Алиса (СИ) - Варава Алевтина Ивановна

— У меня мать приехала, — мученически вздохнула Алиса.

— Ну тогда моё заднее сиденье к твоим услугам. А потом поеду в баню и сниму пару девочек. Вот не думал, что, женившись на проститутке, придётся промышлять этим регулярно, — хохотнул он. — Сапожник без сапог!

Ринат завёл мотор и попросил напомнить адрес.

Во дворе Майиного дома, не удосужившись припарковаться подальше от чужих глаз, он вылез из машины, распахнул заднюю дверь, и принялся снимать одежду, не залезая в салон.

На них абсолютно никто не оборачивался.

У Алисы быстро заколотилось сердце. Его голос и его запах сделали своё дело ещё по дороге, но… На детской площадке играли мальчишки, пара старушек сидела у подъезда и о чём-то беседовала, мимо раздевающегося Рината прошла беременная женщина с коляской, в которой спал ребёнок.

— Иди-ка сюда, — поманил Дашкин муж, и, приперев Алису к машине, стянул с неё платье, а потом ловко освободил грудь от лифчика.

Никто так и не повернул к ним голову. Старушки продолжали разговаривать, дети — играть.

Пальцы Дашиного мужа взялись за Алисины стоящие дыбом соски…

Когда они оказались на заднем сиденье, все мысли испарились из её сознания.

В тесноте автомобиля было не особо удобно, хотя Ринат, кажется, привык и наловчился использовать машину таким нетипичным способом.

В какой-то момент, сидя на нём верхом, Алиса забылась. Буйосета сползла на бок, и, в порыве страсти, она припала к его шее, а потом, сминая ткань его буйосеты рукой, прижалась к горячим влажным губам.

Тело под ней попыталось отпрянуть, но было некуда. Глаза Дашиного мужа расширились, голова мотнулась в сторону и он, выпустив её плечи, прикрыл рот рукой.

— Ты что, больная⁈ — ахнул Ринат, прекращая упоительные движения бёдрами.

В его глазах Алиса увидела шок, стремительно и непоправимо сменяющийся брезгливым отвращением.

Глава 11

В плену

— Твою мать! — Левой рукой он упёрся Алисе в грудь, припечатывая к сиденью водителя. А потом, поджав губы, правой поправил свою буйосету. — Прикройся! — выплюнул Ринат затем. — И слезь с меня!

На последних словах его тело содрогнулось от отвращения.

Алиса покорно сползла влево на сиденье, и муж Даши выскочил из салона.

— Выметайся из моей машины! — прикрикнул Ринат, открывая водительскую дверь. — Больная на голову!

Алиса пыталась трясущимися руками натянуть шорты на заднем сиденье, для чего выгнулась дугой. И поймала в зеркале заднего вида взбешённые глаза.

— Оденься на улице! — не выдержал он через секунду, забарабанив по рулю пальцами. Свои вещи Ринат швырнул на кресло рядом, даже не удосужившись натянуть штаны.

Алиса почти ревела.

— П-прости, пожалуйста, — простонала она. — Я… случайно… я…

— Тебе лучше не появляться у нас дома, — выплюнул муж Даши. — Подруга ещё называется! Совсем конченая!

— Только не говори об этом… никому, пожалуйста! — взмолилась Алиса, чувствуя на лбу испарину.

— У меня нет секретов от жены. Выйдешь ты, наконец, из машины⁈ — сквозь зубы процедил он.

— Я…

— Майя!

Алиса всхлипнула и кинулась наружу. Он почти тут же ударил по педали газа, так, что гостья из другого измерения даже дверь едва успела захлопнуть.

На этот раз на неё много кто смотрел: и подподъездных бабушек и мальчишек с площадки привлекли достаточно громкие крики.

Алиса прижала к груди футболку, и помчалась по дорожке, развевая за спиной висящий за бретельку на сгибе локтя лифчик.

Она забилась в заросшую каким-то вьющимся растением деревянную беседку и, утирая слёзы, залезла в телефон. Не ожидая уже ничего хорошего, погуглила «поцелуи».

'Разновидность интимной близости, форма сексуального поведения, при котором половое возбуждение и удовлетворение достигаются в ходе оральных ласк (другая разновидность оральные ласки гениталий партнёра: см.минет, куннилингус).

Во второй половине XX века оральные ласки путём соприкосновения губ (иногда языков) партнёров получили распространение внутри семей и постоянных пар, как форма высшей близости. Большинство источников до сих пор относят поцелуи, минет и куннилингус к отклонениям сексуального поведения. Осуществление оральных ласк в общественных местах приравнивается к мелкому хулиганству и карается административным штрафом. Строго возбраняются законом оральные ласки в присутствии несовершеннолетних детей. Нарушения караются штрафом в размере тринадцати заработных плат и лишением свободы на срок до одного года'.

Алиса зажмурилась и надавила на глазные яблоки.

Хорошо хоть стёкла в машине были тонированные.

А что теперь скажет Даша?

Мучительно захотелось умять молочную шоколадку с орехами. А лучше две.

И ещё копчённой колбасы…

Но ведь дома эта мегера: так что даже приготовить что-то вкусненькое навряд ли получится. Разве что наскоро, закрывшись в пищеблоке под предлогом ужина стандартным набором.

В животе заурчало.

Угрюмо и нехотя Алиса побрела к подъезду.

— Ну что, ты довольна? — встретила её в коридоре квартиры Майина матушка.

Руки женщины были упёрты в бока, крылья носа свирепо раздувались, а ткань буйосеты трепетала вокруг контура трубки, словно неизменные пионы дышали вместе со своей обладательницей.

Она что, всё видела⁈ Но как⁈

— Преддиабет, Майя! — проревела женщина, чьего имени пока так и не удалось установить. — У тебя преддиабет!

— Что⁈ — так и отпрянула Алиса.

Гневная фурия сделала шаг в сторону и неэлегантно ткнула пальцем в виднеющийся на столе в спальне ноутбук. Там была открыта почта и развёрнут какой-то файл.

Результаты анализов.

— Ты лазила у меня в ноуте⁈ — ахнула Алиса.

Что, если она нашла Майину книгу⁈ Заподозрит подмену навряд ли, но сколько начнётся вони… Хотя куда уж хуже?

— Ты больше не считаешься ни взрослой, ни самостоятельной, — безапелляционно объявила мать Майи. — Собирай вещи. Ты возвращаешься в родительский дом и будешь под полным контролем, пока не избавишься от своих проблем!

— Каких ещё проблем⁈ — Алиса вытащила телефон и открыла письмо, на которое в пылу неудачной страсти не обратила внимания. Развернула пришедший от лаборатории файл. И вперилась в колонку референтных значений. — Тут всё в границах нормы!!! — возмутилась она.

— Ноль две десятые до верхнего порога! У тебя преддиабет!

— Показатели в пределах нормы! — рявкнула Алиса. — Это норма, то, что до следующего значения!

— Ты мне зубы не заговаривай! Складывай свои вещи немедленно. Одна ты больше жить не будешь!

— Это бред, мама!

— Майя. Или ты немедленно собираешься и едешь со мной домой, или за пятый курс будешь платить сама. И сама купишь себе квартиру в Москве. Я понятно изъясняюсь?

Алиса закусила губу. Понятно было одно — с этой мегерой она свихнётся. С собственной матушкой у Алисы тоже были не сахарные отношения, но била она скорее сравнениями с «более удачной» старшей сестрой и постоянными причитаниями. Но самое главное: у настоящей матери не было на Алису никаких рычагов позорного финансового давления: когда сестра вышла замуж и стала собственницей трёхкомнатной квартиры супруга, Алисина бабушка переписала на вторую внучку свою жилплощадь. А сломаться под натиском возмущения родни, имеющей свои понятия о справедливости, не успела: потому что скоропостижно умерла от ковида. Так что Алиса была счастливой обладательницей собственной жилплощади, и деньги на своё житие, пускай и небольшие, зарабатывала сама. А училась на бюджете.

Но лишать кого-то перспективы получить квартиру в столице… Это было бы просто свинством. И уж тем паче нельзя так поступать с человеком, способным парой абзацев в ворде вырвать тебя из привычной реальности и поместить в этот дурдом.

С другой стороны, Майя сможет и исправить конфронтацию с роднёй росчерком своего чудо-пира, точнее колдовской клавиатуры.

Если только эта лавочка возобновит работу в конце лета.