Обладатель-десятник - Юрий Иванович

– Жаль? Так почему не раздадите эти секреты, а то и готовые яшисарри людям?

– Потому что рано. Я еще сам всего не понял, да и средство не прошло должных испытаний на добровольцах. А те результаты, что я уже имею, слишком порой расходятся и противоречат друг другу. Так что сразу честно предупреждаю: желаемого тобой эффекта насыщения может и не быть. Данный концентрат никоим образом никому не вредит, просто организм его практически не воспринимает, не приспособлен. Для этого тело надо очистить до идеала, лет десять питаться только живыми продуктами, и только потом откроются те каналы, которые смогут перерабатывать природные накопители для нужд организма.

– Ну, так тогда и мне ничего не поможет, – пожал гость плечами. – Уж я какую только гадость не ем, по понятиям сыромоноедов. Почему же все-таки хотите скормить мне эти орешки?

– Тут две причины. Первая: у тебя странный, если не сказать дичайший, метаболизм. Такого чрезмерного потребления пищи при такой худобе мне в моей жизни не встречалось. Откуда знаю: запах мне в твоей спальне не понравился, и мать вытащила из-под твоей кровати огромный пакет банок и упаковок… Медведь столько не сожрет!.. Вторая: над тобой довлеет некая сила, которая сама тебя постоянно пытается лечить. Не знаю, что это, так что лучше не спрашивай, я сам ничего понять не могу. Но чувствую, нечто тебя вытягивает, и как только ты чуть округлишься телом, твой ненасытный жор исчезнет. Следовательно, мой природный концентрат теоретически как-то поможет той силе, которая тебя опекает, ускорит процесс выздоровления, позволит быстрей накопить нужную энергию. Да уж… верь мне… – Он чуть подумал и словно решился: – Редко кому рассказываю, но были в моей практике случаи, когда мои орехи вытянули людей с того света. Жаль, что случаев довольно мало, да и то в результаты никто не поверил. А ведь следует учитывать, что те мои пробы были еще не на сегодняшнем уровне. А эти вот орешки – и в самом деле огромная сила… по моим понятиям… И силы воздействия эти не поддадутся никакой современной измерительной аппаратуре.

Иван решительно выдохнул:

– Уговорили! Готов быть испытателем. Как употреблять?

– Лучше всего не разжевывая, сразу проглотить. Запивать не стоит.

С некоторым сомнением рассматривая довольно крупный орех, гость уточнил:

– А если разжевать?

– Эффект будет меньше впятеро. Мало того, маленькие кусочки сразу атакуют микрофлору желудка, не изменив ее под себя. Могут появиться боли.

– Эх! Ну, если так…

Яшисарри удалось проглотить на удивление легко, он словно сам скользнул в пищевод.

– Дед Игнат, сколько с меня? С учетом, что, может, мне уже в ближайшие дни понадобится сотня таких орешков. Так сказать, про запас и для моих товарищей, которые страдают примерно той же самой болезнью, с нарушенным метаболизмом.

Целитель покряхтел:

– Так и чувствовал, что тебе этого мало покажется! А ведь ты еще сам не ощутил никакой пользы. Может, рано об этом говорить?

– Да не хочется выглядеть неблагодарным. К тому же я верю в ваши умения целителя. Так что называйте сумму.

– Мне мало того, что денег очень много надо, так еще и…

– Конкретней! – подбодрил его Иван.

И вскоре перед ним лежал внушительный список разных лечебных средств. Внизу стояла сумма: восемьдесят три тысячи рублей. Загралов пообещал, что деньги и кое-что из списка будет уже завтра. Но, судя по взгляду целителя, тот не слишком-то верил в такую расторопность московского гостя.

Разубеждать его пока было нечем. Вот Иван и перешел к последнему вопросу на сегодня, протягивая вперед правую руку:

– Дед Игнат, глянете ладонь? Повредил…

Тот расслабленно выдохнул и ехидно усмехнулся:

– Попробовать через бинт? Или, может, я его лучше размотаю?

– Да, да! Конечно!

Старик ловко развязывал и разматывал бинт, а Загралов, глядя на это, не мог поверить, что целителю уже за девяносто. И тут же в голове у него возникла цепочка: тава-гры – двадцать (а может, только десять?) порций, принятых для испытаний, – удивительная молодость и дивные кудри на голове с лысой макушкой. Значит, польза от деревяшки есть?

– Дед Игнат, а подарок мне сделаете?

– Какой?

– Кусочек того дерева, тава-гры.

– Зачем тебе? – вскинулся целитель.

– Ну как зачем! Отличное снотворное получается. У меня в последнее время столько неприятностей, ужас! Порой до утра заснуть не могу. А тут хряпнул рюмочку – и две ночи спишь как младенец. Лепота!

Целитель долго смотрел на гостя. Потом проворчал:

– Нашел снотворное… Ты даже не представляешь, насколько это ценное вещество!

– Ну и что? Вот вы умрете, что с этой деревяшкой сделают? Да просто выкинут или в печку сунут. Не правда ли? А так хоть я спать спокойно буду.

Уже почти закончив снимать бинты, Игнат с грустью согласился:

– А ведь ты прав… И в самом деле отпилю для тебя кусок… А в завещании укажу передать тебе и то, что останется.

Иван уже и улыбнулся, готовый сказать: «Вот это правильно! Верно мыслите, товарищи!» – но так и замер, нервно сглатывая.

Раны на руке не было.

Глава 15

Вместе

Пока Ивана не было в доме, его родители постарались показать все свое гостеприимство. Хотя первым делом и стали выяснять, что за фокусы их сын тут устраивал. Но девушка только мотала головой:

– Сама ничего понять не могу… Подкидывал ножик и ловил его, а потом раз… и я в обморок от вида крови.

С этим разобрались, и начались хлопоты по переодеванию Елены. Попутно поинтересовались:

– А спать вам где стелить? В комнате Ивана или в дальней спаленке?

Шулемина в душе очень хотела как-то насолить своему любовнику, отомстить за доведение ее до такого ужасного нервного срыва. Уж она-то надеялась, что здесь, вдали от цивилизации, Загралов не только ее обнимет, радуясь приезду, но и сразу потащит в постель. А он вдруг решил разыгрывать из себя верного и примерного семьянина.

Так что следовало с гордостью заявить: «А мы всегда спим вместе! И дальше будем спать, пока Ольга не вернется».

Но чуток подумав, решила, что получится перебор. Иван может так разозлиться, что вышвырнет ее на улицу. Эта его щепетильность требовала к себе самого пристального внимания и тщательного исследования. Так что главное сейчас – остаться с ним под одной крышей.

– Конечно, в дальней спаленке, – сказала девушка, хотя тут же позволила себе весьма прозрачное дополнение: – Он ведь теоретически женат, ему нельзя себя компрометировать.

Старшие Заграловы понимающе переглянулись. Потом мать стала наливать воду в таз, чтобы замочить испачканное кровью платье, а Федор Павлович повел гостью показывать комнатку.

– Правда, проход в нее через нашу спальню, – сказал он, проходя в дверь, – но мы встаем и уходим рано, так что можете спать сколько вам угодно.

– А с вами еще кто-то живет? – спросила Елена.

– Да нет, никто не живет. – Федор Павлович гостеприимно раскрыл следующую дверь. – Вот, располагайтесь!

Комнатка была уютной, с минимумом мебели. Одинарная кровать, столик и стул.

Елена осмотрелась, поставила сумку на стол, выглянула в предыдущую комнату и несколько растерянно произнесла:

– Но мне показалось, что тот мужчина вошел в вашу комнату.

– Какой мужчина?

– Ну тот, босой… Такой здоровенный мужик лет сорока… Который помогал Ванюше рану перевязать…

Федор Павлович деликатно так хмыкнул и пожал плечами:

– Как видите, здесь нет никого. Может, вам показалось?

– Да, да… возможно…

– Чувствуйте себя как дома, а мы пока что-нибудь на обед сообразим.

Хозяин дома вернулся на кухню и стал делиться с супругой впечатлениями:

– Странная она какая-то. Напуганная, нервная… Мужика какого-то босого и здоровенного видела, который, дескать, рану помогал перевязывать. Надо будет у сына поинтересоваться, может, и в самом деле кто из соседей заглянул…

– Так у нас босой только дед Игнат ходит, – заметила Татьяна Яковлевна. – Да и то лишь летом. И уж никакой он не здоровенный.

– Вот я и говорю: странная она. Скорее всего еще от обморока не отошла, мерещится всякое… Так, а что же им такого приготовить? Поставлю-ка я в духовку картошечку.

Ивана не было долго. Уже картошка запеклась, и стол накрыли, уже и с гостьей о последних московских новостях и сплетнях наговорились, когда мать увидела сына в окно:

– Идет! И рука уже не забинтована.

– Ну вот, – хмыкнул отец. – Небось там царапинка, ничего не стоящая.

Елена от воспоминаний о «царапинке» непроизвольно содрогнулась и побледнела. А мать возразила:

– Откуда же столько кровищи?

Сын вошел в дом, на ходу заматывая руку бинтом. На боку у него висела полотняная сумка с лямкой. Увидев три вопросительных взгляда, он небрежно махнул рукой: