Пикник на острове сокровищ - Дарья Донцова

Быстро сунув телефон на место, Зоя Васильевна повернулась ко мне:

– Не стойте столбом, ищите мужчин, чтобы с носилками помогли, соседей позовите или с улицы кого. Пристроила я Ивана Павловича в великолепное место, к Татьяне Михайловне, она врач от бога. Уж поверьте мне, все сделает.

– Это муниципальная больница? Я могу заплатить за хорошую клинику, – сказал я.

На лице Зои Васильевны появилось выражение откровенного негодования.

– Да не в красоте палат дело! Не в паркете и телевизоре! А во враче! Иной в трехкомнатных апартаментах за бешеные деньги лежит без толку, не лечат его, а калечат. Хватит болтать, действуйте.

Через час Егор очнулся в палате на шестерых. Несмотря на скученность, тут ничем противным не пахло, белье на постели оказалось целым, одеяло теплым, подушка мягкой. А по тому, какую активность проявлял медперсонал, я понял, что Зоя Васильевна меня не обманула.

Татьяна Михайловна категорически отказалась брать деньги.

– Вот выпишется ваш Иван Павлович здоровеньким, тогда и посмотрим, – улыбнулась она, – не волнуйтесь, мы и не таких выхаживали, полис только привезите.

Я пообещал завтра непременно доставить полис и решил еще раз заглянуть к Егору. Симпатичная медсестра ставила Дружинину капельницу.

– И как вы только больных не путаете? – улыбнулся я.

Девушка показала пальцем на спинку кровати.

– У нас порядок. Видите – в специальной рамочке листочек висит. Подушкин Иван Павлович, год рождения, диагноз.

– Как вас зовут? – я решил поближе познакомиться с девочкой.

– Надя, – ответила сестричка.

Я быстро сунул ей в карман халата купюру.

– Надюша, присмотрите за Его… то есть за Иваном Павловичем.

– Спасибо, – смущенно пролепетала она, – но денег не надо, я и так выполню свои обязанности. Вы не переживайте, у Татьяны Михайловны мертвый встанет!

Слегка успокоенный, я спустился на первый этаж, пошел к выходу и услышал шум, потом крик.

– Эй, помогите кто-нибудь, посетительнице плохо.

Я машинально повернул голову и увидел стройную женщину в ярко-красном костюме. Отчего-то дама, лежавшая в обмороке на банкетке, показалась мне знакомой.

– Молодой человек, – воскликнула пожилая санитарка со шваброй, – постой тут, а я пока за врачом сношусь, вишь, без чувств грохнулася. Вошла вся зеленая, села, я ей чаю предложила из термоса своего, а она записку писать стала…

– Да, да, конечно, – пробормотал я, не испытывая ни малейшего желания сидеть возле больной. Но куда, скажите, было деваться?

– Ну, я побегла, – сообщила старуха и медленно двинулась по коридору.

С опаской я приблизился к банкетке и ахнул, на ней лежала… Лена Дружинина, жена Егора, одетая самым неподобающим для безутешной вдовы образом – в ярко-красный костюм и белую блузку. Не успел я прийти в себя от изумления, как из коридора вышел молодой парень в халате и со стетоскопом на шее.

– Вы родственник? – раздраженно поинтересовался он.

– Нет, – промямлил я.

– Тогда нечего тут разинув рот стоять, уходите, – приказал врач, – здесь не цирк!

Я машинально повиновался, вышел во двор, выкурил сигаретку, потом кинулся назад. Банкетка оказалась пуста, справочное окошко закрыто, в холле не было ни одного человека. Я вновь поднялся на четвертый этаж и увидел знакомую медсестру, сидевшую на посту.

– Ну какой вы тревожный! – воскликнула она. – Спит ваш Иван Павлович. Поправится он, не дергайтесь. Вот Шебалину, тому сильно плохо! Не обратили внимания? Слева от вашего Подушкина он лежит. Ему прямо совсем худо… а родственники не беспокоятся! Жена у него есть, дочь, так не приходят, разок заглянули и прощай!

– Надюша, – ласково попросил я, – не окажете мне услугу?

– Какую? – округлила небесно-голубые глаза медсестра.

– Только что внизу, в холле, стало плохо женщине. Ее зовут Елена Дружинина. Думаю, у нее в сумочке есть паспорт. Если нет, то вот ее описание: симпатичная, молодая, одета в ярко-красный костюм с белой блузкой.

– И чего? – насторожилась Надя. – К нам такую не привозили.

– Вы предвосхитили мой вопрос, – улыбнулся я, – нельзя ли уточнить, в какое отделение ее отвезли и почему она упала без чувств?

– А кто она вам? – поинтересовалась Надя.

– Понимаете, душенька, – протянул я ей купюру, – эта Лена бывшая жена Ивана Павловича. Мой приятель очень переживал развод, и вот нате! Они оказались в одной клинике. Мне бы хотелось помешать случайной встрече Лены и Вани. Я, как вы уже поняли, человек мнительный, ночь точно спать не стану. Если у Лены ничего серьезного нет и она отправилась домой, то я успокоюсь.

– Отчего бы вам самому не поискать ее? – удивилась Надя.

– Елена меня просто ненавидит, считает, что я приложил много сил, чтобы развести ее и Ваню. Не дай бог мы столкнемся в коридоре, скандал гарантирован. Вот небольшой гонорар вам за услугу.

– Уберите деньги, – решительно заявила Надя, – и так выше крыши насыпали. Схожу выясню, но не сейчас.

– А когда?

– Ну… часа через два, я одна осталась, Вика поесть отошла, а Карина заснула, не положено, конечно, но у нее вторые сутки. У вас телефон есть?

– Конечно.

– Давайте номер, звякну вам. И не волнуйтесь, вашему Ивану Павловичу уколов наставили, загрузили по макушку, он спать будет, из палаты не выйдет. Присмотрю за ним и никого к Подушкину не подпущу, – пообещала девушка. – Я человек ответственный, деньги отработаю.

– Ни минуты не сомневаюсь в вашей честности, дружочек, – кивнул я и пошел к выходу.

Конечно, воспаление легких – неприятная вещь, но у симпатичной Татьяны Михайловны состояние Егора особой тревоги не вызвало, значит, я могу спокойно заниматься поисками Юрия.

Не успел я сесть в машину, как ожил мой мобильный.

– Вава, – кокетливо прочирикала Николетта, – отчего ты до сих пор не тут?

– Где? – опасливо осведомился я.

– Здесь, у меня.

– Разве мы договаривались о встрече? – удивился я.

– Вава, – торжественно заявила Николетта, – немедленно приезжай.

Я тяжело вздохнул и завел мотор, спорить с маменькой пустое дело. И потом, может, лучше, наплевав на приличия, прибыть к Юрию совсем поздно? Тогда он обязательно окажется дома.

Дверь мне открыла… Кока.

– Ах, Вава, – заломила она костлявые, унизанные кольцами лапки, – скажи, ты счастлив?

– Ну… в принципе да, – осторожно ответил я, не очень понимая, чем вызван интерес ко мне заклятой маменькиной подружки.

Взгляд упал на вешалку, забитую верхней одеждой, я уловил громкие голоса, доносящиеся из большой комнаты, и удивился: по какому поводу вечеринка? Я общался с Николеттой утром, и она ни о чем таком не говорила!

– Вава, какой ты неспешный, – возмутилась Кока, – ну же, пошевеливайся, дружочек, без тебя никак!

– Что значит «никак»? – поинтересовался я, поправляя галстук.

– Только тебя и ждем, – засмеялась Кока.

Мне стало совсем не по себе.

– Зачем?

– Сюрпри-из, – противно протянула Кока, и тут в переднюю выскочила Мака, разодетая в ярко-синее платье, отороченное розовым мехом.

– Пришел! – подпрыгнула она и забила в ладоши: – Браво, браво, браво!

Даже учитывая всегдашнюю экзальтированность Маки, ее поведение слегка настораживало.

– Дорогая, – ледяным тоном заявила Кока, – оставь Ваву в покое.

– Но подобное случается лишь раз в жизни, – захныкала Мака, – я просто радуюсь за нашего мальчика!

– Ванечка, – заорала Люка, врываясь в прихожую, – ей-богу, тебе страшно повезло! Такая радость, мы сразу приехали! О! О! О! Она красавица!

– Кто? – тупо поинтересовался я.

– Да невеста же, – вновь заскакала Мака, а потом, как обычно, изображая из себя дошкольницу, засюсюкала: – Класавица, класавица!

Мою голову будто сжал невидимый железный обруч, чья-то безжалостная рука принялась закручивать гайки, виски стиснуло. Невеста? Чья? Что тут готовится?

– Он оцепенел! – констатировала Люка.

– От счастья, – вздохнула Кока.

– Смотлите, смотлите, – кривлялась Мака, – Ванечка лыдает от ладости!

Цепкие пальцы появившегося Пусика вонзились в мое предплечье.

– Ванечка, – шепнул мне в ухо дедок, – поверь, это лучший выход. Я – старый полковой конь, понимаю, каково тебе сейчас, но мужайся! В конце концов, мы живем на свете для продолжения рода!

У меня закружилась голова, ноги сами по себе направились к двери, но вырваться из толпы беснующихся дам было совершенно невозможно. Меня впихнули в гостиную.

– Ну как? – взвизгнула Люка. – Она шикарна?

– Ты рад? – Кока ткнула меня в бок остреньким кулачком. – Ой, мы идиотки! Ведь невеста должна выйти под звуки марша Мендельсона, мы же все отрепетировали! Пусик, дорогой, немедленно заводи, и ОНА появится.

– Классно, классно, – засучила ножонками Мака, – ах, обожаю свадьбы. Может, мне тоже расписаться?

– С кем? – испепелила взглядом не в меру расшалившуюся подружку Кока. – С кем ТЫ можешь пойти под венец?