О красивом белье и не только - Дженнифер Эшли

Я действительно была очень голодна, так как пропустила ленч с матерью и обед с Ником.

– Что это?

– Запеканка. Я испекла ее сегодня утром.

Я с тревогой посмотрела на коричневый ком, потом на Кейти, и тут она начала смеяться. Билли тоже засмеялся.

– Не беспокойтесь, – с усмешкой проговорила Кейти, – здесь ничего нет, кроме шоколада. Клянусь.

Грузовик, который должен был доставить мою машину в гараж Джона, остановившись перед магазином, перегородил движение на улице, и сразу же послышались нетерпеливые, истерические гудки водителей, ехавших позади.

Водитель грузовика, седоволосый мужчина в бандане и с длинной седой бородой, из машины выходить не стал, просто Билли открыл Дверцу и помог мне забраться на сиденье.

Кейти тоже вышла на улицу, чтобы проводить меня. Хотя грузовик и был очень старым, внутри кабины все выглядело чистым и ухоженным, а мотор работал тихо, без подозрительных сбоев. Это давало надежду, что мой новый знакомый в бандане все-таки сможет починить мою машину.

Билли заглянул в кабину и удостоверился, что я удобно устроилась, потом захлопнул дверцу и помахал мне рукой. Кейти тоже помахала мне, после чего Джон надавил на газ, и мы тронулись.

Грузовик Джона неспешно плыл сквозь поток машин к Торри-Пайнз. Билли, вероятно, уже успел рассказать обо мне Джону все, что знал сам, и Джон сразу же заговорил о том, как работали на радиостанциях в шестидесятых.

– У них тогда не было никаких обязательных списков песен, как сейчас. В то время диджеи ставили ту музыку, какая нравилась им самим. Вы знаете, чем прославились братья Дуби: они умудрялись проигрывать вторую сторону «сорокапяток»! Сейчас у диджеев нет никаких «сорокапяток» и в помине, не говоря уж о проигрывателях, одни диски да компьютеры.

– Это правда, – кивнула я, а Джон при этом виртуозно объехал три японских автомобиля, крутя руль одной рукой.

– В шестьдесят девятом я сам играл в музыкальной группе, – с гордостью сообщил он. – Один наш сингл даже попал на семьдесят пятое место в американском хит-параде.

– Неужели?

Джон засмеялся:

– Да, такие вот дела. Песня называлась «Черные матери», и мы протестовали против войны во Вьетнаме. А наша группа называлась «Богемиан лав чайлд», но нас и тогда мало кто знал, а сейчас и подавно о нас никто не вспомнит. Наша слава длилась десять минут, и после этой песни группа сразу же развалилась. Одного парня отправили воевать во Вьетнам, но ему повезло, и он вернулся домой. Иногда по субботам мы и сейчас собираемся в придорожном кафе на Импириал-Бич: прелюбопытное зрелище, знаете ли. Вы обязательно должны прийти и послушать.

Я кивнула:

– Приду обязательно.

Я и в самом деле решила как-нибудь проехаться до Импириал-Бич и послушать музыку, которую играют хиппи. Отчего бы нет – все равно никто, кроме них, не пригласит меня теперь на свидание.

Джон свернул к парковке, на которой я оставила свою машину, и через пару минут грузовик остановился. На крыше моего автомобиля сидели два подростка и, повернув головы в нашу сторону, похоже, решали вопрос, стоит ли им сползать с крыши или нет. Джон махнул им рукой, и они, спрыгнув, затрусили к берегу, а через пять минут Джон уже копался под капотом.

– Ничего страшного, сел аккумулятор, – бодро сообщил он, поднимая голову, затем извлек из своего грузовика два провода и подсоединил мой аккумулятор к своему.

Вскоре моя машина деловито заурчала.

– Теперь вам придется проехаться до моего гаража. – Джон убрал провода в бездонное чрево грузовика. – Там я поставлю другой аккумулятор.

– Спасибо, это такие хлопоты для вас… – проговорила я извиняющимся тоном.

Джон замахал руками:

– Не бойтесь, все это совершенно бесплатно. Друзья Билли – мои друзья.

– Дело в том, что я познакомилась с ними только сегодня…

– Ну и что? Вы как-нибудь поставите пару раз «Золотые сережки» на своей радиостанции, и мне этого будет достаточно.

Так как Тони, по всей видимости уже уволил меня, терять мне было нечего, и я сказала:

– Что ж, согласна.

– Отлично. – Улыбка осветила суровое лицо Джона. – Тогда вперед.

Когда грузовик тронулся, я поехала следом за Джоном. Теперь мне все время приходилось держать ногу на акселераторе и внимательно следить за дорогой, чтобы не потерять грузовик из виду: для хиппи, наслаждающихся спокойным образом жизни, Джон и Билли ездили слишком быстро.

Джон остановился у большого гаража, который находился неподалеку от «У Токио». Сегодня там никто не работал, но Джон достал ключи, открыл двери и завел мою машину внутрь, потом нажал кнопку проигрывателя и одобрительно кивнул: это был Эрик Клэптон.

Замена аккумулятора была завершена почти мгновенно.

– Ну вот и все, готово! – Джон похлопал рукой по крыше моей машины. – Новенький, только что из магазина. Гарантирую, что вы три года будете ездить без всяких проблем, а если вдруг проблемы все-таки появятся, приедете ко мне, и я все исправлю.

– Большое спасибо. – Я действительно была очень благодарна всем этим людям за помощь. – Билли и Кейти тоже были очень добры со мной…

– Мы, хиппи, все такие и поэтому держимся вместе. Приезжайте сегодня на Импириал-Бич, а мы скажем, что вы член нашей группы. – Джон подмигнул.

Только этого мне сейчас и не хватало – делать вид, что я член группы, которая записала свою последнюю песню в 1969 году.

– Ладно, – я не сдержалась и вздохнула, – может, и приеду.

Джон помахал мне рукой.

– Мир и любовь, Бренда. ~ Он улыбнулся. – Теперь этот девиз уже не только для хиппи.

q что-то пробормотала на прощание и выехала из гаража.

Добравшись до своего дома без каких-либо новых проблем, я припарковалась и поднялась в квартиру. На кухне, на подоконнике, я обнаружила записку от Дэвида, в которой сообщалось, что они с Клариссой отправились в Тихуану за покупками.

Что ж, отлично. Адвокат его жены идет за ним по пятам, поэтому он решил покинуть Америку.

Пройдя в комнату, я сняла испачканные в песке джинсы, черную кофточку и легла на кровать в своем роскошном нижнем белье. Где-то этажом выше кричали и смеялись дети. Прямо подо мной сосед слушал Сару Маклахлан…

Я лежала и старалась не думать о Нике, который ждал меня в «У Тонио» почти целый час вместе со своим боссом, в окружении проводов, микрофонов и зрителей. Я также старалась не думать о Тони Биле, наверняка со свирепым лицом мерившим шагами зал ресторана, рыча на Марти, вяло улыбаясь Нику и время от времени заверяя его в том, что я приеду с минуты на минуту.

Если бы это дело касалось только нас с Ником, я непременно позвонила бы ему, все объяснила, и мы вместе над этим посмеялись. Проблема состояла в том, что Сан-Диего, да и весь штат теперь знали, что это я не пришла на свидание. Я унизила Ника, выказала полное неуважение по отношению к Кей-би-зед и Кей-си-эл-пи. Настоящая идиотка – что тут еще скажешь.