Артефаки. Часть 2 (СИ) - Вернер Анастасия

— Ну, я настоял на прекращении карьеры и лечении. Оплатил операцию. На сердце, на ногах. Она раз семь ложилась под нож. Последний под минимальным наркозом, потому что её сердце уже просто не выдерживало.

Он поднял голову и уставился на экран монитора. Я внезапно заметила, что у мужчины небесно-голубые глаза. Когда на них падал яркий дневной свет, они становились похожи на кристально чистое озеро. Потом он опустил взгляд, и его радужки потемнели.

— Она год передвигалась на костылях. Потом ходила с палкой. Хромала. Но ходила. А потом… — Он отпил чая и начал разворачивать фантик конфеты. — Потом она вернулась на тренировки в балетную школу. Ходила туда что-то около полугода, дорвалась до выступления. И упала на генеральной репетиции с высоты двух метров, там вроде такая декорация была. Сломала бедро, колено, вывихнула плечо. Ходить она больше не может, в общем.

Я молчала.

Мой собеседник посасывал конфету.

— С каким артефактом она выступала? — Прошла, наверное, минута, прежде чем я решилась разбавить тишину.

— С особым.

— Ни один артефакт не способен удержать на ногах переломанный скелет, тем более, в балете.

— Это не так, — гаденько улыбнулся миллионер.

— Такой артефакт в магазине не купить, я правильно вас поняла?

— Я в таких тонкостях не разбираюсь, — соскользнул с темы мистер Сандерс.

Если в начале нашего разговора у меня ещё зрело желание отдать ему кольцо Линды, то сейчас я скорее бы удавилась, но не позволила прикоснуться к артефакту.

— А где были вы? — Ярость, кипевшая внутри, требовала выхода. — Как вы это допустили?

— Я уже не был её мужем на тот момент, — без особого раскаяния заявил тот.

— Можно я угадаю? Вы развелись, когда она пережила все операции, и ей предстояла тяжёлая реабилитация?

— Ты угадала, — равнодушно кивнул миллионер.

— Вы бросили жену в самый тяжёлый период её жизни, — тихо подвела итог. — О, нет, не переживайте. Я не осуждаю. Это нормально. В моей жизни тоже все так делают.

На самом деле… почти все.

— Я её ненавижу. — Прозвучало кристально честно, меня аж передёрнуло. — Ненавижу так, как можно ненавидеть жвачку, которая прилипла к ботинку, и ты не можешь её оторвать.

— Да уж. Бедная Линда.

— Я могу говорить как угодно, — пожал он плечами. — Она была стервой. Она сидела у меня на шее, сосала из меня деньги, устраивала дикие скандалы на публике, стоило мне просто посмотреть в сторону какой-нибудь девушки. Она была невероятной занозой в заднице. — Он сунул конфету в рот, пожевал и добавил: — Мы были женаты тридцать лет. И, знаешь, развод — это худшее, что со мной случалось за всю мою жизнь. Больше я так и не женился.

— Не хотелось, чтобы кто-нибудь «деньги сосал»? — иронично уточнила я.

— Не глупи, деньги можно сосать и без штампа в паспорте. Лучше покажи мне хоть одного человека, похожего на Линду Карильо? Знаешь таких? Я тоже не встречал. И не встречу. Таких больше нет.

— Извините, я вас не понимаю. — Я не отводила взгляда от Джордана Сандерса. — Так вы её любите или ненавидите?

— Когда дело касается жены — это одно и то же.

— Но вы ведь с ней развелись, — недоумённо напомнила.

— Я дал ей то, чего она хотела. — Мужчина говорил с омерзительным чавканьем. — Я всегда так делал.

— Вы её с жвачкой на ботинке сравнили.

— Да, иногда жвачку нужно оторвать, чтобы ходить стало легче. А ты не отрываешь. И ходишь с ней. Вроде и хочется оторвать, а не можешь.

— Но это же был ваш выбор? — Я окончательно перестала понимать перипетии семейных отношений.

— Всё, что я делаю, и чего не делаю, это в любом случае мой выбор.

Джордан Сандерс вздохнул, вытер ладони салфетками, промокнул ими рот, потом зачем-то отряхнул руки, схватил поднос и повёз его к утилизатору.

Так я поняла, что разговор закончен.

Посидев ещё немного, заметила, что столовая стала наполняться людьми, поэтому я встала и освободила место.

Подходя к выходу, вдруг увидела подозрительно знакомые рожи… в смысле, лица.

— Пит?! Джерри?! Вы чего тут делаете?!

Парни подняли удивлённые взгляды и зависли на несколько секунд. Предметом такой заминки стала моя рука. Они разглядывали её, как инопланетный объект.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Э-э-эрин? — выдавил Пит. — Ты… ты тоже, что ли?

— Тоже что? — не поняла. — Ребят, вас какими судьбами сюда занесло? Опять прыгали с крыши? Или с поезда? На этот раз неудачно?

Парни переглянулись.

— А ты не знаешь?

— Не знаю что?

— Джош ведь это… он в коме.

Глава 8

Глава 8

Доктор Дэппер мне не обрадовался. Он вообще в последнее время вёл себя так, словно я ему изрядно досаждаю. Хотелось сделать как лучше, но, похоже, отношения с лечащим врачом оказались на грани краха. Странное чувство.

— Пациент не мой, но он лежит у нас, да, — с некоторой неохотой ответил мне мужчина.

— Пожалуйста, скажите, что с ним, — попросила предельно вежливо.

— Эрин, это закончится когда-нибудь? То Линда, то какой-то парень. Что за навязчивое желание всё про всех знать? Может, тебе стоило стать журналистом?

— Это мой молодой человек, — с каменным лицом призналась я.

Доктор Дэппер не на шутку удивился.

— Он? А не…

— «А не»?! — Теперь уже не на шутку удивилась я. — В смысле «а не»?!

— Видимо, мне показалось.

— Видимо, вам показалось. — Ну вообще! — Можно… можно мне к Джошу?

— Сейчас нельзя, — покачал головой Дэппер-старший. — Он всё ещё в реанимации.

— Но его друзья ходят к нему!

— Его друзья ходят к его врачу и узнают о состоянии парня.

— Ясно.

Решила, что поздно быть вежливой. Оторвалась от стены, подошла к столу заведующего хирургическим отделением и плюхнулась в кресло.

— Пока вы мне не расскажете, что с ним, я отсюда не уйду.

— Оставить тебя здесь? — моментально предложил доктор Дэппер. — Эрин, у меня много работы, мне ещё делать обход. Ты сильно отвлекаешь.

Отмахивается, как от надоедливой собачки.

Я стиснула зубы.

— Значит, в ваших же интересах рассказать всё как можно скорее.

— Ну и упрямая же ты, — без особой радости заключил мужчина. — Я отведу тебя к его лечащему врачу, он тебе всё расскажет. Так пойдёт?

— Пойдёт, — сразу кивнула я.

Лечащим врачом Джоша оказалась женщина за тридцать — миниатюрная блондинка с уставшим лицом и заметными мешками под глазами. Её звали Кара Уилсон. То, как они переглянулись с доктором Дэппером, мне вообще, вот совсем-совсем не понравилось.

— Вы родственница? — уточнила она басистым, скорее мужским, голосом.

Максимальное несоответствие с её миниатюрным внешним видом.

— Я его девушка.

— Вы же пациентка этой больницы? — Она недоумённо приподняла брови.

— Так получилось. Расскажите, что с Джошем.

— Вы знали, что ваш парень прыгает на поезда? Экстремал, или как там это называется?

— Да, знала, — не стала врать.

Меня облучили таким немым укором, что я мысленно сгорела заживо.

— Вы думаете, я могла его с поезда, что ли, согнать? — спросила дрогнувшим голосом.

— Не знаю. — Ложь. Доктор Уилсон всё знала. Я тонула в её осуждении. — Результат, во всяком случае, ожидаемый. Парни прыгали с крыши и не рассчитали время приземления. Пока они летели, поехал поезд, и сбил вашего парня прямо в лобовую. Мы удалили часть печени, селезёнку, остановили внутренние кровотечения. МРТ показало сильную гематому, во время операции случился отёк мозга. Мы были вынуждены закончить и положить его в реанимацию. Сейчас Джош находится в коме.

Она говорила так быстро, буквально тараторила, как будто заучила текст наизусть и сейчас рассказывала его перед всем классом. Ей не хватало только стульчика, да и эмоционального выражения побольше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Он… он… ну… — Я пыталась всё это переварить, у меня не находилось слов. Не получалось сформулировать даже элементарный вопрос.