Т. 13. ЭКЗОРЦИЗМ. Ловец душ. Плоть - Филип Фармер

Миссия мистера Увелля потерпела крах, ибо отправить мистера Вестерна в великое ничто ему так и не удалось.

Карфакс, как и все прочие, предполагал, что Увелль был представителем какой-то религиозной группировки, ненавидевшей Вестерна за то, что он оскорбил их верования.

Ничего подобного. Мистер Увелль был фанатичным атеистом. Он высмеивал все религии и однажды даже был избит в баре «Силверсайд» за высказывание, что христианство представляет собой величайшее зло на этой планете.

И зачем мистеру Увеллю убивать человека, который собирался уничтожить все общепринятые религии и большинство необщепринятых?

Этого не знал никто, но телерепортеры полагали, что мистер Увелль возненавидел Вестерна, поскольку тот уничтожал заодно и атеизм.

Потом мельком показали вид на развалины с вертолета. На месте здания осталась только глубокая черная дыра, вокруг которой, словно лепестки гигантской незабудки, валялись обломки дерева и металла.

Мистер Вестерн, оба его телохранителя и неизвестный клиент выбрались из подземного гаража спустя несколько минут после взрыва и отделались легкими ожогами тела и головы.

Потом показали Вестерна. Его тело и голова были в нескольких местах обмотаны бинтами. Телевизионщики передали его заявление, что скоро будет выстроен новый дом и установлен новый МЕДИУМ. Мистер Вестерн утверждал также, что его смерть ничего не изменит, поскольку его последователи будут продолжать его дело.

— Мне хотелось бы знать, что он делал в этом гараже и кто его клиент, — высказался Гордон Карфакс.

— Хоть бы его убило! — вспыхнула Патриция. — Так ему и надо! Может, тогда бы он сознался, что убил папу и похитил МЕДИУМ!

— Чего ради? — не понял Карфакс.

— А какой ему смысл врать после смерти?

— Смерть еще не делает человека правдивым и доброжелательным, — возразил Карфакс.

— Ну вот, опять, — вздохнула она — Ты твердишь, что это не покойники, а какие-то непонятные существа, которые только притворяются покойниками. А сам говоришь так, словно веришь, что это покойники.

— Знаю. Не так-то легко отказаться от привычки думать о них как о живших прежде. Вечность покоряет тебя, даже если тебе и не хочется в нее верить. Вот умер человек, а ты с ним разговариваешь. И только жесткая дисциплина разума может помочь различить этих двоих — того, кто жил когда-то, и того, кто им притворяется. Если только…

— Если только это не одно и то же — ты ведь это хотел сказать?

— Боюсь, что да, — улыбнулся Карфакс. — В любом случае, люди это или нет, но они опасны. Я знаю, хотя и не могу доказать, что один из них пытался взять надо мной верх, завладеть мной, когда я разговаривал с твоим отцом.

— Но как они могут это сделать?

— Почем я знаю? Но если я хоть намекну об этом средствам массовой информации, Вестерн наверняка припомнит мой нервный срыв. И все решат, что я псих. Может, я и есть псих.

— Не думаю, — покачала головой Патриция. — Но сейчас нужно заняться тем, что мы можем сделать. Тебе придется на время позабыть о Фрэнсис — по крайней мере пока не будет построен новый МЕДИУМ. Ужасно так говорить, но… может, и хорошо, что дом взорван. Вестерн будет слишком занят его восстановлением, чтобы думать о нас. Пока он занят, мы сможем чего-нибудь добиться.

«Например?» — подумал Карфакс. Ах да, они ведь собираются на сеанс к миссис Вебстер, хоть он ничего и не ждет от этого сеанса. А потом он может поразведать обстановку в университете.

Как раз перед тем как они выключили перед сном телевизор, телекомментатор сообщил, что на днях будет опубликовано официальное заключение правительственной комиссии. Очевидно, президент поддался на давление со стороны общественности. Решение не из добровольных: каким бы ни оказалось это заключение, кого-нибудь из избирателей оно оскорбит наверняка.

ГЛАВА 11

Торговцы призраками и раньше поживали неплохо, но теперь для них настал золотой век. Там, где до Вестерна был только один медиум, теперь их процветало двадцать. Иные работали по старинке, презирая электромеханические средства и полагаясь исключительно на свои духовные силы. И, как полагал Карфакс, на легковерие клиентов. Прочие в погоне за современностью использовали самодельные установки, якобы копирующие машину Вестерна. (По мнению Карфакса, все до единой — подделки. Но чтобы приманивать клиентов и деньги, сгодятся отлично.)

В отношении денег миссис Вебстер не представляла исключения. Она проживала в шестикомнатном пентхаузе на крыше тридцатиэтажного здания в Санта-Монике всего в двух кварталах от Тихого океана. Один охранник обыскал Гордона и Патрицию возле главного входа, другой сопроводил их в частный лифт, третий проверил их документы, прежде чем допустить в прихожую. В комнату их проводила служанка, словно только что приехавшая из Аравии — откуда она и на самом деле приехала. В комнате не было декораций для сеанса, ожидаемых Карфаксом. Светлая комната, большая, просторная, по устрично-белым стенам до самых дверей тянутся фрески, напоминающие оригиналы Казетти — и то действительно были оригиналы Казетти. Единственные картины выглядят совсем как оригиналы Матисса и Ренуара— и ведь действительно оригиналы. Мебель была выдержана в столь популярном в последнее время хрупком неокритском стиле.

Миссис Вебстер казалась такой же хрупкой, как и ее мебель. Она встала с вертящегося диванчика и подошла к посетителям, протягивая руку и улыбаясь. Выглядела она лет на пятьдесят, ростом не более пяти футов. При худых руках и ногах она отличалась большой грудью, а ее тыльная часть просто восхитила Карфакса. Лицо у нее было овальное, с большими глазами и высокими скулами. Длинные угольно-черные волосы ниспадали свободно. Украшений она не носила, за исключением золотого колечка с синим камнем, распознать который Карфакс не сумел. Когда миссис Вебстер подняла руку, он увидел, что кольцо выполнено в форме змеи.

Голос у миссис Вебстер был слишком низким для такой маленькой женщины.

— Присаживайтесь, пожалуйста. Скоро прибудут остальные. Можете курить, если хотите. На столике лежат «Кенийские», но вы можете курить свои, если предпочитаете. Простите, но я вас покину на пять минут: мне надо переодеться в рабочую одежду.

Пять минут растянулись до пятнадцати. Патриция выкурила несколько крепких «Кенийских». Гордон расхаживал по комнате туда-сюда, то и дело бросая взгляд на широкое и высокое окно с видом на океан. Он заметил тоненькие проволочки, сбегающие по стене от нижнего края окна. Брови его приподнялись. Электронно поляризованные окна — штука дорогая.