Исправляя ошибки - Аля Кьют
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Отлично! Тогда ты сам его уложишь спать. Раз такой умный.
Марат тут же втянул голову в плечи. Настолько глубоко погружаться он точно не хотел.
– Эээ, нет. Как спать? Ты же его кормишь?
– Ну и что.
Казаев развел руками и убрал проклятое ружье.
– У меня нет таких прекрасных сисек, как у тебя.
Я вспыхнула, но заставила себя не смущаться, гордо задрала нос, позволила себе торжествующую улыбку.
Но рано было праздновать победу. Данис совсем не собирался заканчивать этот день. Он сразу понял, что я собираюсь его вынуть, встал на ноги и стал отходить от края. В стандартной узкой ванне ему сложно было бы улизнуть, но в этой огромной чаше я не могла достать своего шустрого дебошира. Мне пришлось бы нырнуть в воду. Пару раз я чуть не сделала это.
Дан продолжал ходить вдоль дальнего борта и брызгаться.
– Малыш, ну хватит. Дай мне руку. Ты так опасно стоишь, – уговаривала я его.
Он только смеялся и продолжал поднимать брызги.
– Это ты виноват! – накинулась я на Марата, который гнусно посмеивался рядом. – Как его вынимать теперь? Такая большая ванна. А если он поскользнется…
Накаркала.
Дан в очередном приступе смеха, потянулся за рыбой, сделал шаг и…
Я не успела даже испугаться, а Марат уже его поймал и стал вытаскивать на берег.
– Чувак, давай летать мы будем позже. И лучше на самолете, – образумил он Дана, а мне кратко бросил. – Полотенце давай.
Я схватила с крючка и закутала маленького хулигана прямо на руках у Марата. Мне мстительно хотелось, чтобы Дан на него написал. Но мужчины как сговорились. Марат остался сухим. Казаев посадил Дана на диван. Пользуясь тем, что я продолжала быть неряхой и раскидывать детские вещи даже в таком приличном жилище, он взял оставленный на столике памперс и ловко нарядил почти притихшего Дана.
Как ему удавалось веселить и заземлять ребенка в нужный момент – великая тайна для меня. Я пару раз испытывала на себе перевозбуждение Дана, и с тех пор жестко придерживалась режима. Но Марат вывел его из зоны спокойствия, а потом непринужденно туда вернул.
– Пижаму тащи, мать, – обратился ко мне Марат, справившись с трусами.
Я сорвалась и побежала в комнату за чистой одеждой для сна. Марат не менее ловко справился с рукавами, штанинами и кнопками, снова поднял Дана на руки и отнес в кровать.
– Спать, мелкий. Хороших тебе снов.
Стоя в дверях, я просто офигевала. Как спокойно и ловко он отправил Даниса в кровать. Мне приходилось все делать на разрыв, чтобы не нервировать и не затягивать сонное кормление. Но Дан без меня вел себя намного приличнее. Или дело в том, что Марат не нервничал?
– Спасибо, – поблагодарила я своего бородатого соседа.
Он остановился у двери, не спеша уйти к себе или хотя бы в гостиную.
– Не за что, – проговорил Марат, но так и остался стоять.
Пришлось намекнуть.
– Он не орет, но спать пора.
– Да, конечно. – Казаев не смотрел мне в глаза. – Тебе следует переодеться. Майка.
Марат указал пальцем на мою грудь. Я опустила глаза и охнула. Дан забрызгал меня, а я и не заметила во всей этой нервотрепке. Понятно, куда пялился этот засранец. Майка облепила меня, не оставляя простора для воображения.
Осознав все это, я ощутила идиотское возбуждение. Между ног кольнуло, а грудь как будто заныла и потяжелела. Словно молоко пришло. У меня давно так не было. Я постепенно убирала кормления. Молока стало поменьше. Она уже не приливало так обильно, как в полгода, например. Казалось, что Марат видит все, что я чувствую. Я закрылась, хоть это было и глупо. Он уже рассмотрел все, что хотел. Он давно все рассмотрел. Но доставлять ему удовольствие я не собиралась.
– Только не раздевайся при мне, – захохотал Марат. – Иначе Дан тебя не дождется.
– Размечтался, – гавкнула я и вытолкала его за дверь.
Быстро переодевшись, я скорее легла. Дан переполз ко мне из своей кроватки. Пока он засыпал, я уговаривала себя не вспоминать голый торс Марата, его сексуальную улыбку и бесконечные намеки на секс. Он сам по себе был одним большим намеком на проклятый секс.
Я вдруг вспомнила, что секса у меня не было с той самой ночи. Я имею в виду нормальный, человеческий секс, а не те странные и страшные вещи, что делал со мной Женя.
Мне бы уснуть сейчас вместе с Даном, но в гостиной остался ноутбук и работа. Нужно настроить аудиторию и таймер на рекламу для фотографа из Перми. Он уже перечислил аванс, а я натянула все оговоренные сроки, как сову на глобус. Отложить нельзя.
Вряд ли мне удастся спокойно поработать.
Собравшись с силами и сделав лицо каменным, я вышла из спальни. Марат нашелся на диване в гостиной. Он сидел, закинув ноги на столик, и бессовестно гладил тачпад моего ноута. Казаев так увлеченно изучал мои рабочие файлы, что не заметил, как я вошла.
Первым желанием было наорать, но я вспомнила про Дана и зашипела:
– Ты совсем обнаглел, Марат? По какому праву..?
Не договорив очевидное, я выдрала у него из рук свой ноутбук.
– А что, нельзя? – невозмутимо поинтересовался он.
Ни лице не было ни капли раскаяния.
– Конечно, нельзя, – повелась я на его провокацию. Вроде бы понимала, что издевается, но продолжала играть по его правилам. – Это моя вещь и мое личное пространство. Слышал про такое?
– Неа. Мы живем вместе, – напомнил Казаев.
– Это не повод совать нос в мои дела.
Не в силах выносить его присутствие, я умчалась через столовую на кухню, почти бросила ноут на столешницу около раковины и долго пыталась дышать спокойно, а не как разъяренный дракон.
Марат обладал удивительным свойством – доводить меня за секунду до неистового бешенства. Если Женя подавлял все мои эмоции, то Казаев, наоборот, усугублял все, что я чувствовала. Всегда.
Начиная с секса…
Ох, почему я опять думаю про секс? Соски снова покалывало. Я скрестила ноги и еще раз длинно выдохнула, чтобы успокоиться. Не очень помогло.
Времени усмирять гормоны у меня не было совсем. Я объединила эти усилия с рабочим процессом. Присев за стол с ноутбуком, я открыла файлы и пыталась понять, как читать буквы и делать из них слова. Прийти в себя удалось достаточно быстро. Я вспомнила и основные алгоритмы для хорошей кампании, и пожелания заказчика, и собственные, уже отработанные фишечки.
Марат, разумеется, не оставил меня в покое. Он приперся на кухню, стал греметь посудой, наполнил водой