Перед рассветом - Василий Анатольевич Криптонов

— Ты открыла проход? — пробормотал я.

— Говорю же — да! Не смей сдаваться!

— Отродясь не сдавался, — буркнул я и каким-то невероятным усилием воли заставил себя двигаться.

Отлепился от стены, повернулся спиной к Стражу. И увидел впереди открытую дверь — из которой лился мягкий, уютный, такой знакомый свет.

Там, за дверью, была комната. Обычная комната студента Императорской Академии. Что-то в ней было как будто немного не так, но у меня не осталось ни сил, ни времени на то, чтобы разбираться. Я просто пошёл туда.

Пару шагов спустя ноги подкосились, и я упал бы, не окажись рядом Света. Она подставила мне плечо и так, вдвоём, мы кое-как доковыляли до двери.

Раздался взволнованный крик Джонатана. Потом — рёв Стража. И, наконец, закричала Света:

— Быстрее!

Я не мог видеть того, что происходит сзади меня, но понял, что Страж оклемался. До него дошло, что добыча уходит, и он зашвырнул нам вслед что-то страшное.

Не знаю, откуда у меня взялись силы. Я буквально схватил Свету за талию и вместе с ней прыгнул вперёд.

Один мир сменился другим, мы рухнули на пол. Света застонала. Крикнул Джонатан, послышался отдалённый звук удара.

А я перевернулся на спину и увидел, как захлопывается дверь в коридор. А сверху вниз падают белые перья, красиво кружась в воздухе.

— Джонатан? — прохрипел я.

— Государю императору — ура, — раздалось в ответ мрачное.

Я приподнялся на локте и увидел изрядно ощипанную чайку, усевшуюся на подоконник. Джонатан с грустью разглядывал своё отражение в оконном стекле.

— Отлично, — пробормотал я. — Главное — жив, здоров. А перья новые отрастут. — И повернулся к девушке, которая лежала рядом со мной.

Лежала, надо сказать, ни жива ни мертва. Смотрела в потолок огромными глазами, округлившимися от удивления. Грудь её не шевелилась.

— Воздух, — напомнил я. — Сначала набираешь его внутрь, потом выпускаешь. И так всю жизнь.

Света открыла рот и с шумом вдохнула. Потом — выдохнула и закашлялась.

— Как же это тяжело, — выдавила она.

Под конец голос превратился в писк — воздуха не хватило, и Света вновь начала старательно учиться дышать.

Первым приветом от старой доброй реальности стал стук в перегородку слева. Стук сопровождался сонным голосом:

— Господин Юсупов! Клянусь честью: если вы не прекратите ваши ночные эскапады, я буду вынужден сообщить о них наставникам! В конце концов, завтра всем на учёбу. Первым уроком — латынь, будь она трижды проклята. Старый пень Энгельгардт грозил контрольной работой. И от того, насколько мы будем отдохнувшими, зависит наше будущее.

Мы со Светой лежали на полу. Она — на спине, я — опираясь на локоть.

Так… Голос слева — это нонсенс, моя комната крайняя, и слева у меня — несущая стена. В такую попробуй постучи, не говоря уж о том, чтобы через неё перекрикиваться. А тут — обычная перегородка…

Ну да, вот почему комната показалась мне какой-то не такой. Она попросту не была моей. И если верить сонному голосу из-за перегородки, то комната эта принадлежала Жоржу Юсупову.

Теперь нужно замереть и, фигурально выражаясь, не дышать. Потому что если обладатель голоса проснётся окончательно и до него дойдёт, что Жорж числится пропавшим без вести, он может… Ну, например, вскочить на свою койку и сунуть любопытный нос через перегородку.

И мне будет чертовски сложно объяснить, чем таким я занимаюсь посреди ночи в комнате своего пропавшего врага с практически голой девушкой, которая не числится среди курсанток академии, и чайкой.

Можно, конечно, рассказать всю правду, но… Но я бы предпочёл для начала сам её узнать. Слишком многое настораживало меня в этой истории. И кроме того, это просто недопустимо — представлять кому-либо даму в таком виде. Не говоря о том, что я даже не знаю её отчества. Да и имя, уж будем откровенны, придумал.

— Мы прячемся? — прошептала Света.

С дыханием она более-менее освоилась и даже обстановку сумела оценить верно. Делает большие успехи. Не совсем пропащий для нашего мира человек.

— Самую суть ухватила, — шепнул я в ответ. — Не хочешь мне объяснить, почему мы оказались в комнате Жоржа Юсупова? Вижу, что хочешь, но предлагаю помолчать до тех пор, пока мы отсюда не свалим.

Глушилку я поставить не мог. Физически. Или — магически? Стычка со Стражем измотала меня так сильно, что я не был способен даже на минимальную магию. Но хоть мышцы начали потихоньку возвращаться в норму. Восстанавливался я всегда чертовски быстро.

Встал на ноги, протянул руку Свете. Отметил, что, несмотря на обретение человеческой природы, она продолжает светиться в темноте. Это, конечно, проблема. Про неизвестную никому девушку ещё можно чего-нибудь наплести. Но вот когда эта неизвестная девушка светится — тут уж никак не пожмёшь равнодушно плечами.

Света, поднявшись, прижалась ко мне всем телом. Тут я почувствовал, что физически и впрямь быстро восстановился. Да и тело, которое в два раза моложе духа, очень трудно убедить, что сначала нужно разбираться с проблемами, а потом уже — со всем остальным.

— Не прижимайся ко мне, — шёпотом сказал я. — Погоди немного.

Света отстранилась. Я открыл дверь и высунул голову в коридор.

Чёрт бы его побрал — наставник! По коридору скользил луч фонаря.

Беззвучно выругавшись, я отпрянул и прикрыл дверь, стараясь не хлопнуть.

— Что здесь происходит? — послышался раздражённый голос наставника. — Ночь, господа! Отбой был три часа назад!

Умник чёртов. Те господа, у которых и правда ночь, сейчас, должно быть, до смерти рады тебя слышать.

Одно хорошо: наставник, похоже, не разглядел, какая именно дверь открывалась. Шаги простучали мимо. И я уже было выдохнул, когда за перегородкой вдруг зашуршала постель, потом зашлёпали босые ноги и открылась дверь. Соседняя дверь.

— Господин Бахметьев, для чего вы вскочили? — с раздражением спросил наставник. — Если природа понуждает вас прервать сон, выглядывать в коридор после того, как закончите, вовсе не обязательно!

— Господин наставник, — отозвался дрожащим голосом Бахметьев, — к нам явился призрак.

— Что-о-о⁈ — поразился наставник.

— Там, за стенкой — призрак Жоржа Юсупова. Я слышал его. Он там бродил, как будто что-то разыскивал. Потом что-то упало, а потом я услышал вскрик.

— По-вашему получается, что господин Юсупов умер? — озадачился наставник.

— Выходит, что так, — голос Бахметьева