У кладезя бездны. Бой вечен - Александр Афанасьев

– Что именно?

– При чем тут был Маршалди?

– Он единственный не согласился.

– И что? Обязательно было его…

– А что – нет?

В машине повисло тяжелое молчание.

– Можно было убедить…

– Убедить… – Убийца понимающе хмыкнул. – Знаешь, у нас в отряде был один козел. Я еще только начинал. Понимаешь… бывает так, что все на хрен идут в ногу, а вот один – не в ногу, и тем он портит все дело. Черт с ним, что он буровил в казарме. Но как-то раз – мы поймали несколько арабов, которые подожгли буровую. А может, и не они подожгли… черт их разберет, этих арабов. У них есть правило: один за всех, все за одного – только никому почему-то не приходит в голову применить это правило к вопросу ответственности за преступления. Ну и этот козел начал выступать, что, мол, мы права не имеем…

Водитель не спросил, что было дальше. Но догадаться было несложно. Было несколько способов. Если рядом побережье – привязывали глыбу каменной соли и топили… соль растворялась, ремни спадали и никаких следов. В пустыне закапывали по горло перед барханом… освободиться все равно не успеешь, раньше умрешь от обезвоживания или захлебнешься в песке. Долгая и страшная война породила немало мастеров убивать. Не воевать… воевать это нечто другое, нет там никакой войны. А убивать…

Ксеноновые фары осветили салон «Ланчии», мигнули два раза…

– Свои? – отреагировал убийца.

– Свои…

Большая «Альфа» остановилась – дальше хода не было. Из-за руля выбрался человек, выше среднего роста, подтянутый, не старше сорока. Он всмотрелся в людей в «Ланчии», приложив ладонь ко лбу козырьком.

– Джанни! – вдруг крикнул он. – Чертов сукин сын.

– Синьор капитан? – удивленно спросил убийца. – И вы тоже с нами?

– С вами, черти, с вами, куда же вы без меня!

Двое бывших сослуживцев крепко обнялись.

– Как вы? Вы ушли из отряда…

Бывший фрегаттен-капитан Мануэле Кантарелла похлопал убийцу по плечу.

– Все отлично. Так… улицу до конца, потом пропустите меня вперед. Я покажу, куда ехать. Все, не тормозим – поехали, поехали!

Они выбрались из Рима – на часах было почти девять вечера, начало темнеть. «Альфа» – уверенно ушла с кольцевой, покатила по каким-то сельским дорогам. Судя по тому, как уверенно вел машину бывший капитан морских специальных сил – дорогу он знал.

– Знаете его? – спросил разведчик, напряженно смотря за ограниченной с обеих сторон плотным кустарником узкой дорогой.

– Да, – сухо ответил убийца, он как-то разом потерял желание разговаривать.

– Давно?

– С тех времен…

Понятно…

Потом – они выехали на какое-то странное место. Странное – потому что по какому-то щучьему велению… или по замыслу кого-то очень умного – дорога вдруг стала широкой, в четыре полосы, по две в каждом направлении, и ровной. Просто удивительное превращение. Видимо, чтобы кто попало не гонял здесь, нарушая первозданную гладкость дороги, – ее перекрывала полицейская машина бело-синего цвета, поставленная поперек дороги.

И что самое удивительное – в конце той дороги виднелся большой четырехдвигательный самолет. Военный самолет – высокоплан, не гражданский. И не североамериканский С-130, какие применяются в итальянских вооруженных силах – а «Юнкерс». Лопасти – сабли, сдвоенный винт, длинный рог системы дозаправки в воздухе – последнего на гражданских самолетах не бывает никогда. Черный цвет и полное отсутствие каких-либо знаков государственной принадлежности. Самолет стоял носом к полосе, готовый быстро взлететь.

Капитан Кантарелла подошел к полицейским, почему-то вооруженным армейскими автоматическими винтовками «беретта», о чем-то коротко переговорил. Завершилось все рукопожатием – причем пожатием не руки, а локтя, что, вообще-то, не приветствовалось[38]. После чего – капитан обернулся к ждущим его двоим.

– За мной!

Вчетвером – один из полицейских присоединился к ним – они неторопливо пошли к самолету. Когда до него оставалось метров сто, самолет вдруг включил посадочные огни, очень яркие. Даже нестерпимо яркие…

– Стоп! – донесся крик от самолета. Это слово звучало одинаково на многих языках мира и часто применялось в армиях цивилизованных государств как одно из слов franca lingva[39].

Капитан поднял руку, вышел вперед. Навстречу ему вышел человек, одетый в итальянскую форму, с итальянским же оружием – судя по головному убору, бордовый берет, силы специального десанта.

Но что-то мешало поверить в то, что это итальянский десантник.

Капитан Кантарелла коротко переговорил с ним. Вернулся к своим людям, напряженно ждущим его.

– Придется поработать, – раздраженно сказал он, – эти сволочи палец о палец не ударили.

Они прошли в хвост самолета, там было еще несколько человек в десантной форме. Грузовая аппарель открыта, грузовой отсек самолета ярко освещен. В нем – полно ящиков на стандартных грузовых паллетах, которые что в любой армии, что на гражданке одного и того же размера, чтобы удобнее было. По надписям на ящиках – было понятно, что это такое.

Капитан Кантарелла прошел в глубь самолета, вскрыл наугад один из ящиков. Вернулся с пачкой патронов, забрал у полицейского автоматическую винтовку. Отсоединил магазин, выщелкал патроны прямо на землю, заново снарядил из пачки. Пристегнул магазин, передернул затвор, вскинул винтовку в небо. Выстрел, еще один. Короткая очередь. Очередь подлиннее. Стая светлячков унеслась в небо, еще светлое, но на котором уже проступали блеклые, летние звезды…

Капитан показал большой палец – годится. Десантники согласно закивали.

Выгрузить груз на землю было очень просто. Как и любой оперативно-тактический самолет, этот «Юнкерс» был снабжен тельфером – электрическим краном, с помощью которого он мог выгружать груз на совсем необорудованных площадках. Один за другим десантники краном вытащили поддоны с ящиками на землю – не меньше двадцати тонн боеприпасов. После чего, не говоря ни слова, они споро погрузились в самолет – и самолет, ревя моторами и поднимая тучи пыли, взлетел с импровизированной взлетной полосы. Не набирая высоту, он полетел куда-то на север…

Они остались одни – на этом отрезке дороги, который кто-то построил именно так, а не иначе. В любой момент мог кто-то появиться… фермер на своем стареньком тракторе, загулявшая парочка на старой машине, ищущая укромное местечко, чтобы предаться телесным радостям на природе. Что с ними будет – не хотелось даже думать. Лес рубят – щепки летят. И если допустимо убить сослуживца, такого же, как ты, который дал неправильный ответ на в шутку заданный под бокал тосканского вопрос… то уж просто случайного свидетеля…

– Таскать эту дрянь всю ночь придется, – вздохнул убийца, – тут тонн двадцать.

– Больше.

– Я подгоню машину. Ей и оттащим с дороги…

– Хорошо, давай…

Заговор вступил в свою заключительную стадию…

Итальянское Королевство, Рим

Фонтан де Треви

11 июня 2013 года

Главный маршал Скотти в своем бешенстве дошел до того, что плюнул в фонтан Треви. Вообще-то, это – одна из главных туристических достопримечательностей Рима, и сюда принято бросать монеты… на счастье. Но главный маршал плюнул туда, потому что иначе больше никак не мог выразить свое раздражение и негодование тем, что происходило.

Полный бардак.

Для того чтобы собраться вовремя – надо было прибыть к фонтану примерно с шести до семи часов утра, дальше – по старому городу было просто не пробраться, несмотря на праздничный, а не будний день. Сейчас на часах было около девяти, но на месте не было и половины участников парада…

А в десять – начало парада…

Главный маршал не был тем, кто отвечал за проведение парада – случись срыв парада, голова полетит прежде всего с генерала Грегораччи, военного коменданта района «Большой Рим». Но маршал был из тех офицеров старой закваски, которые считали себя лично ответственными за все происходящее. И поэтому главный маршал, отчаявшись дозвониться до этого наглеца Маршалди, плюнул в фонтан.

Как это всегда и бывает – солдаты, даже солдаты элитных частей – в безделье распускались и теряли выправку, что было совсем недопустимо. Кто-то покупал ванильное мороженое с тележки – и не только для себя, но и для некоей чернокудрой синьориты, кто-то уже раздобыл бутылочку пивка или того хуже – винца, кто-то курил сигару, а кто-то рассказывал сослуживцам байки, прерывая их взрывами совсем неуместного в такой ситуации хохота.

Невыносимо.

Телефон Капрелли, еще одного негодяя, который посмел вчера явиться в штаб карабинеров навеселе, – тоже не отвечал. Вместо стандартного звонка – один из новомодных певцов напевал песенку, начинающуюся словами «Над всей Италией безоблачное небо…».

Главный маршал был бы еще более обеспокоен, узнав, что усиленная ротная группа четвертого горнострелкового полка немного ошиблась направлением движения и вместо Фонтана Треви прибыла на арендованных автобусах к Палаццо де Монтеситорио, где располагалась палата депутатов Италии. Окна автобусов были зашторены, из некоторых из них, если прислушаться, неслась все та же песенка – над всей Италией безоблачное небо. Ее передавали сразу несколько коротковолновых каналов – непрерывно.