Разум чудовища - Виталий Романов

До проходной «Сигмы» добрались очень резво – Рей не отказался бы еще посидеть под защитой кондиционеров.

…Сменявшийся с дежурства охранник – Мартин Баллош – так и расцвел, завидев товарища.

– Ну-ну, парень! – дружески подмигнул он, глянув на кислое лицо Рея. – Скоро зима. Вот ударит минус тридцать, еще будешь стучать зубами от холода и вспоминать, как хорошо было летом.

– Лучше минус тридцать, чем плюс тридцать, – угрюмо пробурчал Литвинов, расписываясь в журнале: за рацию и табельное оружие.

– Зимой ты говорил другое! – захохотал Баллош.

У Мартина было отличное настроение. «Отпахав» свою вахту, он мог честно расслабиться на трое суток. Рей завидовал приятелю, хотя понимал: сменявшемуся с дежурства еще недавно было не до юмора.

– Кто со мной? – не отвечая на подколку, поинтересовался Литвинов.

– Люциус Ковач, – сообщил Мартин. – Он звонил, сказал, что немного задерживается.

– Как всегда! – недовольно нахмурился Рей.

Настроение еще ухудшилось. Мало того, что жара, так еще напарником на эти сутки оказался Люциус Ковач – самый безалаберный среди всех дежурных. И опоздать на смену может, и пораньше сбежать норовит. Ладно б семья была, как у многих. Один ведь, а туда же – лишь бы поменьше работать.

– Ладно, я двинул на хату! – подмигнул Баллош. – Напарник пока сидит в рубке, тебе к нему лучше не ходить по пустякам. Касслер все маты сложил на Ковача, за опоздание. Настроение у него – хуже некуда.

– У меня тоже, – пробурчал Литвинов, заступая на дежурство. Взял переговорник и сообщил диспетчеру: – Пост принял.

Он не смог бы сходить в рубку дежурного – отдышаться, даже если б захотел. До тех пор, пока не появится Люциус Ковач, придется торчать у дверей. Не напрягать же Фернандо Касслера, человек и так сутки отработал…

Мартин Баллош, приветственно взмахнув рукой, исчез в тени деревьев – ушел в сторону автоплощадки, откуда можно было уехать в город.

Люциус Ковач… Черт! Когда появится этот бездельник?! Подохнуть можно от жары!

Рей встал у стены, надеясь, что она хоть немного остыла за ночь, и холод камней поможет продержаться некоторое время.

– Внимание! – донеслось из переговорника. Говорил автоматический контроль-менеджер. – Флайер Энди Хортона над территорией «Сигмы». Внимание постам у входа в главный офис.

«Вижу», – сам себе ответил Литвинов, разглядев снижавшуюся серебристую «каплю». Машина Энди Хортона описала широкий полукруг, плавно опустилась в центре посадочной VIP-зоны. Рей машинально, по привычке, глянул на часы – восемь сорок семь. Обычно президент «Сигмы» прилетал в офис рано, случалось – и в восемь ровно. Рабочий день у сотрудников корпорации начинался в девять, но у Хортона было свое понятие о продолжительности трудовых будней.

Прозрачный колпак пассажирской кабины приподнялся, и Рей отлепился от стены, готовясь поприветствовать босса, открыть дверь машины. Он сделал пару шагов навстречу Хортону и вдруг – краем глаза – уловил какое-то движение за стеклянной стеной офиса. Движение, которое не понравилось Литвинову. Охранник чуть повернул голову, продолжая по инерции двигаться в сторону президента корпорации.

– Добрый день, мистер Хортон! – на автопилоте произнес он, уже сообразив, что ему не понравилось за стеклом.

Рука. Рука, поднимавшая пистолет. Из-за того, что солнце висело низко над горизонтом, светило в стекла, автоматическая система затемнения сделала окна полупрозрачными. Рей не мог разглядеть человека, который целился в Хортона, но руку с пистолетом засек абсолютно четко – в момент движения вверх, когда стрелок искал голову или грудь жертвы.

Все произошло очень стремительно, Литвинов ни о чем не успел подумать. Охранник бросился вперед, со страшным криком, сильно толкнул в грудь оторопевшего Энди Хортона. Кажется, тот довольно неприятно ударился спиной о борт флайера, но это не имело никакого значения, потому что роковой выстрел мог прозвучать в любую секунду.

Рею никогда не приходилось оказываться в такой ситуации. Конечно, на тренингах отрабатывались разные варианты, но сейчас Литвинов даже не вспоминал тренировки и теоретические уроки. Просто схватился за кобуру с пистолетом, на «автомате» шагнул вперед, чтобы занять позицию между стрелком и президентом «Сигмы».

И тут ему стало страшно. Рей вдруг понял, что сделал глупость. Теперь убьют его, а не Хортона! Это произойдет вот сейчас, через мгновение. Не будет никакой зарплаты, ничего не узнает Литвинов. Потому что перестанет существовать. Дети останутся без отца. Вот сейчас. Через секунду…

Мысли пронеслись в голове с такой ужасающей скоростью, что можно было б удивиться этому, но у Рея Литвинова не осталось времени удивляться. Он судорожно выдернул пистолет из кобуры, закричал что-то нечленораздельное, выстрелил в темное, почти непрозрачное окно, на котором играли солнечные блики. Грохот, стеклянные брызги, рука с пистолетом. Чужая рука. Ствол огромный, чудовищно огромный. Направлен прямо в голову Рею.

Литвинов стрелял снова и снова, сначала в тело врага, потом в голову. Несмотря на небольшое расстояние, он страшно боялся промахнуться, потому что глаза привыкли к яркому уличному свету, а внутри офисного холла царил полумрак. Охранник видел лишь контур, силуэт противника. Кроме того, мешали солнечные «зайчики» на окнах. Литвинов выпустил все восемь патронов и продолжал нажимать на спусковой крючок даже тогда, когда обойма оказалась пустой.

Пистолет несколько раз щелкнул, тихие звуки бойка показались нелепыми и странными после грохота. Литвинов с недоумением посмотрел на дымящийся ствол, только тогда сообразил: патронов больше нет. Киллера в проеме разбитого окна не стало, рука с пистолетом исчезла. Рей быстро оглянулся назад: Энди Хортон лежал возле флайера, согнувшись чуть ли не пополам, обхватив голову ладонями.

Охранник вытащил запасную обойму, вставил ее. Передернул затвор и быстро, чуть пригнувшись, побежал к разбитой стеклянной «витрине», сквозь которую стрелок намеревался вести огонь.

В этот момент сработала система общей тревоги.

Джонни Хеллард появился на рабочем месте в половине девятого утра. Впрочем, место можно было назвать рабочим лишь с большой натяжкой, так как эксперта-аналитика перестали нагружать делами после истории с «Безупречным». Поначалу, вернувшись из отпуска, Хеллард немного комплексовал по этому поводу. Все ждал, когда ему начислят выходное пособие и укажут на дверь. Однако день шел за днем, Джон оставался на том же месте, в той же должности. Даже заработную плату перевели день в день, хотя половину месяца эксперт-аналитик просидел в кабинете, изнывая от скуки и придумывая себе разные дикие развлечения.

Хеллард появился в кабинете раньше обычного по причине адской жары. С утра, получив от коммуникатора справку о погоде на предстоящие сутки, Джонни в очередной раз чертыхнулся в адрес природы. Сделал все возможное, чтобы побыстрее выскочить из дома, одолеть дорогу до офиса, где можно нырнуть под защиту кондиционера. Пока солнце не «вжарило» всем лентяям и соням по полной программе.

В итоге Хеллард оказался на месте в половине девятого утра. Немного подумав, он приступил к сооружению очередного невероятного домика из спичек. Джон занимался конструированием зданий и башенок в последние дни, так как развлечения прошлой недели – смотреть вдаль и бросать из окна вниз комочки бумаги в надежде угодить в мусорный бак – стали недоступной роскошью. Теперь створки были плотно закрыты: внутри помещения работал кондиционер, и только полный идиот мог открывать окна в такую погоду.

Несколько коробков каминных спичек Хеллард купил еще в выходные, прикинув, что строительство домиков – лучший способ не сойти с ума от безделья. Его не уволили после истории с крейсером «Безупречный», но вокруг эксперта-аналитика выросла невидимая стена. Словно некий доброхот шепнул сотрудникам корпорации: общаться с Джоном Хеллардом – себе дороже. Так можно и крест на карьере поставить…

Единственным человеком, который оказался туг на ухо и не услышал советы «доброжелателя», был Даниэль Викорски. Он вел себя так же, как и раньше. Почти так же, теперь они не сидели вместе в баре. Впрочем, Хеллард бросил пить. Как ни странно, виски помогало ему в работе, служило катализатором умственных процессов. Теперь, когда делать было нечего, Джон не пил. Строил домики, безуспешно пытаясь избавиться от мыслей о прошлом.

– Все равно я прав! – тихо прошептал аналитик.

Пальцы дрогнули, архитектурный шедевр сложился пополам. Рассыпался на составляющие.

– Черт! – Хеллард поднялся с места, заложил руки в карманы, прошелся по кабинету.

Он заметил, как мимо здания пронесся серебристый флайер с опознавательными знаками президента корпорации. Описав полукруг, машина пошла на посадку, пропала из поля зрения.