Жажда смерти - Брайан Гарфилд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хорошо, – сказал Эн. – Ближе к делу. Вы находитесь здесь уже целую неделю. Что можно сказать об этой компании?
– Все примерно так, как и предполагалось. Ничего тревожного, никаких неясностей. Разумеется, они сделали все, что в их силах, чтобы представить компанию в наиболее выгодном свете – готовились к вашему приезду не одну неделю.
– Мы специально дали им время подготовиться. Хотели увидеть как нас попытается надуть здешнее руководство. Как вам кажется, была у них возможность показать все в истинном свете?
– Я сказал бы, что да.
– И каковы же настоящие цветы?
– Какие-то они серые, – откровенно признался Пол. – Вы провели обыкновенную ревизию – все это было сделано с помощью компьютера еще в Нью-Йорке. Мы прекрасно знали, что эта компания немного мухлюет с цифрами по перепроизводству, основным рабочим капиталом и тому подобными вещами.
– То есть вы хотите сказать, что я должен подготовиться к тому, что подобная политика проводится и по отношению к остальной деятельности компании...
Пол кивнул.
– Не думаю, чтобы это вас так уж сильно удивило.
– А специфические моменты?
– Мне кажется, есть полдюжины точек, которые можно использовать, так сказать для применения системы рычагов. Например, они пытаются показать резкое возрастание актива, рапортуя о вспомогательных средствах рыночной стоимости, а не реальной закупочной.
Эн скривился.
– Это как-то уж совсем дешево, Джейнчилл меня разочаровывает.
– Его нельзя винить в попытке сделать хотя бы что-то для усиления впечатления.
– Я лелеял тайную мечту, что его увертки будут несколько более изящными. Еще что?
– Еще они начали тормозить ресурсы выделенные на исследования в пятилетнем промежутке. Это они начали практиковать с прошлого года – раньше они каждый финансовый год поглощали эти деньги. В этом нет никакой нечестности, но согласитесь – портрет становится все более отчетливым. Последнее, что мне удалось обнаружить – резкое возрастание в последние восемнадцать месяцев биржевого опциона сотрудников компании.
– Вместо денежных премий, хотите сказать?
– Да. Денежные премии – величайшая редкость.
– И каков же опцион?
– Сейчас я как раз работаю над этими цифрами. Но высказывая предварительное мнение... в районе четырехсот тысяч долларов.
Эн вставил в короткий серебряный мундштук сигарету и прикурил от зажигалки, украшенной драгоценными каменьями.
– И разумеется биржевой опцион не приписан к доходам?
– Разумеется.
– Биржевой аукцион, – пробормотал Эн. – Все это может служить долгосрочной утечкой долевых дивидендов. Если все будет продолжаться такими темпами, то они могут закончить разбавлением нового капитала.
– Я думаю, что у них нет подобных намерений. Просто они понимают, что раз вы вынюхиваете, что и как у них, то необходимо попытаться всячески набить себе цену – на их месте вы поступили бы точно также.
– Короче говоря, они выплачивают премии в виде биржевых опционов, надеюсь, что в скором времени это будет опцион и акции “Амеркопа”?
– Видимо так.
– Это несколько вульгарно, – вздохнул Эн. – Но если это самый страшный их проступок – я не стану особенно горевать и глотать на ночь успокаивающее. Меня больше волновали варианты, когда их ведение отчетности не соответствовало действительному положению вещей или еще что-нибудь в этом духе. Я на такое несколько раз в своей практике натыкался. – Его глаза быстро обшарили лицо Пола. – Но ведь вы ничего в таком роде не обнаружили, не правда ли?
– Нет. Хотя нельзя сказать, что этого на самом деле нет. Простоя не отыскал никаких следов подобной деятельности. Это станет понятно, когда мы просмотрим все вспомогательные документы.
– И как долго будет продолжаться ваша инспекция?
– Это зависит от того насколько детально вы захотите узнать о состоянии дел “Джейнчилла”. У него пять вспомогательных фирм. За последние четыре года он ликвидировал три из них – слил вместе, разумеется во время слияний были проведены финансовые инспекции. Теперь: мы можем либо довериться цифрам, обозначенным в этих отчетах, либо самим все проверить.
– И что вы порекомендуете, Пол?
– Я бы сказал, что мы можем довериться их проверкам. На эти дела у нас уйдет от трех до четырех месяцев, и они будут стоить вам денег, чтобы поднимать все архивы и тщательнейшим образом их раскапывать. И не забывайте, что ко времени тех слияний у Джейнчилла не было и намека на покупателя его собственной компании. Он сам нанимал ответственных бухгалтеров, и они проводили тщательнейшие расследования по всем финансовым вопросам. Ему это было необходимо самому – ведь не стал бы Джейнчилл покупать кота в мешке. Тогда он находился точно в таком же положении как сейчас вы.
Эн наколол на вилку устрицу и приподняв руку над тарелкой застыл в таком положении.
– Предположим, что мы доверимся этим цифрам. Сколько вам еще потребуется времени, чтобы завершить ревизию?
– Мою часть или всю операцию?
– В конце следующей недели наши партнеры заканчивают свою часть работы в Нью-Йорке. Я говорю только о вашей проверке здесь.
– По тому, как идут дела, я бы сказал, что к середине недели у меня будут все необходимые цифры. Скажем в среду вечером. Затем, мне еще потребуется провести несколько дней за компьютером в Нью-Йорке. С сегодняшнего мне необходимо десять дней, чтобы все конкретно завершить.
Эн кивнул.
– Отлично. Пусть так и будет. Совет директоров моей компании озабочен как можно быстрейшим слиянием с “Джейнчилл”. – Устрица проделала остаток пути ко рту и исчезла внутри – Вам здесь нравится?
Такая внезапная смена тона и темы разговора застала Пола врасплох.
– Ннуу... несколько жарковато.
Эн пожал плечами.
– Воздух везде кондиционирован. Полгода здесь просто чудесно – снега нет, пальто не нужно.
– Так мне рассказывали.
– Видимо вы от этого не в восторге...
– Да нет, не в этом дело. Здесь все иначе, чем у нас, а я всю жизнь провел в Нью-Йорке. Может здесь кому-то и нравится, но мне вся здешняя жизнь сильно напоминает деревенскую. Ничего, что я так напрямик?
– Ничего, ничего. Вы правы, даже при миллионном населении кажется, что городок очень маленький. Тут сама атмосфера настраивает на такой лад. Я знаю, что какое-то время вы пытались жить в пригороде.
Пол кивнул, прожевал и потянулся за салфеткой.
– Несколько лет назад. Нужно определенное терпение, чтобы жить в собственном доме, отставив механические приспособления в сторону. Всякий раз, когда вам хочется купить газету или пакет молока, приходится залезать в машину и ехать черт знает куда, Для большинства людей такие поездки в порядке вещей, но я никак не мог к ним привыкнуть. И еще мне всегда претила мысль о сующих всюду свой нос соседях. В городе соседи не мешают и не обращают на вас внимания, пока вы сами их об этом не попросите.
– После того, что с вами приключилось, мне как-то странно слышать подобные рассуждения.
– Хотелось бы надеяться, что моя жена меня понимала.
Нарезанные на полоски планками жалюзи в комнату вползли огни фар. Пол включил было телевизор, несколько минут бездумно смотрел в экран, затем выключил его и вышел на улицу. От стен и асфальта исходил накопившийся за сутки жар. Бульвары тонули в неоновом накале, мимо проплывали огни машин, фырчанье огромных грузовиков сотрясало воздух. На пыльном небе неясно проступали очертания далеких гор.
По дорожке. Пол прошел до кирпичного, примостившегося в пыльном, посыпанном гравием садике, строения с неоновой вывеской в окне “Шлиц и Курз”; он вошел внутрь и устремился к цели своего визита. Это был дешевенький салун: восемь деревянных кабинок, темная исцарапанная стойка бара и деревянные табуреты с подставками для ног, наградные грамоты в дешевых рамках под стеклом и запыленные фотографии с полудюжиной сломанных старинных ружей на стене.
В заведении сидели группки болезненно склонившихся над выпивкой людей, слушавших завывание и грохот музыку “хилл-билли”, доносящейся из музыкального автомата. Несколько человек подняли головы, увидели, что вошедшей совсем не тот, кого они поджидают и снова уткнулся в стаканы. Внезапно Полу все это страшно не понравилось и ему захотелось как можно скорее оказаться отсюда за много миль и он было повернулся чтобы уйти, но бармен приветливо улыбнулся и сказав: “сюда пожалуйста”, показал на свободное место у стойки, на которое Пол и плюхнулся, заказав сухой “мартини”.
И уже если по одному его виду его не опознали, то это сделал заказ “мартини”: несколько пар глаз стали настойчиво изучать фигуру у стойки. Пол взял стакан и перенес его в пустую кабинку, сел, прикрыв глаза, и позволил жалящему ритму музыки войти в кровь. Думать ни о чем не хотелось; процесс давался с боем и болью.