Наградная медаль. В 2-х томах. Том 1 (1701-1917) - Александр Кузнецов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Естественно, что русских войск не хватало для перекрытия такого огромного растянутого фронта. В связи со сложившейся обстановкой Румянцев был вынужден принять новую тактику ведения войны. Он разделил всю свою армию на отдельные группировки и стал вести войну в виде комплекса боёв. В своей реляции он писал Екатерине: «…быв раздробленною на многие части и занимая пространство от правого до левого крыла своего до 400 вёрст…».[239]
На правом крайнем фланге (вверх по Дунаю) развернулся корпус Олица, который принял Н. В. Репнин, а затем Эссен. В средней части линии фронта, в междуречье Серета и Прута, находился сам генерал-фельдмаршал со своими главными силами. А на левом фланге, в низовьях Дуная — от впадения в него реки Прут и до самого побережья Чёрного моря, действовал корпус генерал-майора О. А. Вейсмана.
Каждая из этих частей армии на своём участке обживалась, сооружала свои укрепления, чтобы на случай нападения сдержать натиск противника.
Но главной задачей их было проводить согласованные боевые рейды на южный, турецкий, берег, наносить согласно ордерам командующего неожиданные и одновременные удары в разных турецких диспозициях, срывать замыслы противника, не давать ему использовать его численное превосходство, «…а через то будет нам легче над ними нечаемые совершить предприятия на обоих сторонах Дуная», — писал в реляции Румянцев.[240] Он не навязывал конкретных решений боевых задач командирам подразделений своей армии, не давал излишних наставлений, указаний, а предоставлял им полную инициативу в самостоятельных действиях. Такое руководство дало положительные результаты в ходе проведения боевых рейдов.
Для поисков подходящего места будущего форсирования Дуная были организованы оперативные отряды. К этому были привлечены и запорожские казаки, которые вели на рыбачьих лодках обследование противоположного берега Дуная, часто входили в состав рейдовых групп.
На своём участке в низовьях Дуная генерал-майор Вейсман сам подбирал десантные отряды и весьма успешно командовал ими в рейдовых походах.
Отто Адольфович Вейсман (звали его Отто Иванович) — уроженец Прибалтики. Он был другом и соратником А. В. Суворова, участвовал вместе с ним ещё в Прусской войне, пользовался огромным авторитетом в войсках, а в армии П. А. Румянцева считался одним из лучших генералов. Его прозвали «Ахиллом армии» за быстроту действий и внезапность появления перед противником. Турки Вейсмана страшно боялись, а для русских солдат он был подлинным кумиром.[241]
Первый свой рейд Вейсман предпринял ещё осенью 1770 года — после сражений при Ларге и Кагуле, участником которых он был. Переправившись через Дунай 14 ноября, он ворвался со своим отрядом в крепость Исакчу и разгромил её гарнизон. Оставшиеся турки в панике разбежались по окрестностям.[242]
Кампания 1771 года открылась его же действиями, направленными на разведку судоходности Дуная, «…чтоб нам знать точно… где бывает обыкновенный проезд водоходным судам и которые именно места на нашем и том берегу способны для пристани им». Так писал в своём ордере Румянцев.[243]
Чтобы быть хозяином всего северного берега, командующий решил выбить турок из двух крепостей, находящихся на русском берегу. Правофланговый корпус сосредоточил силы и в феврале взял Журжу, но Турно покорить не удалось. По данным разведки, турки успели подтянуть к ней дополнительные войска. Тогда Румянцев приказал Вейсману на левом фланге «…внести своё действие на супротивный берег Дуная»[244] с тем, чтобы оттянуть хотя бы часть турецких войск на себя и этим ослабить позицию турок на нашем правом фланге — на верхнем Дунае.
Вейсман собрал отряд «…из 720 гренадер да 30 канонеров, 23 марта от Измаила переехал с оным на собранных судах через реку Дунай»[245] напротив Тульчи, гарнизон которой насчитывал около пяти тысяч человек при 29 орудиях, «…и высадя свою пехоту на неприятельский берег… одержал над неприятелем победу вне и внутри города Тульчи».[246] «Неприятель… побеждён таким малым числом пехоты без пушек. Потерял он в сей случай при батареях в поле более 500 человек…» Докладывая о результатах рейда, Румянцев писал Екатерине II: «…Осмелюсь, всемилостивейшая государыня, просить… удостоить знаком… генерал-майора и кавалера Вейсмана, так как он между генералами отличает себя искусством и усердием в службе, показав тому отменные опыты в произведённой собою экспедиции на супротивный берег Дуная».[247]
Согласно этому представлению О. А. Вейсман был награждён орденом св. Георгия 3-й степени. В списке он стоит первым из пожалованных кавалеров.[248]
16 апреля Вейсман со своим отрядом снова предпринял рейд за Дунай, взял крепость Исакчу, взорвал её укрепления, склады с продовольствием и снаряжением, взял «…в добычу восемь пушек с батареей, семь знамён, две булавы, одна галера с пятью пушками, 13 шаек, 17 средних судов и три больших плашкоута к мосту, да 86 пленных турок… Урон неприятельский велик, ибо везде лежали побитые трупы. Их должно быть по последней мере более 400, кроме увезённых конницею».[249] Решительные действия русских отрядов на обоих флангах придунайской фронтовой линии основательно расстроили планы противника и сковали его силы.
Но вдруг в конце мая на фланге Репнина, сменившего генерала Олица, турки предприняли боевую операцию и 2 июня взяли обратно Журжу на русском берегу. Крепость была потеряна по вине коменданта Гензеля, артиллерийского офицера Колюбакина и инженера Ушакова. Они были преданы суду, и только сама Екатерина, вступившись, оградила их от смертной казни.[250] После этого обстановка на правом фланге стала усложняться. Ободрённые взятием Журжи, турки двинулись на Бухарест. Корпус Репнина сумел разбить их, но эта победа в конечном результате не решала проблему. Тогда 3 июня Румянцев даёт ордер Вейсману — на левом фланге провести ложную демонстрацию наступления на южный берег с целью уменьшения активности противника в верховьях Дуная. В ордере он указал Вейсману: «…делайте сии виды удостоверительнее собранием к себе людей знающих управлять судами и дороги на супротив нам береге».[251] А 12 июня добавил к этому ещё задание на поиск с целью ослабления активности турок на правом фланге Репнина: «…ежели неприятель от устья Дунайского или Тульчи подвинул свои корабли, то запорожское войско на судах могут пуститься смело искать поверхность над неприятелем» с тем, чтобы «…отвлекти от его предвзятий на Волоску (Валахию) по изобретению вами (возможностей)…»[252]
15 июня Румянцев дополнительно новым ордером указал: «…Вейсману совместно с запорожскими казаками организовать нападение на суда дунайской речной флотилии».[253]
В ночь с 18 на 19 июня Вейсман со своим отрядом вновь переправился через Дунай «…на небольших лодках и то им отнятых разными временами у неприятеля (и несмотря на крайнюю осторожность противника после прежних поисков) атаковал весь его флот у Тульчинской гавани и перевёл пленных оной на свой берег с артиллериею, кроме истреблённой знатной части».[254] Затем он подступил к укреплениям Тульчи и после ожесточённого штурма взял её. Не смог он осилить лишь цитадель, находившуюся в центре крепости. Взорвав укрепления и уничтожив всё возможное, он благополучно вернулся на свой берег с 43 турецкими судами и со всеми находившимися на них орудиями и запасами.
В июле на Дунае началось наводнение. Военные действия почти прекратились, и этот месяц прошёл относительно спокойно.
В августе Румянцев дал задание генерал-поручику Эссену отбить у турок Журжу, которую сдал ещё в июне по слабодушию майор Гензель. Но взять её не удалось. Операция по захвату была плохо подготовлена и ещё хуже проведена. Атака захлебнулась, и много солдат с нашей стороны полегло безрезультатно. После этого до самого октября никаких решительных операций не предпринималось. Случались только мелкие стычки на Дунае во время разведок, которые проводились с обеих сторон с целью выяснения сил и намерений противника. В это время Румянцев делал вид, что не готовится продолжать военные действия и «…велел в октябре месяце всякой части войск готовиться ко вступлению в зимние квартиры, предполагая, что „сии известия турки к совершенному своему успокоению (примут)“».[255] Изучая донесения разведки и принимая во внимание ложные намерения русской армии за реальные, великий визирь стал сосредоточивать силы в районе Рущука и Силистрии с целью наступления на Бухарест, а затем и дальше на север. Румянцев только этого и ждал. Он решил воспользоваться этим случаем и одним решительным ударом разгромить турецкую группировку сил и вернуть Журжу, о потере которой постоянно сокрушался. «…Я во всё сие время, стараясь усыплять его (неприятеля) видами со своей стороны оборонительного положения, не переставал мыслить о возвращении крепости Журжевской в свои руки, и видя уже время удобное приступить к тому…» — так писал он в своём донесении Екатерине II.[256]