Дырка от бублика - Галина Куликова

Элле пришлось встать на колени, чтобы с ним справиться. В ящике — увы! — обнаружились обыкновенные печати.

— Альберт Илларионович! Сразу же позвоните Сергиенко! — послышался где-то в глубине коридора женский голос.

А мужской ответил прямо за дверью:

— Понял, понял! Сейчас позвоню.

Элла со всего маху захлопнула ящик с печатями. Тот клацнул и защелкнулся, прихватив своей металлической пастью кусок Эллиной юбки.

— Черт! — прошипела она, и тут Дундилов вошел в кабинет.

Она смутно себе представляла, как будет оправдываться. И уже начала сочинять какую-то глупую историю о закатившейся под стол сережке, когда увидела директора. Вместо того чтобы сразу же пройти к своему рабочему месту, одетый в ворсистое пальто Альберт Илларионович ринулся к маленькому сейфу в стене и поспешно его открыл. Потом достал из-за пазухи свернутый в несколько раз пакет и засунул его глубоко в сейфовые недра.

Элла сразу узнала этот яркий пакет — именно с ним Борис вышел вчера из банка, с ним сел в «Москвич» Альберта Илларионовича. А вылез уже без него. Можно было рискнуть и взять Дундилова на понт, но прищемленная юбка не давала возможности подняться в полный рост. Кроме того, чтобы нападать, на руках надо иметь хоть какие-то козыри. Пока Дундилов, деловито посапывая, снимал и вешал пальто, Элла протянула руку, вытащила из подставки с ручками нож для разрезания бумаги и, нажав на рычажок, выпустила острое, как бритва, лезвие. Послышался характерный скрежещущий звук, и Дундилов тотчас же подпрыгнул на месте. Потом повернулся и, сделав два пугливых шажка, увидел Эллу, затаившуюся под столом, с ножом в руке и напряженной физиономией.

— Вы что? — вскрикнул директор, и лоб его как-то сразу, в одну секунду покрылся большими трясущимися каплями пота. — Вы зачем здесь, а?

— Пакет отдай! — тихо приказала Элла. Тихо она говорила потому, что у нее от страха пропал голос. Однако на деле получилось очень зловеще.

Дундилов неожиданно наклонился, схватил решетчатую корзинку для мусора и метнул в Эллу. Глаз у него оказался метким, и корзинка, перевернувшись в воздухе, наделась Элле на голову, точно шлем.

— Вот тебе! — пискнул Дундилов и закричал:

— Вера!

Элла поняла, что сначала будет Вера, а потом — милиция. Нацелила лезвие на юбку и, отхватив кусок ткани и освободившись, в два прыжка подскочила к директору. И приставила свое оружие к его пузу. Дундилов был похож на грызуна — маленький, кругленький, с выдающимися передними зубами и глазками-бусинками.

— Молчи, предатель родины! — приказала Элла, решив не снимать с головы корзину в целях маскировки. — Все это время за тобой следили. Ты что же, подумал, что можешь забрать это себе?! — Она рассмеялась, и корзинка, сквозь дырочки которой она смотрела на директора, мелко затряслась.

— Что — это? — Дундилов оглянулся на дверь, и Элла нажала острием ножа на брючную пуговицу.

— Отдай мне пакет. Его содержимое помечено, и как бы ты ни трудился, тебе не уйти от возмездия.

— От ка-ка-кого возмездия? — пропыхтел несчастный директор. — Заберите его, пожалуйста! Я свалял дурака, признаю. Но я не шантажист!

Элла мгновенно смекнула, в чем дело. Этот тип шантажировал ее отчима!

— Борис Михальченко — вражеский резидент, — тотчас сказала она. — Что вы обещали ему за то, что он вам передал?

Услышав ужасное слово, которое было знакомо ему по фильмам советских времен, Дундилов струсил по-настоящему. Он уже открыл рот, чтобы попросить пощады, когда в коридоре раздался дробный топот, дверь в его кабинет распахнулась и давешняя дама появилась на пороге. Увидев Эллу с корзинкой на голове, она попятилась и пробормотала:

— О, господи!

— Вера! — крикнул Дундилов умирающим голосом.

— Вера! — тотчас же повторила его крик Элла и сильнее нажала на пуговицу кончиком ножа.

Дундилов превратился в скульптуру, вырубленную изо льда. Вера ножа не видела, поэтому можно было еще как-то выкрутиться. Свободной рукой Элла сняла с головы корзинку и пояснила:

— Глава президентской администрации желает, чтобы все его секретари были обеспечены такими вот корзинками для бумаг. Мы с Альбертом Илларионовичем проверяем их благонадежность. И снаружи, и изнутри. Вы, конечно, понимаете?

Вера истово закивала, тряся вторым подбородком.

— Идите, — приказала Элла и пошевелила пуговицу. Дундилов тоже сказал:

— Идите.

Вера закрыла за собой дверь и убралась, процокав подобострастное: «дук-дук-дук».

— Послушай, киса, — мягко начала Элла, которая после этой сцены совсем перестала трусить. — Вчера вечером к тебе в «Москвич» подсел Борис Михальченко с пакетом, который ты только что принес за пазухой и спрятал в сейф. Дома у тебя, вероятно, нет сейфа, да?

Капли на лбу директора созрели окончательно и посыпались вниз. Весь урожай попал на его же собственные ботинки.

— Так что у тебя за отношения с резидентом Михальченко?

— Я не знал, что он — резидент! — выпалил директор. — Я думал, что он просто тип, который убил своего родственника.

«Вот черт! — вздрогнула Элла. — Кажется, Сейчас я узнаю про отчима нечто ужасное».

— Один раз ночью я его подвозил, — пропыхтел Дундилов. — Он был такой.., нервный. А потом, когда я доставил его по назначению, то не уехал, а остановился за углом дома. Я был вынужден! — тотчас добавил он. — У меня что-то случилось с мотором. Я подумал: надо догнать этого парня и попроситься позвонить по его телефону. К кому еще я мог обратиться ночью на незнакомой улице?

— А у тебя что, нет сотового? — не поверила Элла.

— Нету, — затряс головой директор. — Говорят, он плохо влияет на организм. Я берегу здоровье.

— Молодец! — похвалила его Элла. — Тогда рассказывай дальше.

— Я побежал за ним, он как раз открыл дверь и вошел в квартиру. И тут я вспомнил, что не взял из машины записную книжку, чтобы, значит, позвонить куда мне надо. Я повернулся и побежал за книжкой. А когда возвратился, этот парень стоял возле закрытой двери и нажимал на звонок. Как будто ему никто не открывает, а ключа у него нет.

«А ключ у него был! — подумала Элла. — Тот самый, который он в урну выбросил».

— Я спрашиваю: «Могу ли я от вас позвонить? У меня машина заглохла». А он отвечает: «Я приехал к зятю, а он что-то на звонки не реагирует, хотя свет в окнах горит. Не случилось ли чего?» Я даже растерялся сначала. Разговор с ним завел, а он такой говорливый был, руками размахивал, все про себя рассказывал. Даже выболтал, в каком банке он служит. И как зовут его — тоже. Думаю, это он от страха трепался. Так на болтуна не похож. Когда я его подвозил, он со мной едва ли парой слов перекинулся.

Дундилов подвигал брюшком, будто проверяя, там ли еще нож для бумаг. Он был там. Бедняга не смотрел вниз, а только на Эллу, прямо ей в глаза. И говорил при этом жутко жалобно.

— А у него в руках что-нибудь было? — неожиданно спросила Элла. — До или после того, как он в квартире побывал?

— Ничего, не было, — затряс головой Дундилов. — Руки пустые были.

— Хорошо, дальше.

— Ну, я с ним постоял немного, потом ушел и стал в моторе ковыряться. Минут через сорок он завелся, а к этому времени уже милиция понаехала, спасатели. А на следующий день я проснулся и подумал: почему бы мне не попросить этого парня о помощи. Он в банке работает, богатый. А я человек маленький, у меня расходов много. Я к банку поехал и подождал, пока люди на работу пошли. Увидел его, подошел. Он мне долго голову морочил, но потом все-таки согласился немного денег подсыпать.

— Деньги придется вернуть, — покачала головой Элла. — Эти деньги выделены иностранной разведкой на вражеские дела. Если ты не хочешь быть обвинен в том, что тебе заплатил вражеский агент, немедленно передай мне пакет.

— Я не могу! — с надрывом сказал Дундилов. — Я честно заработал эти деньги! Я потратил время и силы, чтобы их получить!

— Ты что же, хочешь, чтобы вместо меня, безобидной и мягкой, появились крутые парни? Мой приход к тебе вообще — акт милосердия.

— Хорошо, ладно, — неохотно, почти что со слезами на глазах согласился Дундилов и выскользнул из-под острия. — Отдаю, сейчас сейф открою и отдам.

Он действительно открыл сейф, но вместо того, чтобы вытащить оттуда пакет, выхватил маленький пистолетик и наставил его на Эллу.

— Ха! — крикнул он и шаловливо поводил дулом по воздуху.

В этот миг дверь широко распахнулась, и на пороге снова возникла Вера с очень напряженной физиономией. Вероятно, она все же почуяла что-то неладное и тихо пробралась к директорскому кабинету, чтобы удостовериться, что там все в порядке. По крайней мере, на этот раз каблуками она не цокала.

Увидев директора с пистолетом в руке, она ахнула, потом закатила глаза и отключилась, медленно осев вниз пышной сдобной массой. Воспользовавшись тем, что Дундилов отвлекся, Элла издала боевой клич, отвела назад ногу и с силой выбросила ее вверх, рассчитывая выбить пистолет из рук жадного директора магазина. Но промахнулась, и удар пришелся прямо по его животику. Дундилов издал крик умирающего лебедя, выронил оружие и скрутился в рулетик.