Поднебесная - Гай Кей

— Это очень красивое изделие, — заметил он.

Линь Фун улыбнулся, довольный, и не в силах это скрыть.

Тай откашлялся и поклонился, не вставая:

— Развяжите ее, пожалуйста. Или не связывайте ее из-за меня.

Безумие на первый взгляд. Но он был так уверен, что прав, что это его даже пугало.

Он посмотрел на женщину, которую тщательно связали по рукам и ногам. Она спокойно сидела на другой стороне возвышения.

— Почему? — комендант Линь, как бы ему ни понравился комплимент его вкусу, не любил менять свои планы.

— Она не нападет на меня в вашем присутствии, — Тай осознал это, пока умывался. — Каньлинь существует уже шестьсот лет, благодаря тому, что ему могут доверять и двор, и армия. Но это доверие будет сильно подорвано, если один из воинов убьет коменданта военной крепости или человека, находящегося под его защитой. Их святилища, их неприкосновенность могут быть уничтожены. И, кроме того, я думаю, что она говорит правду.

Женщина снова улыбнулась, опустив большие глаза, словно веселилась про себя.

— Комендант может быть участником моего заговора, — произнесла она.

В интимной обстановке этой комнаты, не заглушенный ветром во дворе, ее тихий голос смущал его. Прошло уже два года с тех пор, как я слышал такой голос, подумал Тай.

— Но это не так, — возразил он раньше, чем комендант мог высказать свое возмущение. — Я не такая уж важная персона. По крайней мере, не был ею раньше.

— Раньше чего? — спросил комендант, забыв о том, что собирался сказать.

Тай ждал. Линь Фун несколько мгновений смотрел на него, потом резко кивнул солдату. Тот шагнул вперед и начал развязывать женщину, при этом стараясь не ступать на платформу: дисциплина здесь была на высоте.

Тай смотрел, пока он не закончил, а потом продолжал вежливо ждать. Через секунду комендант понял намек и отпустил солдат.

Женщина аккуратно скрестила ноги и положила ладони на колени. На ней по-прежнему была черная туника с капюшоном и черные штаны в обтяжку для верховой езды, и то, и другое из простого пенькового волокна. Она воспользовалась паузой, чтобы заколоть волосы наверх. Она не потерла запястья, хотя тугие веревки должны были натереть кожу. У нее маленькие руки, отметил Тай; никто бы не подумал, что она может быть воином. Но он-то знал.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Вэй Сун, — ответила она с легким поклоном.

— Ты живешь на горе Каменный Барабан?

Она нетерпеливо покачала головой.

— Вряд ли я добралась бы сюда так быстро. Я из святилища возле Ма-вая. Как и та отступница.

Тай сказал глупость. Гора Каменный Барабан, одна из Пяти Священных Гор, находилась далеко на северо-востоке. А вот названное ею место — недалеко от Синаня, рядом с почтовым постоялым двором и знаменитыми горячими источниками с их павильонами, бассейнами и садами, куда ездит отдыхать император и его фавориты.

— Раньше чего, господин Шэнь? — повторил комендант. — Вы мне не ответили.

Таю потребовалось сделать усилие, чтобы в его голосе не прозвучало раздражение, но оно присутствовало. Резкий, придирчивый человек. И в данный момент — очень важная для Тая персона. Тай повернулся к нему.

Очевидно, момент настал.

Он живо ощущал развилки дорог, разветвления рек; один из тех моментов, после которых жизнь уже не может быть такой, какой была бы в другом случае.

— Я получил подарок от тагуров, — сказал он. — От их двора и от нашей собственной принцессы.

— Принцесса Чэн-Вань сделала вам персональный подарок? — Изумление, причем — плохо скрытое.

— Да, комендант.

Линь Фун явно усиленно думал.

— Потому что вы хоронили мертвых?

Пусть этот человек занимал незначительный пост, но он не был глупцом.

Тай кивнул:

— Они в Ригиале оказали мне слишком большую честь.

— Слишком большую честь? Они варвары! — резко возразил комендант Линь. Он взял свою фарфоровую чашу и отпил горячего, пряного чая. — Они не понимают, что такое честь.

— Возможно, — ответил Тай, стараясь говорить бесстрастным тоном.

Потом он рассказал им о конях и смотрел, как они оба реагируют.

Глава 4

— Где они? Эти кони?

Конечно, это был правильный вопрос. Комендант побледнел. Он явно усиленно соображал, попутно борясь с возбуждением. Опыт не очень-то помогает справиться с некоторыми новостями. Слишком глубокие, горизонтальные морщины прорезали сейчас его лоб. Линь Фун казался испуганным. Тай не совсем понимал причину, но это было заметно. Каньлиньская женщина-воин, напротив, оставалась спокойной — внимательная, но невозмутимая.

Однако Тай когда-то жил на горе Каменный Барабан. Он видел, что это лишь поза, способ заставить себя успокоиться, имитируя спокойствие. А это означало, что она не была спокойной. Она очень молода, эта Вэй Сун, вдруг понял он. Моложе, чем была убийца. Вероятно, она ровесница его сестры.

— У меня их нет, — просто ответил он.

Глаза Линь Фуна вспыхнули:

— Я видел, как вы приехали. Я это знаю.

Раздражение бывает у некоторых людей реакцией на неожиданность.

— Вы никогда не доберетесь до двора живым с сардийскими конями, если у вас не будет военного сопровождения, — заметила женщина. — А тогда вы будете в долгу у армии.

Молодая, но у нее быстрый ум.

Комендант бросил на нее злобный взгляд.

— Вы все в долгу у армии. Неплохо бы об этом помнить.

Начинается, подумал Тай.

Старая-старая сказка о народе Катая и его соперниках. Мелкие княжества, воюющие друг с другом, когда-то давно; честолюбивые мужчины и женщины при императорском дворе сейчас. Военные губернаторы, префекты, мандарины девяти рангов, религиозные ордена, дворцовые евнухи, юристы-советники, императрицы и наложницы, и так далее, и так далее… — все они стремятся возвыситься, толпясь вокруг императора, а император — это солнце.

Он вернулся в империю всего несколько часов назад, не больше.

Тай сказал:

— Кони будут ждать в крепости по ту сторону границы, недалеко от Хсеня. Мне надо послать письма ко двору с военной почтой, в которых это объясняется.

— Кто за них отвечает? — Комендант пытался продумать ситуацию.

— Один офицер тагуров с перевала над Куала Нором. Это он принес мне известие о подарке.

— Но тогда они могут снова забрать их! Оставить у себя!

Тай покачал головой:

— Только в случае моей смерти.

Он достал из кармана туники первое письмо из Ригиала. В его голове вдруг промелькнуло воспоминание о том, как он читал его у озера, под гомон птиц. Он почти почувствовал ветер.