Капище (Чечня-1996) - Вячеслав Миронов

- Сначала заложник. Может вы и не имеете никакого отношения к обмену, а так, что-то где-то слышали!

- А не боишься, что мы тебя сейчас просто убьем и заберем деньги? дедок насмешлив, куражится.

- Боюсь. Поэтому и сделал одну вешицу, она вас позабавит, - я медленно и осторожно опускаю сумку перед собой. Потом медленно достаю детский брелок с множеством кнопочек и нажимаю на одну. Раздается какая-то визгливая мелодия. В ночи ее слышно далеко и хорошо.

Дедок с сынком сразу нацелили автоматы на меня.

- Это что ты, мил человек, задумал? - нет уже прежнего куража и елея в голосе деда.

- Это я бомбу поставил на боевой взвод. Теперь, если сумку раскрыть, разрезать, будет маленький "Бум". Человеку ничего, а вот денежки тю-тю. Сгорят, а что не сгорит, то можно будет просто выбросить, потому что даже в туалет не сходишь, не подотрешься. Слишком маленькие бумажки останутся. Не хватит. Пальцы испачкаешь, - пояснил я и плюнул им под ноги.

Теперь я уже курил не кулак, а держал руку на отлете. Мой черед куражится. Ну, думайте, пособники бандитов, думайте. Казалось, что через несколько секунд у них из ушей повалит дым. Мозги у них соображали в нестандартных ситуациях медленно. Даже крайне медленно.

Есть деньги, но взять их нельзя. Самое главное, чтобы они были на самом деле пособниками бандитов, чтобы они были посредниками при обмене, а не просто желающими хапнуть кучу денег на халяву. Я ждал. Надо их поторопить, направить мыслительный процесс в нужное русло.

- Так где состоится обмен?

- Хорошо! - с ненавистью в голосе выдавил из себя дед. - Пойдешь с сыном к чеченам, там и посмотришь. А сумочку оставишь здесь. Я ее посторожу.

Пока все идет по задуманному, даже лучше чем задумано. Тьфу, тьфу, тьфу.

Дед достал радиостанцию, отвернулся от меня и зашептал что-то. Станция сначала ответила шумным шорохом атмосферных помех, потом четко по-русски с чеченским акцентом.

- Ты штучку-то оставь, чтобы бомбу разрядить-то, - заявил дед.

- А зачем? Вернусь и разряжу. Не вернусь - не будет денежек. Или все довольны, или все остаются при своем интересе.

- Ну, смотри, щенок, если обманешь, то будешь молить о смерти. - Нет в голосе его прежнего меда. Волк, просто волк. Не ошибся я в породе этого зверя, не ошибся.

- Пошли, - сын толкнул больно в бок стволом автомата.

- Пошли, - я вздохнул и отправился на российскую, но чужую территорию.

Шли минут пятнадцать, ноги вязли в грязи, не побегаешь. Из кустов поднялись две фигуры.

- Ну, молись теперь, гад, чтобы живым ушел, - вполголоса сказал мне сопровождающий.

- Господа, - голос мой был полон испуга, - покажите мне заложника.

- А может тебе еще показать х... и дать полизать? - голос из темноты с чеченским акцентом.

- Это предложение для меня неприемлемо, - стараюсь говорить как можно тверже, но не резко.

В этой почти кромешной темноте только голос может выразить все твои эмоции, - ни выражения лиц, ни позы тел не видно, только размытые пятна.

- Ладно. Покажи. - Имен не называют, опытные гады!

Из темноты подводят еще одну фигуру. Она спотыкается на каждом шагу, ее поддерживают. Я подхожу ближе. Вокруг нас скучиваются бандиты, поговорить нормально не дадут.

- Андрей, ты?

- Я, Леха, я, - голос слаб - не знаю сможет ли Андрей выполнить то, что я задумал.

- Какой у нас был позывной на узле связи?

- "Каскад".

- А когда все отдали молдаванам?

- "Кодру".

- Пальцы покажи.

- Да целые, целые! - гогочут чечены.

- Я хочу сам посмотреть! - беру руки Андрея, ничего не видно, ощупываю пальцы. Все на месте. Руками ощупываю голову - уши тоже месте. Потом поворачиваю ему голову до тех пор, пока он может терпеть.

- Э, больно! - Андрей вскрикнул.

- Если хочешь ему голову оторвать, так скажи, мы это сами сделаем! Деньги только отдай!- ржание вокруг нас усиливается.

- Ладно, где деньги?

- А где гарантия, что мы уйдем целыми?

- Хотели бы убить, давно бы это сделали!

- Логично! - я расстегиваю куртку, снимаю ее. - На, подержи, протягиваю ближайшему бандиту. Потом отстегиваю подклад и вынимаю оттуда жилет с деньгами, передаю его, подклад - на место.

- Ух ты! - зажигаются фонари и спички, бандиты осматривают жилет, расстегивают его, достают деньги. - Тут все правильно?

- Все правильно, - подтверждаю я.

- А в сумке? - не выдерживает сынуля.

- Ничего, хлам.

- Ну, ты гад! - в голосе его чувствуется и уважение и ненависть одновременно.

- Я забираю заложника и мы уходим. Вы получили деньги, я - человека, все справедливо.

- Он пойдет в пяти метрах за вами. Если что не так, то первым мы убьем его.

- Я не против, - пожимаю плечами.

Мне вообще сегодня умирать не хочется.

Вышли в обратный путь, я подсвечиваю фонариком дорогу, постоянно оглядываюсь назад, Андрей плетется сзади. Ему тяжело. Прошли больше половины пути. Жду Андрея. Вот он уже на подходе. Я закуриваю, машу фонарем, зажигалкой.

- Ты чего? - спросил "сынуля".

- Не хочу чтобы твой папаша нас пристрелил.

- Так в сумке-то что у тебя?

- От дохлого осла уши, - поясняю я.

Он достал радиостанцию, вызвал отца и сообщил ему эту новость. Пока он разговаривал с отцом и объяснял ему, как их облапошили, я снимал часы, и трансформировал застежку часов в нож. Андрей подошел.

Ну же, сейчас!

- Андрей, как только ты падаешь - катишься вправо. Пароль - узлы связи. Не бойся! - шепчу я ему.

- Вы что там удумали? - голос насторожен. - О, J! А это что?

В этот же момент там, где мы оставили деда, раздается небольшой взрыв, и дед превращается в факел. В ночи хорошо видно, как он горит, но только мне некогда смотреть! Правой рукой, в которой зажат нож, бью в горло противника. У меня не будет другого шанса.

Нож входит по самую рукоятку, я выдергиваю его и падаю. Андрея рядом нет. Откатываюсь в сторону и ползу в сторону нашей территории. По пути чищу нож о землю, траву, вытираю от грязи о куртку, складываю на место. Часы обратно на руку.

Чечены стреляют в нашу сторону, оттуда им отвечают спецназовцы. На месте, родимые, на месте.

Все как на настоящей войне. Я доползаю до какой-то ямки и лежу, не поднимая головы. Не хочется схлопотать пулю.

За спиной начинают рваться гранаты. По звуку - от подствольника. Не хватало еще, чтобы из-за меня началась вторая чеченская война. Глубже вдавливаюсь в землю. За спиной стрельба стихла. Зато впереди меня "спецы" не могут еще минут десять успокоиться.

Я закладываю руки за голову. Слышу топанье тяжелых ботинок. Сначала удар в бок. Сильный удар, сознание мутнеет, но не уходит, а вот дыхание перебивает. Браслеты захлопываются на кистях. Захлопываются "с разбегу", то есть через пять-десять минут кровь перестанет поступать в кисти. Это больно.