Наука любви и измены - Робин Данбар

Мой любимый пример, иллюстрирующий нашу способность идти на компромисс, – эксперимент, проведенный Джеймсом Пеннбейкером в барах для холостяков в Балтиморе, штат Мэриленд. Три раза в течение вечера – в девять часов, в десять и в полночь – трезвых посетителей обоего пола просили оценить присутствующих в зале лиц противоположного пола и собственного пола с точки зрения привлекательности. Если оценка представителей собственного пола никак не менялась в течение вечера (если уж на то пошло, они даже становились менее привлекательными по мере того, как вечер переходил в ночь), то представители противоположного пола загадочным образом становились все привлекательнее с приближением «часа Золушки». (Характерно, что эта тенденция наблюдалась у обоих полов.) И какой же из этого следует вывод? Если, конечно, вы не готовы поверить в то, что самые некрасивые посетители бара ушли раньше других, найдя своего принца (или принцессу), мне кажется, это явно свидетельствует о том, что «одинокие сердца» обоего пола просто-напросто понижали планку своих требований по мере того, как приближалась грустная перспектива уйти домой в полном одиночестве. Кто сказал, что романтика умерла?

Расхожее мнение гласит, что мужчина идет на охоту ради мяса для жены и детей. Поэтому кажется более чем разумным, что женщины предпочитают мужчин-добытчиков или по крайней мере зажиточных. Однако в 1990-е годы у ученых появились сомнения относительно значения охоты как формы родительской заботы. Да, это верно, что мужчины ходят на охоту и потом приносят на стоянку мясо. Но, может быть, главная цель охоты все-таки – не оно? Изучая охотничье-собирательские общества, американский антрополог Кристен Хокс пришла к выводу: охота на крупную дичь вносит довольно скромный вклад в семейные припасы, если сопоставить его с затрачиваемыми усилиями. Конечно, когда охотник убивает слона, всем достается много мяса. Но это происходит очень нерегулярно, мужчинам приходится тратить много времени и сил и подвергаться большому риску, чтобы выследить и подстеречь слона (или любую другую крупную дичь). На самом деле мужчины обеспечивали бы свои семьи гораздо бо́льшим количеством калорий, если бы ставили ловушки на мелкую дичь или добывали растительную пищу вместе с женщинами, а не охотились на крупных опасных зверей. Кроме всего прочего, они тратили бы на это гораздо меньше времени и энергии и меньше рисковали погибнуть от клыков или когтей или переломать себе ноги и руки. Но в первобытных обществах есть еще одно загадочное обстоятельство: когда мужчины приносят с охоты мясо, они не отдают его целиком собственным семьям. Согласно строгим правилам, они должны поделиться мясом со всеми членами общины, и в итоге семье охотника достается совсем небольшая доля. Поэтому Хокс задалась вопросом: что если смысл охоты на крупную дичь в подобных обществах как раз в том, что дичь – крупная и опасная? Для мужчины это возможность продемонстрировать, что он способен справиться с этими трудностями и вернуться домой с мясом. Ведь это лучшее и неопровержимое доказательство его ловкости, силы, отваги, хитрости – словом, качества его генов. Таким образом, охота на крупную дичь – это способ не только обеспечить семью пищей, но также порисоваться и покрасоваться.

Дарвин, развивая свою теорию эволюции, оказался вынужден объяснить казусы типа павлиньего хвоста. Как столь нелепое украшение, явно мешающее птице летать, могло появиться в результате естественного отбора? В итоге ученый пришел к выводу, что ответ лежит в другой плоскости: ведь естественный отбор сказывается не только на способности отдельной особи выживать, но и на ее способности оставлять потомство. Поэтому главным оказывается компромисс между задачами выживания и размножения: само по себе выживание в течение длительного времени еще не гарантирует возможности оставить потомство. Важно еще и продолжить свой род. Причем важно настолько, что есть смысл умереть молодым, если удастся оставить многочисленное потомство. Хвост павлина, как начал осознавать Дарвин, вполне объясним с точки зрения явления, которое он позже назвал половым отбором – отбором тех качеств, которые увеличивают способность к размножению, потому что делают особь более привлекательной в глазах противоположного пола.

В половом отборе наблюдаются две движущие силы: выбор самок (они выбирают самца с яркими внешними особенностями) и соревнование между самцами (они дерутся, чтобы по праву сильного получить возможность спариться с безразличными самками). Павлиний хвост – наглядный пример первой стратегии. Как выяснилось спустя столетие после смерти Дарвина, именно внешние особенности самца, честно сигнализирующие о высоком качестве особи, становятся главными маркерами, определяющими выбор самок. Концепция гандикапа Захави (названная в честь израильского орнитолога Амоца Захави) сводится к тому, что внешняя особенность, чем-либо мешающая своему обладателю, бесспорно свидетельствует о высоком качестве его генов. Павлин как бы сообщает павам: вы только посмотрите на меня – у меня такие хорошие гены, что я прекрасно уживаюсь с этим громоздким красивым хвостом, который, в сущности, мне только мешает, и все равно не попадаюсь хищникам. Дарвин интуитивно угадал одну из мощнейших движущих сил естественного отбора, способную приводить к быстрым и часто разительным переменам во внешнем облике того или иного вида. Суть этой силы – рисовка.

Чтобы проверить гипотезу, что мужчины тоже используют рисовку для завлекания партнерш, моя бывшая студентка Венди Айрдейл выдавала мужчинам и женщинам награду за участие в игре (которая была частью эксперимента), а затем, под конец эксперимента, предлагала пожертвовать награду на благотворительные цели (частично или целиком) или оставить все себе. При этом за каждым игроком наблюдал представитель его собственного или противоположного пола либо вовсе никто не наблюдал. В среднем мужчины и женщины демонстрировали готовность пожертвовать на благотворительность от 30 до 40 % своего выигрыша, и разница между тремя разными комбинациями была незначительной – за единственным исключением: если за мужчинами наблюдала женщина, они вызывались пожертвовать до 60 % своего выигрыша. Мужчины явно рисовались, пытаясь выглядеть щедрыми в глазах дам: они считали такое поведение хорошей брачной тактикой, очевидно, потому, что оно привлекает женщин. А поскольку сами мужчины щедрость в женщинах не ценят, то женщины вовсе не пытались выглядеть более щедрыми, когда за ними наблюдали мужчины.

Но это далеко не все, что удалось узнать о рисовке. Сью Келли, еще одна моя бывшая студентка, в рамках своего эксперимента попросила женщин выстроить шкалу предпочтений, предложив им в качестве примеров несколько вымышленных персонажей-мужчин, в чьих характерах в разной степени сочетались героизм, альтруизм и профессионализм. Например, Джим – пожарный, и героизм с альтруизмом – это часть его профессионального долга, а Фред – медбрат, и его альтруизм носит профессиональный характер, хотя не обязательно подразумевает героизм; зато Джордж работает управляющим в супермаркете, он совсем не альтруист, но однажды спас коллегу от грабителя (то есть проявил героизм добровольно, а не по долгу службы). Когда женщин попросили расположить по ранжиру этих условных персонажей, выяснилось, что они отдают предпочтение альтруистам, имея в виду серьезные отношения – или дружбу, лишенную сексуальной составляющей, зато для коротких интрижек и приключения на одну ночь выбрали бы героев (и особенно героев-профессионалов). Профессиональный герой – такой статус сразу позволяет отделить овец от козлищ (или, может быть, в данном случае – козлищ от овец?), и каким-нибудь хвастунишкам из бара никогда не затмить этих «настоящих мужчин». Результаты такого опроса наводят на мысль, что женщины, может быть, и отдают предпочтение чертам, свидетельствующим о высоком качестве генов, когда выбирают партнера для спаривания, однако думая о выборе спутника жизни, предпочитают черты, которые говорят о способности содержать семью (а значит, положительно влияют на воспитание детей).

Конечно же мужчины – не пассивные пешки в этой игре: они прекрасно понимают правила игры и в меру собственной сообразительности и хитрости эксплуатируют женские предпочтения. В рамках того же опыта Келли проводился опрос мужчин: им нужно было классифицировать те же примеры с точки зрения привлекательности в женских глазах. Что интересно, мужские суждения практически совпали с женскими – разве что мужчины обычно переоценивали относительные предпочтения женщин. А раз рисковые мужчины почему-то кажутся женщинам привлекательными, значит, готовность идти на риск может стать ничуть не худшим способом, чем остальные, продемонстрировать потенциальной подруге свою пригодность. И для женщин такой способ подходит: ведь любая игра, в которой испытываются мужские качества и способности – не важно, будь то охота или экономическое, литературное, общественное или спортивное поприще, – служит отличной ареной, где можно отделить настоящих мужчин от мальчишек.