Пиратское братство - Юрий Волошин

Пьер стоял на руле и слышал, как капитан сказал:

– Здорово досталось португальцу. Судя по всему, часть команды погибла или больна. Уж очень мало людей на палубе.

– Что ты задумал, Эжен? – спросил Жак.

– Видимо, португальца можно брать. Не думаю, чтобы он был пуст, хотя в трюме может быть и вода. Видишь – осадка низкая.

– А не опасно ли брать такой большой корабль? Нас ведь мало.

– Попробуем хитростью. В лоб идти нет смысла. Ведь мы ничего не знаем об их силах. Однако фальшборты во многих местах проломлены. Значит, пушки были сорваны и рухнули в море. Вряд ли они готовы к сражению. Но рисковать без надобности мы не будем.

Фуста уже достаточно подошла к португальцу, однако не делала попыток сблизиться. А с судна подавали сигналы приблизиться. Капитан заметил, с легкой улыбкой на губах:

– Вот видишь, Жак, они сами просят нас в гости. Не будем им отказывать и выполним их просьбу. – И он сказал Пьеру: – Пьер, подправь румпель на пару румбов влево. Так держать.

Фуста слегка накренилась и пошла на сближение. На гафеле поднялся вымпел с волчьей головой на полотнище.

Матросы в ожидании толпились по левому борту, впившись глазами в растерзанное судно. Никто не знал, чего от них хочет капитан. Однако он вскоре развеял неведение:

– Волки! Братья! Будем брать португальца! Однако без команды ничего не предпринимать. Поглядим, как у них там дела, и уж потом решим. Дуарте, иди сюда. Будешь на этот раз капитаном. Тебе легче говорить со своими соотечественниками. Наряжайся, Дуарте, и давай без глупостей. – Это капитан заметил, видя, что Дуарте рыпнулся было возражать. – Гардан, ты будешь у него помощником. Ясно? Готовься, и побыстрее. Через полчаса сойдемся.

Вблизи трехмачтовик выглядел намного хуже. Просто чудо, как он еще держался на плаву. Палуба завалена была обломками и обрывками такелажа. Из пушек только три оказались на месте. Остальные пропали в морской пучине, сорванные ужасным штормом или нерадением капитана и его помощников. Но стяг Португальского королевства гордо трепыхался на корме, где в окнах не осталось, казалось, ни одного целого стекла.

Толпа оборванных и истерзанных матросов и несколько офицеров в неряшливых одеждах даже не пытались скрыть своего ужаса перед жуткими последствиями шторма.

Дуарте в новом одеянии с несколькими матросами вскарабкался на высокий борт судна и приветствовал офицеров:

– Что тут у вас произошло, господа? Я вижу, шторм вам оказался не по зубам. Что с командой?

– Мы не сможем дотянуть до порта, сеньор капитан. Не могли бы вы, с Божьей помощью, взять нас на буксир? Ход наш не более двух узлов, а с такой скоростью мы быстрее пойдем на корм акулам, чем дотянем до порта. Это единственное, что может нас спасти, капитан.

– Сеньоры, а где ваш капитан? Видно, что вы офицеры, но капитана среди вас я не вижу.

– Вы правы, сеньор капитан. Капитан лежит в каюте. У него перебиты два ребра и нога. Он не может командовать. Помощник смыт за борт два дня назад, а я простой офицер, и мне трудно вести корабль.

Дуарте незаметно обернулся назад и, встретившись взглядом с Эженом, понял его кивок и ответил:

– Хорошо, сеньоры, я помогу вам и вскоре возьму вас на буксир, однако мы идем совсем в другую сторону. Это будет стоить некоторых затрат с вашей стороны. Вы согласны?

– Сеньор капитан, за этим дело не станет. Бог и наш король сподобили нас везти ценный груз. К тому же большая часть команды у нас погибла, а деньги им не выплачены, так что есть из чего заплатить. Вы только побыстрее принимайтесь за работу. Именем короля прошу вас о помощи, сеньор.

– Хорошо, сеньор офицер. Как, кстати, вас называть?

– Дон Перо де Фрейтас к вашим услугам. Позвольте узнать ваше имя?

– Дуарте Азеведо, сеньор.

Дуарте громко отдал приказ, и Эжен тут же стал отваливать в сторону, готовя трос для буксировки. Не прошло и получаса, как фуста натянула трос и под всеми парусами потащилась в направлении Каликута – ближайшего порта под португальским управлением.

Дуарте и Гардан тут же стали помогать команде португальцев откачивать воду из трюма и производить соответствующий ремонт. Три плотника возились с рулем, который был сорван штормом. Дело было трудное, ибо осадка судна оказалась значительной.

Капитан Эжен трудился наравне со всеми и незаметно отдавал приказания Дуарте и Гардану, как и что делать. Они уже навестили капитана, и тот выразил им благодарность за оказанную помощь.

– Как только наступит ночь, – говорил Эжен, – займемся командой. Их всех надо запереть в трюме. Погода хорошая, а они смертельно устали. Всех, по возможности, отправить спать, а оставшихся напоить вином до отказа. Тут оно есть? Надо узнать у дона Перо. Пойди, Дуарте, узнай, но осторожно.

– Вино есть, и дон Перо охотно выполнит нашу просьбу и выкатит бочонок на палубу.

– Порядка тут нет никакого, и оружие легко можно прибрать к рукам. Так что будем брать приз ночью, чтобы к утру уйти подальше на север.

Пьер подсчитал, что на судне боеспособных матросов осталось всего тридцать один человек, остальные больны или погибли. Четверо офицеров даже шпаги сняли на время работ. Так что захват судна казался делом не очень трудным.

После захода солнца все португальские матросы собрались вокруг бочки с вином, выставленной по инициативе новых помощников. Офицеры с подозрением взирали на французов, но отказать в их просьбе не смели, да и матросы нуждались в отдыхе и питье. Иначе толку с них не будет. Слишком большое напряжение последних дней надо было снять вином и отдыхом.

К первой ночной вахте почти всех матросов удалось отправить на покой, а оставшиеся семь человек едва передвигались на нетвердых ногах.

– Дуарте, можно начинать, – сказал Эжен, когда палуба опустела, и только на мостике в свете тусклого фонаря виднелись фигуры вахтенного офицера и рулевого с помощником. Руль к этому времени удалось кое-как восстановить, благо море было тихое и волнение почти улеглось.

Дуарте согласно кивнул и в сопровождении трех матросов двинулся на кормовую надстройку. Вскарабкавшись по полуразрушенной лестнице, они подошли к офицеру вплотную. Дуарте тихо произнес:

– Дон Антонио, прошу не поднимать шума. Иначе вы будете немедленно убиты, и вся ваша команда тоже, так что лучше не сопротивляться. Прошу вашу шпагу. И без глупостей.

Даже при тусклом свете фонарей было видно, как молодое лицо офицера побледнело, а губы задрожали. Он проговорил срывающимся голосом:

– Что это значит, сеньор Азеведо? О чем это вы говорите?

Но он тут же замолчал, видя, как рулевых отстранили, связали и заткнули рты кляпами. Тут же и его скрутили, не дав крикнуть. А Дуарте спокойно произнес, наклонившись к лежащему офицеру: