Опьяненные страстью - Шелвис Джилл

Если уж быть до конца честной, реальность той ночи преследовала ее во время всех остальных любовных актов, но ни одно соитие и близко не могло сравниться с первым.

– Если я не причинил тебе боли, – спросил Ти Джей, нежно поглаживая ее руку, – то почему все это время ты ненавидела меня?

Ах, это…

Она пожалела, что повернулась к нему лицом, и решила отвернуться, но он удержал ее на месте с ангельским терпением, которое далось ему нелегко.

– Я же сказала, что все в порядке: со мной, с тобой, со всеми… Нельзя ли теперь поговорить на другую тему?

– В порядке… – повторил он задумчиво и с таким выражением, словно только что услышал смертельное оскорбление.

– Да, причем в полном.

Очередная большая жирная ложь. И это конец. Она отправится прямо в ад.

Потому что, по правде говоря, это было потрясающе, но она вовсе не собиралась делиться с ним этим откровением. Вот уж нет: не хватало еще убийственных исповедей!

– Потому и злилась, что помнила ту ночь все время, в отличие от тебя, в мельчайших подробностях. Понимаю, это глупо, но уж как есть. Не могли бы мы больше не упоминать об этом?

Он мгновение помолчал, и она облегченно вздохнула: прекрасно, они сдвинулись с мертвой точки, – и начала понемногу расслабляться.

– Я не владел собой, – признался Ти Джей через несколько минут. – И мы оба это знаем. В тот год я переспал с половиной женского населения Вишфула, но с трудом могу вспомнить даже ничтожно малую часть происходившего.

Он вздохнул с явным отвращением к себе и продолжил:

– Я всегда говорил, что прошлое – это прошлое, и оно никогда особенно меня не беспокоило. До этого времени.

Она откинула голову и встретила его взгляд. Его глаза были полны сожаления и нежности, от которых сжалось сердце, когда он коснулся ее лица и провел пальцем по виску:

– Мне тошно оттого, что я не помню той ночи, Харли.

– Знаю.

Она действительно знала, но наконец-то все прояснилось. Кроме того, она помнила достаточно за них обоих.

– Закрывай глаза, Ти Джей, и спи, ни о чем не думай.

Он послушно закрыл глаза, но все же пробормотал:

– В кузове гребаного грузовика…

Она тоже закрыла глаза, потому что при взгляде на него хотелось сделать какую-нибудь глупость, например утешить, что немного походило бы на попытку приручить дикого горного льва.

– Где все, очевидно, было в порядке, – продолжал тем временем бормотать Ти Джей.

Она снова открыла глаза и задумчиво уставилась на него.

– Это самобичевание происходит из-за того, что я сказала «в порядке»?

Судя по его гримасе, она попала не в бровь, а в глаз, поэтому рассмеялась и заявила:

– Я сплю, Ти Джей.

С этими словами она осторожно повернулась, стараясь не касаться его, и попыталась оставаться на своей стороне спального мешка, но он положил ладонь ей на живот – о боже! – и притянул к себе.

– Чтобы ты не замерзла.

– Верно.

«Чтобы не замерзла».

Его пальцы легко порхали по ее коже, и ее сердце тревожно заколотилось о ребра. Она ничего не могла с собой поделать, а уж контролировать себя и подавно. Его ладонь такая большая и теплая, немного шершавая, и это здорово!

У нее ушло ровно мгновение на то, чтобы решить не сопротивляться, особенно потому, что от его тела шел восхитительный жар, большой палец почти касался груди, а мизинец – края трусиков. Она надеялась, что он не почувствует, как колотится ее сердце.

Усталость наконец овладела ею, но как раз когда задремала – она могла бы поклясться, – он снова пробормотал «в порядке». Словно ругательство.

Она так и заснула с улыбкой.

Глава 11

Ти Джей видел прекрасный сон. Он лежал на спине, в плену длинных женских ног, а обладательница этих ног прокладывала дорожку из поцелуев по его шее к груди.

О да…

Она помедлила, чтобы проникнуть языком в ложбинку на шее, и втянула в рот кусочек плоти.

Из его горла вырвался звук, похожий на рык, и он подмял ее под себя, развел ее бедра коленом, заставив ахнуть от наслаждения.

Боже, с каким вожделением он смотрел этот сон!

Он сунул руку под ее трусики, сжал сладкую попку, провел губами по ее шее над узкой ключицей и наткнулся на бретельку лифчика.

Никаких проблем: он просто сдвинул ее, а потом и шелковую чашечку, касаясь губами теплого изгиба груди. Сосок затвердел, когда он обвел его языком, а затем втянул в рот. Послышался стон, и две маленькие руки запутались в его волосах. Он переключился на другую грудь, и теплое сладкое тело под ним выгнулось с тихим криком, а восхитительно длинная нога обвила его бедро.

Она оказалась такой горячей и влажной, что он чувствовал ее сок своей кожей.

И это было как наркотик, но ему хотелось большего.

Он провел ладонью по ее животу, проник в трусики, теперь уже спереди, и коснулся горячей, влажной, шелковистой плоти.

Руки его призрачной любовницы тоже скользили по его груди, играли с пуговицами его джинсов, которые стали чертовски неудобны теперь, когда он затвердел как камень.

Она расстегнула пуговицы, предоставив ему так отчаянно необходимое пространство, и он громко выдохнул, когда она наконец взяла его.

Ему становилось лучше и лучше.

Он проник в нее пальцем, одновременно ритмично надавливая на крохотный бугорок. Она снова вскрикнула, выгнулась, когда он стал дразнить ее сосок языком, а потом зубами, работая большим пальцем в ритме, который требовали ее бедра. Судя по тому, как она тяжело дышала и извивалась, он понял, что она близка к финалу, да и он тоже не очень отстал. И тут она взорвалась с тихим криком и его именем на губах.

Он медленно гладил ее теплое насытившееся тело, хотя его было по-прежнему твердым и пульсирующим.

Именно тогда она шепотом повторила его имя, явно шокированная:

– Ти Джей?

Черт возьми, кто же еще? В конце концов, это его сон. Но паника в ее голосе ворвалась в его сон, и он открыл глаза.

Было все еще темно, но его тело подсказывало, что рассвет уже недалеко. Он сосредоточился на мокром соске прямо перед его глазами. Его палец обводил другой сосок: обе груди предлагались ему лифчиком. Который он сдвинул вниз.

Он поднял голову и встретился со взглядом Харли, испуганным, сонным и затуманенным.

О, дьявол!

– Мы видели сон, – хрипло сказала она, но тут же поняла, что ее руки у него в джинсах.

Она выдернула их так быстро, что он поморщился, и закрыла лицо ладонями. Выскочить из спального мешка, не касаясь ее отяжелевшим телом, было настоящей пыткой. Схватив с бревна рубашку, где она сохла перед давно умершим огнем, он протянул ее Харли, а пока она одевалась, отошел к краю поляны.

Ти Джей все еще стоял там, мысленно проклиная себя, когда она кашлянула, чтобы привлечь его внимание. Ему пришлось повернуться, поискать в ее лице следы досады, ярости или мучительного унижения и стыда, которые он видел вчера, но ничего такого не было… совсем ничего.

– Харли, я…

– Прости, – тихо сказала она одновременно с ним, – это только моя вина.

Ти Джей считал себя неплохо образованным, успешным в бизнесе. Люди платили огромные деньги за то, что он обеспечивал их безопасность в различных угрожающих жизни ситуациях. И все же, когда открыл рот, единственное, что слетело с языка, было блестящее «вот как?».

– Я все это начала.

Она опустила взгляд на его грудь и закрыла глаза ладонями.

– Боже, я веду себя как шлюха, когда речь идет о тебе. Ты понятия не имеешь, как это меня злит.

Когда Харли на отвернулась и направилась к своему рюкзаку, он ощутил, как губы растягиваются в нерешительной улыбке:

– Ты это начала?

Ти Джей не удивился, когда она не ответила, и все равно почувствовал себя куда лучше, пусть даже ему суждено умереть из-за того стояка, который держался до сих пор.

– Ты начала это? – повторил он тупо.

– Я это уже сказала, ведь так?

Харли принялась рыться в хаосе своего рюкзака.