Церковь плененная. Митрополит Никодим (1929-1978) и его эпоха (в воспоминаниях современников) - Видум
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С одной стороны, как будто искренняя религиозность, искренний религиозный порыв, с другой стороны – необузданное честолюбие. Он был помешан на архиерейских титулах, на архиерейском этикете, на роскошных облачениях. К обновленцам его толкнула лёгкость архиерейской карьеры.
После того, как молодой приходский протоиерей Александр Введенский в течение двух лет стал, митрополитом и стяжал своими проповедями всемирную славу, церковная молодёжь буквально помешалась. Всем мерещились слава, почести, золотые митры, белые клобуки.
К числу таких людей принадлежал молодой иподиакон Серёжа Ларин. Счастье, действительно на первых порах улыбнулось иподиакону. В 1931 г. он священник, в 1932 г. – протоиерей, в 1933 г. его покидает жена, и он принимает монашество в Тихвинском обновленческом монастыре. Его возводят в сан архимандрита. В 1935 г., однако, крах. Он привлечён к ответственности по делу, с политикой ничего общего не имеющему, – по женской линии. По глупому доносу ревнивой женщины его заключают в лагерь, под Дмитровом, сроком на пять лет.
Освобождённый в 1939 г., он переезжает в Москву (конечно, не без содействия некоторых своих высоких друзей из органов) и становится управляющим делами при Первоиерархе (самая в то время энкаведистская должность: заведующий отделом кадров). Впрочем, должен сказать, что мне не известен ни один случай, чтобы кто-нибудь из-за него пострадал. По натуре он был, видимо, не злой человек и ограничивался «общей информацией».
В начале войны, осенью 1941 г., он неожиданно всплыл на поверхность. Выше мы рассказывали, как неожиданная эвакуация из Москвы высшего духовенства повлекла за собой необходимость немедленного рукоположения епископа, который должен был остаться в Москве после эвакуации церковного руководства в Ульяновск. Таким епископом оказался Сергий Ларин, апробированный гражданской властью. Он и был рукоположен во епископа Звенигородского в обстановке невероятной спешки, с полным нарушением церковных правил. (Даже не была совершена литургия.)
Так или иначе, епископ Сергий неожиданно стал (хотя и сугубо временно) в центре обновленческой церкви. Как это ни странно, он тотчас выступил против Введенского. Правда, справедливость требует признать, что большей частью он был прав. Прежде всего (об этом я узнал уже много позже) он сорвал авантюрный план Александра Ивановича объявить себя патриархом. На это дали согласие все обновленческие иерархи, кроме Сергия Ларина, который справедливо указал на антиканоничность подобной авантюры.
Наибольшее обострение отношений произошло в 1943 г., когда стало известно о сепаратных переговорах, которые Сергий Ларин повёл (строго конфиденциально) с митрополитом Николаем. Сергий Ларин, как прожжённый политик, имеющий связи в кругах МГБ, получил сведения о неминуемом разгроме обновленчества. Он решил опередить события и вступил в контакт с митрополитом Николаем, представлявшим тогда Патриархию (в отсутствие Патриаршего Местоблюстителя) в Москве. В результате сепаратных переговоров было достигнуто следующее соглашение:
1. Все обновленческие иерархи съезжаются в Москву и открывают Собор в Елоховском храме. Это было тем более легко осуществимо, что их оставалось в это время очень немного, всего двенадцать человек.
2. Собравшиеся архиереи аннулируют решения обновленческих Соборов 1923 и 1925 гг. и признают покойного Патриарха Тихона в сущем сане.
3. Затем они лишают сана митрополита Александра за незаконное восприятие сана Первоиерарха и как нарушившего постановление Собора 1923 г. об однобрачности епископов и как введшего в своё время Собор 1923 г. в заблуждение, в результате чего последовало постановление о лишении сана Патриарха Тихона.
4. Обновленческий Собор архиереев приносит покаяние за себя и за своих предшественников и воссоединяется с Патриаршим Местоблюстителем митрополитом Сергием.
5. Все обновленческие епископы принимаются в сущем сане. Неженатые и те, которые изъявят согласие расстаться с жёнами, разумеется, по обоюдному согласию со своими супругами, также получают кафедры. Те епископы, которые останутся в женатом состоянии, принимаются в сущем сане, им разрешается ношение панагии, но с пожизненным запрещением в священнослужении.
Это соглашение было одобрено митрополитом Сергием. Гражданская власть также заявила, что у неё нет возражений, и дала согласие выдать обновленческим архиереям пропуска для проезда в Москву.
Всё сорвалось из-за непредвиденного обстоятельства. Текст этого соглашения был разослан совершенно конфиденциально всем обновленческим архиереям. Однако совершенно неожиданно один из них (причём это был старый архиерей ещё дореволюционного поставления Митрополит Ярославский Корнилий) переслал текст этого проекта… Кому бы вы думали? Введенскому. Первоиерарх тотчас перевёл епископа Сергия в Ташкент. Сразу же проект заглох.
Весной 1944 г., когда воссоединение обновленцев всё-таки произошло (на гораздо менее благоприятных условиях), Сергий Ларин тут же поспешил поднести Патриархии Среднеазиатскую епархию (90 приходов) на серебряном блюде. Для приёма епархии из Москвы был направлен архиепископ Куйбышевский Алексий Палицын, о котором речь шла уже выше. Сергий Ларин был затребован в Москву, принят в сане простого монаха, а через два месяца был вновь рукоположен в диакона, пресвитера и епископа и стал православным архиереем, занимал поочерёдно Одесскую, Ростовскую, Вятскую и Ярославскую кафедры. (Умер в сентябре 1967 г. в сане архиепископа Ярославского и Ростовского)» [102] .
… В апреле 1961 г. Юрий Гагарин слетал в ближний космос и по возвращении якобы сообщил, что он там «Бога не видел». После этого Хрущёв осмелел и «пошёл на повышение». Космонавтов он стал называть «космическими братьями», а себя, как бы в шутку, «космическим отцом» (читай – «отцом небесным»). 12 октября 1964 г. Хрущёву представилась последняя возможность появиться на экранах телевизоров.»» Незадолго до старта космического корабля «Восход» он позвонил из Сочи в космический центр и пожелал космонавтам счастливого пути, пообещав их торжественно встретить.
Встреча не состоялась; пока «Восход» мотался вокруг земного шара, для Хрущёва наступил закат. Подобно возгордившемуся ангелу, он был сброшен с вершин власти и «опущен» на землю. «Дорогого Никиту Сергеевича» убрали в аккурат «на Покрова́», а «небесных братьев», вернувшихся из космоса, встречал уже «бровеносец в потёмках». На церемонии встречи Брежнев заявил: «Мы будем повышать ответственность партии и её ведущую организаторскую роль в советском обществе». (Брежнев выступил с подхалимским приветствием «нашему дорогому и любимому Никите Сергеевичу» по поводу его 70-летия, а через несколько месяцев оказался во главе заговора против него.)
А в народе шутили:
Как известно, после возвращения на Землю космонавты всегда рапортовали на Красной площади: «Готовы выполнить любое задание советского правительства!» Космонавты, запущенные при Хрущёве, а вернувшиеся при Брежневе, (якобы) рапортовали: «Готовы выполнить задание любого советского правительства!»
Перед увольнением Хрущёву не подписывали в мавзолее обходной лист: он принял двоих, а сдал одного.
16 октября
