Начало пути - Александр Клыгин

– Трибуну жалко, – вздохнул Крулс. – Она мне уж стала как родная.

– И микроавтобус тоже, – вздохнул казначей. – Он мне был как родной. Сколько месяцев мы с Ричмондом копили на него спонсорские деньги!

– А разве этот автобус Ричмонд не выиграл в лотерею? – спросил Крулс.

– Ну, это детали, – ответил казначей. – Деньги-то мы все равно копили, но денег нет. И не спрашивайте меня, где они.

– Господа, забудьте про деньги, трибуну и микроавтобус, – сказал Грэй. – У нас сейчас проблема посерьезнее. Нам надо придумать, что делать дальше.

Все собравшиеся снова замолчали. Эльдорадо понял, что пора брать ситуацию в свои руки.

– Господа! – объявил Эльдорадо, встав с дивана. – Нам действительно надо придумать, что делать дальше, и мне кажется, что если кто и может разработать план действий, так это наш друг Грэй.

– Я? – удивился Грэй, стоявший в тихом и неприметном уголке за лампой. – Почему именно я?

– Да потому что ты учишься в КСШ, и там-то вас должны были учить, что делать в таких ситуациях, – объяснил Эльдорадо.

– Да! – вставил одно слово Крулс, чтобы и его голос кто-нибудь да услышал.

– Ну, если шпион сталкивается с ситуацией, подобной нашей, то он должен выяснить причину проблемы, и вычислить организаторов всех этих убийств, – сказал Грэй. – После того, как шпион выяснит все, он должен устранить либо причину проблемы, либо того, кто организовал убийства.

– Ну, причину устранить мы не можем, – сказал Эльдорадо. – Как сказал Ричмонд, причина всех наших несчастий в том, что антирабская кампания неожиданно стала популярнее правительства. А что ты имеешь в виду, когда говоришь «устранить того, кто организовал убийства»?

– Ну, здесь все зависит от ситуации, – ответил Грэй. – Можно устранить Парэраса и Родэрваласа, смоделировав ситуацию, когда их засадят в тюрьму или просто выгонят из Белого Дома. К примеру, состряпать на них весьма убедительный компромат или каким-то образом доказать президенту неэффективность их работы в правительстве. А если ситуация крайне сложная, шпион должен убить организаторов, в нашем случае организаторы – это Парэрас и Родэрвалас.

После этих слов воцарилось молчание.

– Да вы здесь все с ума посходили! – воскликнул казначей и бросился звонить в полицию, но Эльдорадо вовремя перерезал телефонный провод.

– Тихо! – крикнул Эльдорадо. – Никто не выйдет отсюда, пока мы не примем окончательное решение!

– Но они же нас убивают! – воскликнул Крулс. – Почему мы не можем отплатить им тем же?

– Лучше помолчи, Крулс, если тебе нечего сказать, – сказал Эльдорадо.

– Нам предстоит сложный выбор, господа! – сказал Грэй.

Такое Раскольникову и не снилось

– Давайте рассуждать логически! – сказал Эльдорадо. – Отстранить двух министров от власти или засадить в тюрьму мы сейчас не можем. Даже если мы и придумаем какой-то хитрый компромат, например, снимем на видео Парэраса, который лично расстреливает Ричмонда или что-то в этом роде, мы можем не успеть запустить это в новости за короткое время до принятия закона, запрещающего нашу деятельность, когда у них будет официальное разрешение расстреливать нас на улицах. Да и потом, вовсе не факт, что компромат сработает. Доказать президенту, что два его министра – сволочи и гады мы тоже не сможем. Ведь, насколько я знаю, среди нас нет никого, кто был бы лично знаком с президентом и кому президент мог бы доверять больше, чем своим министрам, правильно? Убить двух министров мы тоже не можем: во-первых, данное предприятие незаконно и его трудно осуществить, а во-вторых, это создаст политически и криминально нездоровую ситуацию в Квартале.

– Переведи! – сказал Крулс.

– Будет царить хаос и анархия, – сказал Эльдорадо.

– Чего? – спросил Крулс.

– Хреново всем будет, вот чего! – ответил Эльдорадо.

– Все мы это понимаем, – сказал Грэй. – Но что же нам остается делать? Как правильно заметил Эльдорадо, убить двух министров мы не можем, но не убивать их мы тоже не можем, потому что тогда они убьют всех нас. Рано или поздно, так или иначе, а нас ждет либо пуля снайпера, либо автокатастрофа, либо диагноз «утонул в раковине, когда умывался», если конечно…

– Если что? – спросил кто-то.

– Если мы не найдем способ нейтрализовать угрозу, нависшую над нами, – ответил Грэй. – Не исключено, что для спасения наших жизней нам придется пойти на крайние меры.

– Придется выбирать, – сказал Эльдорадо. – Или мы лишимся наших жизней, или создадим криминальную и политическую нестабильность.

– А давайте проголосуем! – предложил Крулс.

– Умница, Крулсик! – сказал Эльдорадо. – Ничего глупее я в жизни не слышал! Однако я думаю, что сейчас пришло время для простых решений, так что давайте и в самом деле проголосуем. Хотя бы развлечемся. Нам еще кто-нибудь нужен для голосования?

– Все руководство здесь, – ответил Грэй.

– Но вы хоть понимаете, что речь идет об убийстве? – спросил казначей.

Эльдорадо оглядел своих коллег по роду деятельности. На многих лицах читался страх пополам с заинтересованностью, на некоторых лицах читалось недоумение, а Крулс тупо глядел в стену. Грэй тоже внимательно разглядывал остальных, пытаясь понять, к чему они склоняются.

– Да, речь идет об убийстве, – сказал Эльдорадо. – И я понимаю это как никто другой. Но речь в первую очередь идет об убийстве Ричмонда и других наших друзей. Думаете, правительство на этом остановится? Антирабская кампания существует не со вчерашнего дня. Мы сидим занозой в заднице у власти уже долгое время. А что человек обычно делает с занозой в заднице? Ну, вы сами понимаете, что от занозы обычно избавляются. Так вот, в данном случае заноза – это мы. Каждый из нас, каждый из вас. Сейчас не стоит вопрос о том, будут ли убийства в будущем. Убийства все равно будут. Но сейчас стоит вопрос, кто и кого будет убивать – мы их или они нас? Так что, будем голосовать?

Грэй заметил, что страх на лицах сменился тихим ужасом. Собравшиеся осознали, что над каждым из них нависла угроза. И избавиться от этой угрозы было трудно. Но Эльдорадо предлагал решение, возможный выход. Правда, кому-нибудь придется мочить Парэраса с Родэрваласом, но каждый подумал про себя: «Кому-нибудь, но не мне!» И ужас начал сползать с лиц.

– Да, мы будем голосовать, – ответил за всех Грэй. – Не возражаете, господа?

Собравшиеся невнятно забормотали что-то вроде:

– Да нет, не возражаем!

– Тогда вот бумажка, – сказал Эльдорадо, взяв с тумбочки чистый лист. – На ней и будем голосовать.

Он начертил на листе линию, разделяющую его напополам, и написал на одной половине «За убийство», а на другой – «Против убийства».