Средневековая история - Галина Гончарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И голос ее был мягким и успокаивающим.
— Ну, чего вы переполошились, цыплята? Все будет хорошо. Вы же согласны, что настоящий мужчина должен уметь терпеть такую небольшую боль? И шрамы мужчину только украшают. Правда?
Она говорила какую-то чушь, и осторожно отводила руки ребенка от раны.
По первым прикидкам — ничего особо трагичного. Перелома нет. Артерия не задета. Просто распорота кожа и слегка повреждена мышца. Но надо наложить швы и продезинфицировать. Обязательно.
— госпожа?
Рядом стояла верная Марта. Кучер переминался с ноги на ногу.
Аля сверкнула глазами.
— Ты… как тебя там? Жак?
— Жан.
— плевать. Бери ребенка на руки и неси… куда бы…
— Ко мне в дом, — подсказал неожиданно красивый и глубокий голос.
Аля машинально обернулась.
— Вы кто?
— Эмма Матти, ваше сиятельство.
Аля кивнула.
— Жан, бери ребенка и неси в дом к Эмме. Живо. Эмма, мне нужны самая тонкая иголка, шелковая нитка… можно выдрать из моей одежды штук пять, крепкое вино, горячая вода, чистые тряпки. Обеспечите?
Эмма только кивнула.
Глава 3. Разбор полетов и залетов
Аля работала.
Красиво, уверенно и спокойно зашивая рану. Ребенок после бокала крепкого вина был в полубессознательном состоянии. И девушка промыла рану, зашила ее, вывела дренаж и наложила повязку. Все быстро, ловко, аккуратно.
Учителя могли бы ей гордиться. Не прошло и часа, как все было сделано. Ребенок спал на лавке в углу, укрытый теплым одеялом. Эмма обещала приглядеть за ним до возвращения родителей. А Аля в свою очередь пообещала приезжать каждый день и осматривать его. Она бы вообще забрала маленького пациента в замок, но… куда? Что? Как? И положено ли так делать графине? И так уже Марта ахала, поражаясь ее действиям.
И Эмма тоже…
При ближайшем рассмотрении Эмма Матти оказалась милой женщиной лет пятидесяти — пятидесяти пяти с яркими и умными карими глазами. В ее темных волосах кое-где мелькали ниточки седины, но осанка была по-молодому прямой и ровной. По ее платью было видно, что она знавала и лучшие времена. Но даже сейчас ее одежда была ну не безупречно, но довольно-таки чистой. Просто серого цвета. Аля несколько минут просто смотрела на нее, размышляя как бы начать, а потом махнула рукой.
— Я к вам и ехала, милая Эмма.
Вдова Матти была явно ошарашена таким заявлением. Но Аля улыбнулась еще дружелюбнее.
— я понимаю, мое появление для вас неожиданно. Но я вам сейчас все объясню. Посидим в карете, на воздухе — или у вас дома? Вы не волнуйтесь и ничего худого не думайте. Я приехала сюда к вам, потому что слышала о вас много хорошего.
— И что же?
Аля еще раз уверилась, что женщина — умна. И кивнула.
— Многое. Что вы были женой предыдущего управляющего, например. И что при нем такого бардака здесь не было. Скажите, вам не обидно видеть, как все, что создавал ваш муж, идет прахом?
Этого хватило.
Вот так, с двух женщин и началось постепенное вживание Али в новый мир.
Эмме Матти она честно призналась, что после потери ребенка не может жить, как прежде. И для начала хочет навести порядок в поместье. А потом заняться и деревнями, которые принадлежат Иртону. Всего их, по рассказам Марты было пять штук.
И честно говоря, в каждой, вот в каждой царили грязь и нищета.
На взгляд Али — вообще жуткие. Джес, граф Иртон, в основном проводил время в столице. Налоги он поручил собирать своему управляющему. В Иртон, как уже было сказано, он наведывался раз в год — для встречи с женой. И то — с целью осеменения. А сделав ей ребенка — удирал прочь. Правда, пока детей у нее не было. К огромному счастью Али. Честно говоря, бросить ребенка, пусть он ей и не родной по духу, она не смогла бы. А встреча с мужем тоже пока в планах не значилась.
Управление поместьем было доверено управляющему. А тот воровал на всем, на чем можно и нельзя.
Эмма чуть ли не со слезами на глазах рассказывала такое, что Алю охватил ужас.
Здесь ходили три вида монет. Золотая корона. Серебряный скипетр. По отчеканенным на монетах символам. И медяшка. Соответственно, из меди. В золотом было двадцать серебреников. В серебренике — пятьдесят медяшек.
Зарплата горничной в месяц составляла до двадцати медяшек. Воина — серебряный. За три медяшки можно было купить мешок репы. Еще за две — чуть ли не кубометр дров.
И управляющий умудрился обложить всех крестьян мало того, что барщиной. Они обязаны были выплатить по десять скипетров с каждой деревни. Каждый месяц.
Кое-как они крутились. Но! Управляющий еще и форменным образом обдирал Иртон. И поместье и графа. Например, приписывал к счетам энные суммы. Которые, стоило Але начать складывать в столбик, тут же выползали на свет божий. Или писал, что купили то-то и то-то, а этого не оказалось в кладовках.
Возможно, Джес Иртон ничего и не замечал. А Аля воспринимала это дело так. Раз она сюда попала — надо помочь людям. Она бы еще мягко обошлась с управляющим, но Эмма добавила, что с некоторых семей он брал налог девушками. И по слухам, продавал их рабовладельцам, корабли которых плавали вдоль побережья.
А для того, чтобы ему не мешали, распустил по домам даже замковую стражу и часть прислуги, хотя той и было-то двадцать человек. Десять стражников, они же вояки и десять слуг… Типа, жалование вам платить не будут. Хотите — живите в деревне, хотите — идите на заработки. А пожалует господин граф, скажем, что стражники берег патрулируют. Или по деревням сидят, бандитов ждут. Одним словом, лапшу на уши своему хозяину Эдор вешал профессионально. И Але бы повесил. Но не успел. Графу и в голову не приходило отправиться говорить с людьми. Что может быть интересного в деревнях? Вот охота в лесах — это да! Это вещь! А Але пришло.
Воровство, роспуск дружины, расплата девчонками…
Твою мать!!!
Узнав об этом, Аля форменным образом рассвирепела. Будь она в своем теле, она бы разобралась с управляющим очень быстро и конкретно. А именно — сделала бы из гада отбивную. И продолжала бы делать, пока он не вернет все деньги.
В этом теле она ничего не могла. Кроме как…
Коварная улыбка тронула губы девушки.
— Эмма, милая, а сколько в деревне крепких здоровых парней? Или может, здесь кто из стражников задержался?
Эмма наморщила лоб и сообщила, что всего в деревне есть примерно пятьдесят мужчин подходящего возраста. От двадцати до сорока лет. И да, двое из них — это как раз бывшая стража. А всего около трехсот человек.
Аля потерла ладошки.
— А найти их как?
— а чего искать? Кто в поле, кто в лесу, кто на реке…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});