Ледяной дракон. Академия выживания - Катерина Зиборова

– Вечером расскажешь, что прочла об инкубах, – крикнул Арс. – Отвечать будешь устно. Лично мне.

Сумерки опустились на этот проклятый Богом остров, и я, с распухшей от информации головой, спустилась на первый этаж. Арс расслабленно сидел на диванчике, закинув ногу на ногу, потягивая из безупречно белой фарфоровой чашки чай.

– Готова? – обманчиво ласковым тоном поинтересовался он.

Валить будет, тут же поняла я. Кивнув, подошла ближе и осторожно опустилась напротив.

– Начнем. Когда появились первые упоминания об инкубах?

– В первых годах первого века до нашей эры.

– Где?

– На манускрипте, найденном в храме Воительницы Орлит.

– Отличительные черты инкуба?

– Несвойственная для мужчин красота считается первым признаком. Повышенная сексуальная жажда и неоправданно высокое внимание со стороны женщин. Также…

– Отлично. – Спустя час изнурительных вопросов с подковырками резюмировал Арс. – А теперь ответь, что будет, если инкуб вовремя не получит подпитку?

– Сначала он станет неоправданно агрессивен, потом ослабеет. Из-за того, что обычная пища не может утолить его голод, инкуб станет искать жертву. В отличие от обычных дней, когда ему достаточно одного возбуждения женщины, инкуб, потеряв над собой контроль, убьет свою любовницу.

– Как именно он это сделает?

– Выпьет из жертвы все эмоции, – замявшись, отозвалась я.

– И?

– В процессе близкого физического контакта не факт, что он остановится… после.

– Молодец. Теперь ты понимаешь, почему Рэн против тебя.

Да уж. Скверная судьба. Жаль, что так подробно нам в школе не рассказывали об этой особенности инкубов. Вроде живи да радуйся, от дефицита женского внимания не страдая, а тут… С запашком история.

– А ты? – спросила я, посмотрев на Арса. – Что лично ты имеешь против меня?

– Теоретически? – уточнил тот и задумался после моего кивка. – Меня раздражает твоя неподготовленность. Хоть север от юга сможешь отличить без браслета?

Я только губу закусила. Да я и с компасом в руках облажаюсь.

– Надеюсь, что потраченное на тебя время окупится, – расстроенно выдохнул Арс. – На данный момент твоя основная задача – теория. Читай умные книги, соображай извилинами.

– Твои нападки необоснованны, – не выдержала я.

– Неужели? – приподняв бровь, протянул тот.

– Нельзя требовать от меня знаний всего и вся.

– Жалкие оправдания.

– Я не говорю, что моя…

– Глупость, – подсказал Арс.

– Неопытность, – поправила я, – это величина постоянная. Но если ты прекратишь меня подкалывать и станешь помогать, то очень скоро вы увидите, что я небезнадежна.

Арс долгое время всматривался в мое лицо, словно решая, стоит ли принимать мои слова всерьез.

– Будет трудно, – предупредил он. – Если ты действительно нацелилась доказать, что чего-то стоишь…

– Я не жду поблажек.

– Смешно слышать это от тебя, – в конце концов хмыкнул Арс. – Не знаю, почему ты здесь, но готов поспорить, в прошлой жизни, благодаря смазливой мордашке, тебе все давалось с легкостью.

Я на мгновение застыла и жестоко усмехнулась. До того момента, как мать вышла замуж, мы едва сводили концы с концами. А после… От внезапного богатства счастливее я не стала. Отпрыски богатых семей не принимали чужаков в свой круг. Сложившаяся каста сливок общества держала глухую оборону, с брезгливостью смотря в мою сторону, а те, кто был беднее, – среднее звено – для них я также была белой вороной. Только поступив в академию, я смогла вздохнуть спокойно. Новые лица, новый уклад жизни. Там я была одной из многих новеньких первокурсников. Я даже подружиться с девочками смогла…

– Ты понятия не имеешь, как я жила.

Несколько минут затягивающий взгляд Арса не отпускал меня. Поднявшись, он подошел и, протянув руку, пропустил сквозь пальцы мою поседевшую прядь.

– Почему ты не прячешь ее?

Вроде обычный вопрос, а подвох я почувствовала явно. Подняла голову, отводя руку Ловца.

– Возможности не представилось, – призналась я.

Пользоваться магией я не могу, а использовать специальные средства… Как-то не подумала. Вот же ж!

– Сказать, на что это похоже? – тихо поинтересовался Арс.

– Ты же все равно свою версию озвучишь, – пробормотала я, отсаживаясь подальше.

Холодно улыбнувшись, Арс кивнул.

– На жалкую попытку привлечь к себе внимание. Дескать, посмотрите, пожалейте меня.

– Ничего подобного! – вскрикнула я, подскакивая с места, но рвущиеся с языка слова застряли в горле. Арс, повернувшись ко мне спиной, расстегнул рубашку и спустил ее с плеч. На бледной коже отчетливо выделялись широкие полоски старых шрамов. Словно его секли.

Боже! Не знаю почему, но первым делом мне захотелось извиниться за то, что, сама не ведая, я выставляла на всеобщее обозрение свою боль. А потом приступ филантропии – пожалеть и устыдиться – внезапно отступил.

– И ты мне о жалости говоришь? – в голосе нет эмоций, только констатация факта.

Ловец обернулся через плечо.

– Я у тебя даже сострадания не вызываю? Знаешь, они еще болят.

– Вызываешь, – кивнула я. – Только опасения и резонный вопрос: с таким украшением ты вообще способен обучать меня?

Тут Ловец накинул на себя рубашку и обернулся. На его губах блуждала одобрительная улыбка, словно именно этого ответа он и ожидал.

– Ты небезнадежна.

Только когда он вышел из комнаты, я позволила себе судорожно выдохнуть. С такими-то уроками мне срочно нужно обзаводиться панцирем.

Следующее утро встретило меня тишиной. Спустившись к завтраку и никого не обнаружив, я прошлась по всему дому, но так никого и не нашла.

– Вымерли, что ли, все? – пробубнила я себе под нос.

– А, вот ты где!

Мадам появилась неожиданно, отчего я едва инфаркт себе не заработала.

– Испугалась? – сочувственно спросила она, глядя на мою прижатую к сердцу руку. – Извини.

– Да ничего, – выдохнула я. – А где все?

– Выходные закончились, вот птенчики и разлетелись. У меня эта неделя тоже вся забита, появляться буду редко и поздно, но это не значит, что ты можешь бесцельно слоняться по дому. Займись учебой. Ах да, вот, – Мадам извлекла из кожаной папки несколько листов и газет, – доказательства моей правоты.

Я непонимающе взглянула на блондинку, но корреспонденцию все же взяла.

– Это для поддержания авторитета, не хочу, чтобы мои подчиненные думали, что я слова на ветер бросаю… Или хуже того, нюх потеряла, – поморщила она нос.

– Подчиненные? – переспросила я. – Но я же ничего не подписывала.