Никола и его друзья - Жан Семпе

— Черт возьми! Вы что, не видите, куда ноги ставите? Нет, это уж чересчур!

Альцест был прямо в ярости. Надо сказать, что когда дело касается его еды, с Альцестом шутки плохи, особенно на второй перемене, ведь для нее он сберегает самый большой ломоть хлеба с вареньем. А Бульон тоже рассердился.

— Ну-ка, посмотрите мне прямо в глаза, — сказал он Альцесту. — Повторите, что вы сказали!

— Я сказал: черт возьми! Вы не имеете права наступать на мой хлеб! — крикнул Альцест.

Тогда Бульон взял Альцеста за руку и потащил за собой. А у самого подошва чмокала: чвяк, чвяк — это из-за варенья.

А потом мсье Мушабьер дал звонок на урок. Мсье Мушабьер — наш новый воспитатель, и мы еще не успели ему придумать смешного прозвища. Мы вернулись в класс, только Альцест все не шел. Учительница очень удивилась.

— А где же Альцест? — спросила она.

Мы хотели ей ответить, но тут открылась дверь, и вошел директор, а с ним Альцест и Бульон.

— Встаньте! — сказала учительница.

— Сядьте! — сказал директор.

У директора был сердитый вид, у Бульона — тоже. А толстые щеки Альцеста были в грязных полосках от слез, и он шмыгал носом.

— Дети, — сказал директор, — ваш товарищ позволил себе безобразно нагрубить Буль…, мсье Дюбону. Такое отсутствие уважения к старшим и к воспитателям совершенно непростительно. Поэтому ваш товарищ исключается из школы. Он, конечно, не подумал об огромном горе, которое причинит своим родителям. А если и в будущем он не исправится, то кончит каторгой, куда в конце концов попадают невежды. Пусть это послужит уроком всем вам!

Потом директор велел Альцесту собрать вещи. Тот с плачем пошел к своей парте, и директор с Бульоном увели его.

Нам всем стало очень грустно. Учительнице — тоже.

— Я попробую что-нибудь сделать, — пообещала она.

Все-таки наша учительница иногда бывает очень хорошей.

Когда мы вышли из школы, то увидели Альцеста. Он ждал нас на углу и жевал булочку с шоколадом. Он был очень расстроен.

— Ты что, еще не был дома? — спросил я.

— Да нет же, — сказал Альцест. — Но все равно придется, ведь скоро обед. А когда я расскажу обо всем родителям, меня оставят без сладкого, я точно знаю. Ну и денек, скажу я вам!

И Альцест ушел, волоча ноги и медленно жуя. Казалось, что он даже ест через силу. Бедный Альцест! Нам всем было его очень жалко.

А когда мы вернулись в школу после обеда, в класс вошел директор и с ним Альцест. Он улыбался во весь рот.

— Встаньте! — сказала учительница.

— Сядьте! — сказал директор.

Потом он нам объяснил, что решил предоставить Альцесту возможность исправиться. Он сказал, что сделал это только из сострадания к родителям нашего товарища, для которых было бы большим горем, если бы их ребенок остался исключенным из школы невеждой и кончил каторгой.

— Ваш товарищ попросил извинения у мсье Дюбона. И мсье Дюбон был так добр, что простил его. Я надеюсь, что ваш товарищ испытывает благодарность за такую снисходительность и урок пойдет ему на пользу. В будущем примерным поведением он сможет искупить свою тяжелую вину. Ведь так?

— Ага, — ответил Альцест.

Директор посмотрел на него, открыл рот, но только вздохнул и вышел.

Мы здорово обрадовались. Все сразу заговорили, но учительница постучала линейкой по столу и сказала:

— Успокойтесь. Альцест, садитесь на свое место и ведите себя хорошо. Клотер — к доске!

Когда прозвенел звонок на перемену, мы все, кроме Клотера, вышли во двор. Если Клотера вызывают к доске, он всегда бывает наказан и во время перемены остается в классе.

Во дворе мы окружили Альцеста (он жевал бутерброд с сыром) и стали спрашивать, что было в кабинете директора. Но тут пришел Бульон.

— Ладно, ладно, — сказал он, — оставьте в покое вашего товарища. Утренний инцидент исчерпан, бегите играть! Идем!

И он взял за руку Мексана, а Мексан нечаянно толкнул Альцеста, и бутерброд с сыром упал на землю.

Тогда Альцест посмотрел на Бульона, весь покраснел, замахал руками и закричал:

— Черт побери! Это невозможно! Вы опять за свое? Ну что же это такое! Вы совершенно неисправимы!

Нос дяди Эжена

Сегодня меня провожал в школу папа. Мне нравится, когда он меня провожает, потому что он часто дает мне мелочь и я что-нибудь покупаю. На этот раз все так и получилось. Мы проходили мимо магазина игрушек, и я увидел в витрине картонные носы, которые надевают на лицо, чтобы смешить ребят.

— Пап, — сказал я, — купи мне нос!

Папа ответил, что нет, что нос мне не нужен. Но я показал ему большой красный нос и сказал:

— Ой, папа, посмотри, совсем как у дяди Эжена, купи мне его, ну пожалуйста!

Дядя Эжен — брат папы. Он очень толстый, любит шутить и все время смеется. Мы его видим довольно редко, потому что он объезжает разные города: Лион, Клермон-Ферран, Сент-Этьен и еще всякие, чтобы продавать какие-то вещи. Папа расхохотался.

— Действительно, — сказал папа, — ну точь-в-точь нос Эжена, только поменьше. Когда он в следующий раз к нам приедет, я обязательно надену этот нос.

Мы зашли в магазин, купили нос, и я его надел (он держится на резинке). А потом папа его надел, а потом продавщица. Мы все смотрелись в зеркало и очень смеялись. Говорите, что хотите, но у меня самый лучший в мире папа!

Когда мы с папой попрощались перед входом в школу, он сказал:

— Веди себя хорошо и постарайся, чтобы не было неприятностей из-за носа Эжена.

Я пообещал и вошел в школу. Во дворе я увидел ребят и надел нос, чтобы им показать. Все очень громко смеялись.

— Он похож на нос моей тети Клер, — сказал Мексан.

— Нет, — сказал я, — это нос моего дяди Эжена, он путешественник.

— Дай мне поносить нос, ладно? — спросил Эд.

— Нет, — ответил я. — Если тебе нужен нос, попроси своего папу, он тебе купит.

— Ах, так? А вот я как дам тебе по этому носу! — сказал Эд (он очень сильный), и — бац! — заехал кулаком прямо по носу дяди Эжена.

Мне было совсем не больно, но я испугался, что он сломает нос дяди Эжена. Поэтому я положил нос в карман, а Эда пнул ногой. И как раз, когда мы с Эдом дрались, а остальные смотрели, прибежал Бульон. Бульон — наш воспитатель, я вам как-нибудь расскажу, почему мы его так прозвали.

— Что здесь происходит? — спросил Бульон.

— Это все из-за Эда, — сказал я. — Он ударил меня в нос и сломал его!

Бульон сделал большие глаза, наклонился к моему лицу и сказал:

— Дай-ка я взгляну…

Тогда я вынул из кармана нос дяди Эжена и показал ему. Не знаю почему, но едва он увидел нос дяди Эжена, как пришел в ярость. Он выпрямился и произнес:

— Посмотрите мне прямо в глаза. Я очень не люблю, мой юный друг, когда надо мной смеются. В пятницу вы останетесь после уроков, понятно?

Я заплакал, а Жоффруа сказал:

— Но, мсье, он же не виноват!

Бульон посмотрел на Жоффруа, улыбнулся и положил ему руку на плечо:

— Вот это очень хорошо, дружок, взять вину на себя, чтобы выручить товарища.

— Ага, — сказал Жоффруа, — он не виноват, это Эд виноват.

Бульон весь покраснел, он несколько раз открывал рот, прежде чем заговорил, и, наконец, велел остаться после уроков Эду, Жоффруа и еще Клотеру, потому что Клотер засмеялся. Потом он пошел звонить на урок.

В классе учительница начала нам рассказывать историю Франции, когда в ней было очень много галлов. Альцест, он сидит рядом со мной, спросил, правда ли, что нос дяди Эжена сломался. Я ответил, что нет, только самый кончик немного помялся. И тогда я его вытащил из кармана, чтобы посмотреть, не смогу ли я его починить. Все оказалось очень просто: я надавил пальцем изнутри, и нос стал таким, как прежде. Я так обрадовался!

— Надень-ка, я погляжу, — сказал Альцест. Тогда я наклонился под парту и надел нос, а Альцест поглядел и сказал:

— Все в порядке, ничего не заметно.

— Никола! Повторите, что я только что сказала! — вдруг крикнула учительница, и я вздрогнул от неожиданности. Потом встал и уже собирался заплакать, ведь я не знал, что она там сказала. А учительница очень сердится, когда ее не слушают. Но тут учительница взглянула на меня, и глаза ее сделались круглыми, как у Бульона.

— Что это у вас на лице? — спросила она.

— Это нос, мне его папа купил, — объяснил я и заплакал.

Учительница очень рассердилась, она стала кричать на меня, чтобы я не смел паясничать, что школа не место для клоунов, а если я буду и дальше так себя вести, меня исключат, я останусь невеждой, и родители будут стыдиться меня. Потом она сказала:

— Дайте сюда этот нос.

Тогда я пошел и положил нос на стол учительницы, а она сказала, что отбирает его. Потом она дала мне задание проспрягать глагол в предложении «Я не должен приносить на уроки истории картонные носы, паясничать и отвлекать товарищей».