Сапиенс как вирус - Сергей Гатаулин

– Вам весело? – прошипел побагровевший Илья.

Темнеющие зрачки расширились, холодный металл полностью залил глаза, превращая их в два ртутных зеркала. В воздухе запахло горелым, под ногами раздался громкий треск раскаленного бетона. Ванькин запылал всеми цветами радуги. Оставляя за собой светящиеся следы, и не замечая ничего вокруг, он, решительно разгоняясь, двинулся к подрагивающему окну.

– Постой, дружище! – громко произнес Вячеслав. На мгновенье исчезнув, появился прямо перед пылающим болидом, мчащимся к скрытому убежищу Бейрута. – Погоди! – только и успел произнести он, закрываясь в прозрачный кокон защитника.

Беззвучный крик полоснул по нервам притихших зрителей. Защитная сфера Пугачева прогнулась, принимая удар массивного тела и, оттолкнув Илью, сдвинулась в направлении окна. Отброшенный назад, взбешенный Минотавр ревел раненым зверем. Нагнув голову и напрягая шею, взбугрившуюся черными венами, атлет, не останавливаясь, ринулся вперед.

Анатолий метнулся навстречу, но не успел.

Нечеловеческий взгляд на мгновенье исчез, уступая место ясному взору. Тело, продолжая свой путь, в очередной раз врезалось в защитника, сминая прозрачную оболочку, втолкнуло Пугачёва в оконный проём. Стекло вдруг затуманилось, покрылось водной рябью. Сквозь прозрачную подрагивающую поверхность проступил бесконечный зал. Мелькнула дымящаяся фигура Бейрута. Отсутствующий взгляд хакера лишь коснулся незваных гостей. И тут же клубок защитных полей и раскаленных тел исчез в бесконечном полумраке, оставляя за собой неповрежденное оконное стекло.

– Ты что-нибудь понял? – поинтересовался Анатолий, поворачиваясь к Жоре.

Тот молча покачал головой.

Стекло в очередной раз пошло волнами и в комнате показался очеловечившийся и смущенный Минотавр. Жалобно скрипнул кожаный плащ. Ванькин сконфуженно опустил голову.

– И что на меня нашло? – пожимая плечами, он поднял мгновенно отвердевшее лицо и недовольно зашипел: – Ну, что уставились? Айда в храм!

Здоровяк кивнул, призывая слушателей двигаться за ним. Пройдя пару метров в направлении двери, он повернулся; натолкнувшись на непонимающий взгляд Анатолия, пояснил.

– Нужно найти отца Михаила. Бейрут попросил.

Молодые люди зашевелились. Жора оделся, на ходу подхватывая ноутбук, поспешил к двери. Анатолий, напротив, совсем не спешил, всем своим видом давая понять, что не намерен подчиняться Ванькину. Когда же тот обернулся и недовольно хмыкнул, неутомимый знаток социалистического реализма быстро напел:

– В гости к богу не бывает опозданий.

И нехотя двинулся следом.

Глава восьмая

ЦЕРБЕР. ДОГ-ЛИБЕРИС

Освобождая пса от его собачьего симбионт а-виру с а, готовьтесь к тому, что и он может начать изменяться.

Втиснутый в бесконечную лабораторию Бейрута, Пугачев не сразу пришел в себя – слишком яростной и стремительной оказалась атака здоровяка Ванькина.

Удивленно выпучив глаза, Вячеслав всматривался в световые сполохи, окружавшие его со всех сторон.

В колеблющемся воздухе вспыхивали полупрозрачные непонятные символы. Проплывая перед глазами, они выстраивались в длинные извивающиеся ленты, состоящие из формул; а удаляясь, смешивались с множеством других цифровых змеек, скользящих над полом, и исчезали. На их месте появлялись новые знаки, складываясь в еще более сложные невесомые конструкции, вращались и, втискиваясь в многомерные математические построения, плотно переплетались друг с другом.

Вокруг – змейки и спирали, сферы и пирамиды, фигурные чаши и замысловатые ленты Мёбиуса, сложенные из цифр и математических символов.

Удивленный Вячеслав открыл рот. Ничего подобного он нигде и никогда не встречал. Неестественность происходящего усугублялась тем, что всё окружающее пространство постоянно изменялось: картинка ни на секунду не оставалась на месте, куда-то двигалась, перетекала; неприятно дышала, то раздуваясь, то опадая – как живая, всем своим видом вызывая головокружение и тошноту.

Пугачёв, испуганно наклоняясь – ему вдруг показалось, что прямо на него летит громадный камень, – неуверенно шагнул вперед. Поворачивая голову, он проводил булыжник глазами, и только когда тот достаточно отдалился, понял, что видел очередное уплотнённое скопление непонятных символов.

За спиной послышался шум. Вячеслав поспешил повернуться и уперся взглядом в мутную пленку окна, сквозь которое он влетел минутой раньше. На дымчатом экране можно было различить нечеткую картинку, передающую обстановку комнаты хакеров.

Очередной цифровой массив, мелькнув перед лицом, рассыпался на отдельные символы, и Вячеслав изумленно икнул, разглядывая жилище компьютерщиков через призму вывернутого пространства. Вглядываясь в непонятные и непостоянные предметы, он словно смотрел на каждый из них изнутри, вот только вместо атомов перед ним представали всё те же цифры, символы и знаки. Перед глазами мелькнул размазанный силуэт, и он вдруг понял, скорее, почувствовал, что на самом деле видит человека, состоящего из тех же вездесущих символов и знаков. В голове задрожали изменяющиеся синусоиды.

– В гости к богу не бывает опозданий, – произнесла математическая абстракция за окном голосом Анатолия.

С трудом фокусируя взгляд на исчезающей в дверях спине телохранителя, Вячеслав вдруг понял, что нужно делать, чтобы капризное изображение не сползало в плоскость непонятных формул и дурацких символов.

– Ты видишь? – удивился Бейрут, появляясь перед неожиданно прозревшим Пугачёвым.

– Ты хочешь сказать, что это, – поинтересовался Пугачев, разводя руками, – видят не все?!

Хакер кивнул:

– Пока никто. Кроме меня, конечно. Для остальных это обычное, хоть и очень большое, помещение с кучей игрушечных галактик и…

Вячеслав ничего не слышал, вытаращив глаза, он вглядывался в клубящийся цветной туман, и перед ним действительно открывался бесконечный зал без стен и потолка. Горящие размытые кляксы покачивались над уходящей к горизонту равниной. Целое море огненных цветов. Подойдя к одному из них, он понял, что сгусток раскаленной материи живет своей жизнью, постоянно изменяя свою структуру, становясь все более похожим на один из галактических дисков, которых Вячеслав повидал в изобилии; он даже знал на какой именно. Вот только…

Восприятие в очередной раз взбрыкнуло, выталкивая его в мир математических абстракций. Перед глазами на месте Галактики закружились едва заметные ленты иероглифов, сливаясь в гигантское облако, замелькали, наползая друг на друга, многомерные матрицы формул. Иногда сложнейшие конструкции исчезали, уступая место изящным силуэтам, сложенным из несчетного множества нулей и единиц.