Полковник по сходной цене - Анатолий Антонов

— Ну, это понятно, — произнесла Тамара. — Но я-то тут при чем? Тетя Лена любит Гиви, Гиви не любит тетю Лену, а страдаю в результате я и несчастные антрекоты.

— Ну, что же тут непонятного? — тихонько засмеялась Ильинична. — Тетя Лена тебя к нашему Гиви приревновала и подожгла мясо, чтобы он на тебя подумал и выгнал. Только Гиви не выгнал бы, — добавила Ильинична, — он бы тебя долг заставил отрабатывать.

— Да, — вздохнула Тамара. — Какой ураган чувств… Тоже мне — Ромео и Джульетта…

— Чего?

— Да так…

Ильинична вдруг всплеснула руками и быстро-быстро засеменила к подвальной двери.

— Мы здесь болтаем, а нам ведь работать надо, — проговорила она. — В зале гарью не пахнет вроде, надо весь дым из подвала выгнать, а то ведь к концу рабочего дня угорим все…

Тамара пошла за ней.

— И еще хотела тебе сказать, — у самой двери Ильинична снова обернулась к ней. — Ты бы, Тома, поосторожнее с тетей Леной.

— Да я вообще с ней не общаюсь, — озадаченно ответила Тамара.

— И не надо, — сказала старушка. — Вообще-то она добрая — тетя Лена. Но с этим своим Гиви она совсем с ума сошла… Это ведь не первый случай — ну, чтобы тетя Лена учинила что-нибудь из-за него. Как-то раз она одну девчонку-официантку, которая при всех в зале на колени Гиви села, отловила ночью и плеснула в лицо бензином. А потом спичку в нее бросила…

Тамаре вдруг стало не по себе. Смешная и нелепая страсть толстой и немолодой кухарки теперь виделась Тамаре какой-то темной силой, угрожающей лично ей — Тамаре.

— И что потом с этой официанткой стало? — тихо спросила Тамара.

— Умерла она, — вздохнув, сказала Ильинична, — от этого… как его… От боли, в общем.

— От болевого шока?

— Ну да, точно, от него, — вспомнила Ильинична. — Гиви ее отвез куда-то, и все…

— Да-а… — протянула Тамара. — Но я-то на колени к Шошиа не садилась.

— Ты — нет, — подтвердила Ильинична. — А вот он на тебя глаз положил.

— Он?!

— Точно, — утвердительно кивнула Ильинична. — Уж мне-то все видно…

— Вот черт, — пробормотала Тамара. — Навязался на мою голову. Не было еще печали…

— Ладно, — засмеялась вдруг Ильинична. — Не бери в голову. Гиви тогда все тете Лене объяснил. Вряд ли она что-нибудь серьезное устроит. Но все-таки посматривай за ней. Я постараюсь вас с ней наедине больше не оставлять. А теперь пойдем. Тетя Лена котлеты слепила, их сейчас пожарить надо. Скоро клиенты подъезжать начнут. О! — Ильинична прислушалась и подняла палец вверх. — Один уже подъехал… Да нет, две машины подъехали…

— А нам и кормить их нечем! — ужаснулась Тамара.

— Да не волнуйся ты, — успокоила ее Ильинична. — Они есть пока не хотят. Они часа два будут водку лакать и селедкой закусывать. А только потом уже горячего захотят. Вот как раз и котлеты подоспеют, и антрекоты…

— Скажи, Ильинична, — спросила еще Тамара, — а почему же Шошиа не выгонит тетю Лену с работы, если она ему такие неприятности причиняет?

— Да как можно?! — удивилась Ильинична. — Он ее не выгонит никогда. Он раз уже пытался ее выгнать, она не уходит. Он деньги перестал ей платить, она все равно на работу ходила. И до сих пор бесплатно на него работает. Только ест тут на кухне…

Уже вбежав в переулок, Гарик снова оглянулся — теперь за ним бежал только один милиционер.

«Ну конечно, — мелькнуло в голове у Гарика, — местные дворы они знают лучше меня… Если за мной бежит только один, значит, второй решил перехватить меня, когда я выбегу…»

Переулок привел Гарика в маленький двор с единственным подъездом. Дверь в подъезд, вооруженная кодовым замком, была открыта настежь.

«Так и есть, — подумал Гарик, остановившись перед дверью, — видимо, двор проходной — сквозной подъезд. Первый мент загонит меня туда, а второй там встретит, и вдвоем они меня скрутят…»

— Хрен вам, — пробормотал Гарик и повернулся к подбежавшему милиционеру.

— Стой! — задыхаясь, крикнул тот, хватаясь за застегнутую кобуру.

Осененный новой мыслью, Гарик метнулся к двери и захлопнул ее. Щелкнул замок. Теперь второй милиционер оказался хоть на какое-то время отрезанным от своего товарища. Если он успел добежать.

Милиционер уже вытащил пистолет.

— На колени! — заорал он. — Руки за голову! Рыло в землю!

Гарик медленно опустился на колени и завел за голову руки — а что ему оставалось еще делать? В то же самое время открылась дверь, и за своей спиной Гарик ощутил тяжелое дыхание второго милиционера.

— Я его взял, — заявил держащий Гарика на мушке милиционер. — Беги на дорогу, там машина должна подъехать. Приведи их сюда.

— А может, лучше его туда отвести? — предложил второй милиционер.

— Бегает больно быстро, — возразил первый, — и… черт его знает. Тут он у меня на мушке, а как поведем… Лучше, как говорится, говно не трогать, оно и вонять не будет. Ну, беги быстрее!

— Как знаешь, Василич, — ответил второй и моментально исчез.

Дверь на этот раз не щелкнула — отметил Гарик, — значит, на замок не закрылась.

Несколько секунд стояла тишина, потом Гарик поднял голову и посмотрел на милиционера — довольно толстый, щеки свисают, как у старого бульдога, — как же он сумел догнать Гарика?

— Рожу вниз! — прикрикнул Василич.

«А может, повиноваться? — подумал Гарик. — Позвоню Степану Аркадьевичу, он разберется… Правда, недоразумение получилось…»

Что-то мешало Гарику принять такое решение. Странное ли поведение старлея, пытавшегося задержать их с Колобком, или мысль о том, что позвонить ему могут и не дать и очень просто трое суток он проваляется в КПЗ, а в итоге — потеряет Колобка…

— Кому сказал — рожу вниз!

Гарик, стараясь не двигаться слишком резко, опустил руки вдоль туловища и поднялся с колен.

— Чего раздухарился, дядя? — спросил он у остолбеневшего Василича. — Своих не узнаешь?

— Я… стрелять буду! — крикнул милиционер и отступил на шаг. — На колени! Быстро!

«Только бы оказаться в подъезде и захлопнуть дверь у него перед носом, — пронеслось в голове у Гарика, — тогда у меня появится реальный шанс уйти. Если этот Василич и знает код на двери, то ему понадобится какое-то время, чтобы набрать его. Интересно, сколько понадобится времени напарнику Василича, чтобы привезти сюда машину? Во всяком случае, нужно действовать как можно быстрее».

— Слушай. — Гарик развел руки в стороны. — Ты только что поставил под угрозу срыва всю операцию…

— Какую операцию? — захрипел Василич. — Хватит мне зубы заговаривать! Быстро на колени, а то я имею полное право всадить тебе пулю в глаз. Без предупреждения.

— Не имеешь, — возразил Гарик. — Но речь сейчас не об этом. Я — сотрудник Федеральной службы безопасности. А тот, кто был со мной, — с разбитым лицом, за которым твои коллеги погнались, известный криминальный авторитет. Наша контора добивалась с ним встречи полгода, а теперь ты и твои товарищи все порушили…

Гарик видел, что его ровный тон и гладкая речь, а еще больше — спокойное лицо, сбили с толку милиционера Василича. Сотрудник ППС отступил еще на шаг и часто моргал белесыми ресницами, то пытаясь заглянуть Гарику в глаза, то озираясь по сторонам.

Василич заметно нервничал. Он переминался с ноги на ногу, пистолета, впрочем, не опуская.

— Хватит мне мозги пудрить, — сказал он наконец. — Не верю я тебе… Вы, жулики, чего только не выдумаете, чтобы улизнуть. Уж навидался я на своем веку, знаю.

«Однако скорее надо, — мелькнула мысль в сознании Гарика, — мне бы только приблизиться к этому придурку на пару шагов. Только бы ствол из его рук выбить. Тогда — смело убегать можно…»

Со стороны подворотни, ведущей во двор, раздался шум автомобильного мотора.

«Газик» ментовский! — догадался Гарик. — Черт, опоздал я… А впрочем…»

Василич тоже услышал то, что услышал Гарик. Приближение его коллег мигом рассеяло невидимую паутину, которой Гарик успел опутать его суконные мозги.

— А ну на колени! — рявкнул Василич.

— Сам — на колени! — неожиданно заорал Гарик. — Завтра же у меня в отставку уйдешь!

Василич опешил на секунду, и этой секунды хватило Гарику. Он прыгнул к Василичу, снизу ударил кулаком по его правой руке. Пистолет подскочил кверху и выстрелил в светлое южное небо.

«Газик» уже въезжал во двор.

Действуя быстро и четко, Гарик перехватил руку Василича, дернул его на себя и подставил локоть под заплывший жирком подбородок.

От удара голова Василича откинулась назад, он застонал и, потеряв равновесие, повалился на спину.

Гарик рванул на себя дверь и, проскочив в темный подъезд, захлопнул ее за собой. Почти тотчас в металлическую дверь звонко шлепнулись две пули.

Беззвучно выругавшись, Гарик пролетел через темный подъезд и вымахнул на совершенно незнакомую улицу. Он оглянулся вокруг и побежал к подъехавшему к располагавшейся неподалеку остановке автобусу с неизвестным номером.