Встреча у Мыса Ветров - Вера Армстронг

Торри вздрогнула.

— Неудивительно, что ты так… циничен.

Он взглянул на нее и усмехнулся.

— Мой цинизм значительно поубавился с тех пор, как я восстановил нашу часть семейного состояния. Кстати, отец и «девушка моей мечты» все еще вместе и на самом деле счастливы.

— Она… Ты говорил, что она старше тебя… Значит, она намного моложе его?

— Больше чем на двадцать лет. Но она просто воскресила его.

— Так ты время от времени отправляешься в путешествия в память о матери?

— Что-то вроде этого, — согласился он.

Торренс молча глядела на Джона. Отсветы пламени ложились на его лицо, подчеркивая горькие складки в углах рта. Она вернулась мыслями к Мысу Ветров, вспомнила его улыбку, покорившую ее сердце, улыбку, которую она с тех пор ни разу не видела. Она смотрела на его светлые волосы, красиво очерченные губы, и ей страстно захотелось прижать его к себе, вырвать из тех неведомых пространств, где он мысленно блуждал сейчас.

— Я не много знаю об Африке, — прервала молчание Торри. — Хотя, конечно, видела разные фильмы и читала книгу Рой Адамсон «Рожденная свободной». Она так пишет, что страницы просто оживают, невозможно не влюбиться в эту землю.

Джон наконец взглянул на нее.

— Ты говоришь, как моя мать. Она любила такую жизнь. — Он улыбнулся.

Как странно, размышляла Торренс, стоило мне подумать о той его улыбке, как она тут же приподняла уголки его глаз.

Потянуло вечерней прохладой, костер медленно угасал. Девушка вздохнула и тихо сказала:

— Надо все убрать.

— Я помогу тебе.

Вдвоем они быстро навели порядок, и Торри остановилась посреди кухни, раздумывая, что еще надо сделать. Джон взглянул на нее.

— Пора спать.

— Пожалуй, — нерешительно согласилась она.

Он стоял так близко, что можно было заметить золотистые искорки в его глазах.

Сейчас он поцелует меня, думала Торри. Она ждала с замиранием сердца.

Но Джон не сделал этого. Он задумчиво рассматривал ее платье, серую ленту в волосах, затуманившиеся глаза. Потом поднял руку, погладил ее по голове, как маленькую, и сказал:

— Что ж, иди. Спокойной ночи.

Она долго не могла уснуть, и не только потому, что дом, кровать, малейшие шорохи были чужими, а полная тишина казалась оглушительной и рождала тревогу. Больше всего ее мучили беспокойные мысли.

Солнечным воскресным утром, закончив завтрак, они проделали долгую прогулку верхом, поднявшись высоко на холмы, где чистый свежий воздух пьянил запахами буйной растительности и щедрой земли.

Джон сделал вид, что не заметил легких теней у нее под глазами, а она, в свою очередь, избегала всего, что выходило за рамки обычной, ничего не значащей болтовни.

Они отыскали в лощине, поросшей деревьями, небольшое озерцо и спешились, чтобы напоить лошадей. Торри прислонилась к стволу могучего эвкалипта и искренне восхитилась:

— Как тут красиво! Если бы я жила здесь, то ни за что не уехала бы. — Она вздохнула и подумала, что если уж начала, то почему бы не продолжить. — Ты не мог бы проводить здесь больше времени?

Джон привязал лошадей к дереву, растянулся на траве и, прищурившись, посмотрел на нее.

— Дело в том, что… Где бы я ни жил, разумеется, с женой и… детьми, мне придется либо отказаться от путешествий, либо возить семью с собой. Но ты права, всегда должно быть место, куда возвращаешься из долгих странствий.

— Да, — согласилась Торренс и замолчала.

— Ты что-нибудь имеешь против детей?

— Нет, но мне не приходилось с ними сталкиваться.

Взгляд его карих глаз ясно говорил, что он прекрасно понимает ее нежелание углубляться в эту тему. Неужели он действительно полагает…

— Я вовсе не настаиваю, чтобы мы сразу обзавелись выводком ребятишек, — рассмеялся Джон.

— Знаешь, что ты мне напомнил? Старую поговорку о том, что вода камень точит.

Он сел и, протянув к ней руки, с улыбкой сказал:

— Иди сюда.

Минуту поколебавшись, Торри опустилась рядом с ним.

— А ты плохо спала, — мягко сказал он.

— Нет.

— Знаешь, о чем я думаю? — Его глаза блеснули. Он поднял руку и провел пальцами по ее шее, ключицам. — Есть кое-что, в чем мы прекрасно понимаем друг друга. И глупо с этим бороться.

Синяя жилка забилась у ее виска, и Торри вздрогнула, охваченная волной желания. Она думала о том, как легко дать волю своим чувствам, насладиться, наконец, его объятьями и поцелуями… Но что потом? Положит ли это конец ее мучительным сомнениям или, наоборот, только продлит страдания?

— Все равно, — прошептала она и отвела его руку. — Я буду бороться, насколько хватит моих сил.

— Даже когда мы поженимся? — едва слышно спросил он.

— Не знаю. Я все еще не могу себе этого представить. — Торри прикрыла глаза. — Наверное, нет, это было бы глупо. Но до тех пор, думай что хочешь, но я буду сопротивляться.

— А ты сможешь?

Прошлой ночью ей неожиданно пришло в голову, что она борется скорее с собой, чем с ним. Вспомнив о его матери, ее уязвленной гордости и горькой любви, Торри пришла к выводу, что если ей и придется принести себя в жертву во имя спасения родителей, то, по крайней мере, она оставит за собой право видеть вещи такими, какие они есть на самом деле.

— Думаю, да, — ответила она и заметила насмешку в его взгляде.

— Мне кажется, что тебе пора ознакомиться с… моим большим опытом по части женщин, — иронически заметил Джон. — Заметив ее презрительный взгляд, что он умолк, но потом задумчиво заметил: — У меня такое ощущение, что мы начинаем какую-то новую игру.

— Я уже говорила, что не сильна в играх, — парировала Торренс. — Хочешь верь, хочешь нет, но это так.

— Может быть, ты соизволишь сообщить мне о своем решении?

— Нет, — отрезала она.

— Но, — он сделал паузу, испытующе глядя на нее, — у тебя такой вид, милая Торри, словно ты обладаешь секретным оружием.

— Может быть, — пробормотала она и задумалась. Сказать ли ему, что ей придала решимости странная симпатия к женщине, которую она никогда не видела, — его матери? — Может быть. Потому что теперь я лучше тебя знаю.

— Боюсь, ты недооцениваешь меня, — сухо предупредил он, — и то, как мы действуем друг на друга.

— О, на этот счет я не заблуждаюсь, как раз наоборот. Но это вовсе не значит, что я только и мечтаю о том, чтобы ты переспал со мной!

Он безразлично улыбнулся, встал и подал ей руку, помогая подняться. Она оперлась на нее без всякого волнения. Джон снял с шеи платок, намочил в озере и протянул ей. Девушка вытерла лицо и руки и, ни слова не говоря, вернула платок. Они оседлали лошадей и так же молча вернулись домой.