В погоне за счастьем - Тигэн Джеймс

— Прекратите таращиться, — воскликнула Ру. — Вы наверняка не в первый раз видите женщину с мокрыми волосами. — Она улыбнулась, пытаясь снять напряжение. — Если не желаете уходить, то хотя бы сядьте и позвольте мне высушить волосы. Вы заказали суп?

— Заказал. Будем есть каждый в своем номере? Или вы позволите мне отужинать в вашем? Тут стол больше, и у меня к тому же не работает электрический чайник.

— Ладно, раз уж вы здесь, то оставайтесь, — смилостивилась Ру. Она замотала волосы полотенцем. — Ведь ужинали же мы вместе вчера вечером… когда вы наконец проснулись.

Маркус вздохнул.

— Сколько воды утекло с тех пор. — Он продолжал смотреть на Ру, и она пожалела, что у нее не хватило времени надеть пуловер. Топ без сомнения был красивым, и все же хотелось бы иметь что-то сверху.

— Садитесь, — повелительным тоном приказала Ру, но вместо этого Маркус подошел к ней и протянул руку. Ру вся напряглась, но Маркус просто пощупал край полотенца.

— Оно совсем мокрое, я принесу вам из своего номера сухое. — Он повернулся и удалился в свой номер.

Если у тебя сохранилась хоть капелька разума, то ты запрешь эту дверь между номерами, сказала себе Ру, но не сделала этого. Во-первых, Маркус, мог решить, что она испугана, а во-вторых, в этом не было необходимости. Она невеста Джона, и Маркус знает об этом.

Он вернулся буквально через несколько секунд, неся в руках полотенце. Но когда Ру попыталась взять у него полотенце, Маркус покачал головой.

— Я сам вытру вам волосы, — небрежным тоном бросил он. — Садитесь. — Ру запротестовала, но Маркус накинул полотенце ей на голову и силком усадил в кресло. — Наверное, вы обычно пользуетесь феном.

— Нет, — возразила Ру, все еще задыхаясь от возмущения, — я обычно даю волосам высохнуть естественным путем. Не трите так сильно, а то утром они будут спутанными. И вообще не трите, оставьте меня в покое.

— Простите. — Маркус перевернул полотенце сухим концом и продолжил свое занятие, но уже более нежно. — Так лучше!

— Ммм, — промычала Ру. Ей не нравилось то, что делал Маркус, и она понимала, что надо встать с кресла, но полотенце закрывало видимость, и если она сейчас резко встанет, то может врезаться в Маркуса. Только этого ей не хватало. — Хватит, прекратите!

— А Джон вытирает вам волосы? — поинтересовался Маркус, и голос его прозвучал как-то отрывисто.

— Нет.

— А почему?

Потому что она никогда не просила его об этом. Потому что он никогда не предлагал. И еще потому, что Ру всегда гордилась тем, что при встречах с Джоном она всегда тщательно одета и причесана. Но ведь Маркус тоже не предлагал ей вытереть волосы, он просто занялся этим, решив, что с ее стороны возражений не будет.

— Вот это не ваше дело, — отрезала Ру. — Но уж если вам так хочется знать, я всегда мою волосы по утрам.

— Ну и что?

— А то, что я делаю это тогда, когда Джона нет рядом.

— Почему же его нет рядом?

— Потому что у него имеются другие дела. А я предпочитаю встречать его тщательно ухоженной, а не неряхой. Так, спасибо, вполне достаточно.

Ладони Маркуса замедлили движение.

— Достаточно вытирать волосы или достаточно вопросов?

— И того, и другого.

— Нет, не достаточно. — Маркус отбросил в сторону полотенце, но не успела Ру встать, как его ладони снова оказались на ее голове. Сейчас, в отсутствии полотенца, Ру могла почувствовать тепло и силу его пальцев, которые ритмично массировали череп, постепенно опускаясь к затылку. — Вы очень напряжены, — тихо промолвил Маркус. — И если не расслабитесь, то будете страдать от мигрени.

— Я никогда не страдаю от мигрени.

— Вам нравятся абсолютные категории, не так ли, Ру? Да или нет, черное или белое, и ничего между ними.

— Да, пожалуй. Это делает жизнь гораздо проще, нет необходимости беспокоиться о каких-нибудь серых оттенках. Прошу вас, прекратите.

— Что прекратить?

— Прекратите трепаться, я этого не люблю.

— У моей мамы часто случались приступы мигрени, — продолжил Маркус. Пальцы его двинулись вперед, касаясь висков. — Напряженное состояние вызывает головную боль, и в этом случае очень хорошо помогает массаж.

— Теперь понятно, откуда у вас такой большой опыт.

Маркус тихонько хохотнул.

— Нет, Ру, я никогда не делал массаж своей матери. Этим с большим искусством занимался Джон. Он говорил, что это помогает маме уснуть беззаботным сном.

— Но я не собираюсь спать, пока не поужинаю, — возмутилась Ру. — И повторяю еще раз: в массаже нет никакой необходимости, потому что я не страдаю мигренями. Не нужен мне ваш массаж, и я не ваша мама.

— Я это знаю. И несмотря на то как вы представили меня внизу, я не ваш пасынок. Да и никогда им не буду.

Пальцы Маркуса скользнули к подбородку Ру, их ласковое прикосновение заставило ее задрожать. Кресло, в котором она сидела, казалось теперь ловушкой.

— Позвольте мне встать! — вскричала Ру, тяжело дыша.

— Пожалуйста, как вам будет угодно. — Взгляд Маркуса был прикован к груди Ру, вздымавшейся под топом, но он сделал два шага назад и шутливо поклонился.

— Неужели? — Ру неловко поднялась с кресла и ощутила боль в лодыжке. Она откинула волосы с лица и уставилась на Маркуса. — Не знаю, что за игру вы ведете, Маркус, но это нечестно. И я не позволю играть с собой в кошки-мышки, тем более вам. — Ру сложила руки на груди, поза ее была настолько напряженной, что, казалось, сделай она еще хоть одно движение, и тут же разлетится на куски.

— Нечестно по отношению к кому? — Маркус упер руки в бока, но его голубые глаза внимательно следили за Ру. Ей пришлось сглотнуть слюну, только после этого она смогла говорить.

— По отношению ко мне или к Джону. Но, возможно, я снова ошиблась в вас, и вы по натуре просто смутьян, доставляющий людям неприятности.

— Да, возможно, вы ошиблись.

— А может, у вас нет никаких благородных чувств, и вы садист, из тех, что получают удовольствие, отрывая крылышки у бабочек? Или вам просто нравится запугивать людей? И приставать к женщинам, которые хотят, чтобы их оставили в покое?

— Вы ошибаетесь. Если хотите знать, я не садист… и не мазохист.

— Тогда как можно назвать то, что вы делаете?

— Вы прекрасно понимаете, что я делаю.

— Хорошо, я скажу вам, — сердитым тоном заявила Ру. — Вы ведете себя по-хамски. Но почему объектом такого поведения вы выбрали меня? Уверена, у вас полно знакомых женщин.

Маркус пожал плечами.

— Есть несколько.

— Вот и приставайте к ним, а меня оставьте в покое. Или вам доставляет удовольствие преследовать женщину, которая вам не доступна?