга и огромным ледником на севере — самое холодное место на земле. Там никогда не бывает тепло, даже летом.

— Но разве не холодно на том леднике, который ты хочешь пересечь?

— Конечно, холодно, но этот путь короче. И оттуда всего несколько дней пути до Пещеры Даланара. Конечно, можно попытаться пойти по северной земле, если нас вынудят обстоятельства. Но этого не хотелось бы делать. Кстати, там живут плоскоголовые. — Положив карту, Джондалар взял чашку с чаем, протянутую Эйлой.

— Ты имеешь в виду, что люди Клана живут севернее ледника, который мы должны пересечь? — спросила Эйла, ощущая одновременно страх и возбуждение.

— Извини, вероятно, их можно назвать людьми Клана, но они иные, чем те, которых ты знала. Они живут очень далеко отсюда, ты даже не можешь представить, как далеко. Нет, они совсем другие.

— Но они есть, Джондалар. — Эйла отпила глоток ароматной жидкости. — Может быть, их язык и привычки несколько отличаются, но все люди Клана живут по тем же традициям, по крайней мере по древним. На Встречах Клана каждый знал древний язык знаков, который используется при разговоре с миром духов, — сказала Эйла.

— Но они не захотят видеть нас на их земле, — возразил Джондалар. — Они дали понять это, когда мы с Тоноланом случайно выбрались на их берег реки.

— Это так. Народ Клана не любит, когда рядом Другие. Итак, если мы не сможем пересечь ледник и не сможем обойти его, то что нам делать? Нельзя ли подождать, пока ледник снова не станет безопасным?

— Конечно, но придется ждать почти целый год, пока наступит следующая зима.

— Но если мы уже ждали год, то почему бы не подождать еще один? Есть там место для стоянки?

— Да, там живут люди, с которыми мы можем остаться. Лосадунаи всегда дружественно относятся к прибывшим к ним. Но мне хочется поскорее к своим, Эйла. — В его голосе звучала такая боль, что она поняла, как важно это было для него. — Я хочу, чтобы у нас был постоянный дом.