На распутье - Павел Дмитриев

— Так вот, — продолжил Александр Николаевич. — при Брежневской стабильности нас быстро обгонят, уже сейчас США в микроэлектронике минимум лет на пять впереди нас. А эта линия развития, как видишь, идет куда дальше, чем предполагают в своих фантазиях наши специалисты.

— Это же технологии параллельного мира?

— Законы физики и химии совершенно одинаковы. Никаких сомнений, такие устройства можно будет делать у нас. Да что там, Маслов из Пульсара хвастался, что вот-вот сделают первую копию.

— Такого накопителя? — Устинов окончательно отодвинул в сторону тарелку. — Может я схожу за лупой?

— Сходи, если не терпится. Но для начала мы взяли намного, в сотни раз более простой элемент, какой-то счетчик-дешифратор. — Шелепин поднял бокал, и сделал несколько глотков. — совсем в горле пересохло, как на партсобрании.

Пока Дмитрий Федорович ходил к себе, официант выставил кофе и пышные крендельки французских булочек. Аромат свежесваренной робусты поплыл по террасе, причудливо перемешиваясь с табачным дымом. Вроде и считают ценители этот сорт кофе более дешевым, но именно горьковатая и грубая робуста нравилась Шелепину куда больше, чем слабая арабика. Поэтому смаковал он напиток с неподдельным удовольствием, стараясь продлить каждую минуту.

Однако Устинов не задержался, уже через несколько минут он буквально ворвался на террасу.

— Саша, но ведь там буквы! Латинские! И обычные цифры!

— Естественно! Это же земля, но немного другая. — Шелепин протянул пачку сигарет. — Да садись ты, успокойся. Кофе тут чудесный, выпей пару глотков, и пусть весь мир подождет.

— Погоди, но все равно не понимаю, — Устинов все же сел в удобное кресло, закурил, и потянулся за чашкой. — Но эта возможность для технического прорыва, почему… Ты ее так боишь… опасаешься?

— Как бы объяснить попроще… — Шелепин оторвал кусочек булочки, чуть смял в пальцах, бросил его в рот, и запил крохотным глоточком. — У тебя в руках не просто новинка, это настоящая техническая революция. Бомба! Вот представь, что во времена Наполеона русские мастера начинают делать Калашников. Это хорошо или плохо?

— Разумеется, хорошо. С таким оружием можно добиться, к примеру, победы при Бородино без особого труда. — Устинов почесал затылок как школьник. — Вот только с производством проблемы будут немалые… Но как-то можно выйти из положения…

Дмитрий Федорович задумался. Явно прикидывал, как в начале девятнадцатого века делать поворотный затвор. Наконец, он пришел к однозначному выводу.

— Знаешь, Саша, и правда… Не получится наладить производство в то время.

— Сразу не выйдет. Но если потратить десять-двадцать лет на разработку станков, к примеру? Ты же в производстве собаку съел.

— Это потянет за собой перестройку промышленности, причем начиная чуть ли не от разведки и добычи полезных ископаемых, обработку стали… Новые виды пороха, массовый выпуск патронов.

— Но это вообще реально? — продолжил настаивать Шелепин.

— Почему бы и нет, — не стал спорить Устинов. — Мосинку на вооружение еще в 1891 году приняли, технологии не сильно отличаются.

— А теперь подумай, что произойдет, вздумай Николай Первый перевооружить армию к Крымской войне?

— Это когда хоть было?

— Где-то в середине века, в пятидесятых годах. Да неважно. Это ведь все равно за месяц не сделать!

\Крымская война. 1853–1856 годы.\

— Ты хочешь сказать, что… — Сталинский нарком вооружений вздрогнул, примерив ситуацию на себя.

— Именно! — нетерпеливо перебил Шелепин. — В тайне такое сохранить невозможно. А промышленность Европы была развита куда лучше, чем в царской России!

— Автоматы у англо-француской армии появятся раньше и будут лучше… — потухшим голосом закончил Устинов.

В повисшей тишине стали слышны негромкие шлепки. Огромные лягушки-голиафы, завезенные во Вьетнам для разведения "на мясо" с Кубы, ловили комаров прыгая на стену. Но Александр Николаевич только что осмысленную Устиновым ситуацию уже давно продумал, и быстро продолжил:

— Представь искусственный интеллект в каждой ракете или бомбе? Или робота-солдата? Космический корабль, которые может с орбиты различать звания на погонах? Самолет-шпион размером с воробья? Автоматический станок или конвейер, а то и целый завод? Кто это внедрит первым, мы или США?

— Саша, ну ты не сгущай так краски-то.

— Дима, ты будто сам не знаешь, в каком у нас все состоянии… Пусть такие изменения произойдут не через двадцать, а через тридцать, сорок лет. Тебе от этого легче?

— Умеешь ты убеждать. — тяжело вздохнул Устинов. — А если этот ящик Пандоры, ну артефакты, не использовать совсем?

— Уже думал, — покачал головой Шелепин, — не поможет. Мы слишком близки, и наверняка придем к похожим решениям, разве что лет на пять-десять позже.

— Но так это оставлять нельзя. Этож какие открытия будут!?

— Да какое там! Сам не рад, но выходит надо не просто работать, а опять жилы рвать всей страной. Именно как при Сталине, когда атомный проект вся страна волокла. Иначе будет как в 41-ом. Только хуже, с атомным оружием и ракетами Уральский промышленный район не поможет.

— Мы в Европе за две недели на Ла-Манш выйдем!

— Думаешь? Когда-то я такое уже слышал… Хотя дойти-то может и дойдем. Бойцы Зиапа тоже в Сайгон прорывались. Да ты сам ведь прекрасно знаешь, сколько у США бомб и носителей сейчас, размажут нас в стекло в ядерной войне.

\В 1965 по ядерным боеприпасам США превосходили СССР примерно в 6 раз. Паритет был достигнут в конце 70-х. Однако, в 2010 арсенал России примерно равен 1965 году, и раза в полтора меньше чем у США.\

— Что за пораженчество, Саша? — Устинов возмутился. — Ведь сейчас малой силой, валим самолеты как глухарей.

— Конечно, бьем и бить будем! Но… — Шелепин резко затушил окурок. — Дима, ты идеш со мной на прорыв?

— Эх… Припер так припер, — Устинов тоже притушил сигарету. — Как у коммуниста, у меня нет иного выхода. Только вперед. — Он высоко поднял бокал. — Хоть не наша водка, но давай, за победу.

— За победу! — Ответил Шелепин легким звоном стекла. — Еще не поздно.

… Курили молча, стоя у перил. На тропическом небе горели непривычно яркие звезды. Река, как большая дорога, светилась в темноте фонариками лодок. Суета города не прекращалась, работали даже заводы. Слева, через дорогу, не закрывались двери небольшого католического храма. Как они тут без электричества жили-то?

— Кстати, — начал Шелепин, вытаскивая записную книжку. — Я тут набросал небольшой план по результатам разговоров.

— Очень интересно, — Устинов все еще не мог поверить, что комсомольский вожак может разбираться в технике. Да что там, в всем ЦК таких людей по пальцам пересчитать, разве что "грозный Иван" хоть как-то тянет.

\Завотделом оборонной промышленности ЦК Иван Сербин, спасаясь от напора Устинова, даже протянул "вертушку" в спальню к себе на дачу.\

— Для начала, надо форсировать разработку переносных зенитных комплексов. Представь, каждому партизану дать что-то типа типа Шавыринского изделия?

\Борис Иванович Шавырин, главный конструктор СКБ ГКОТ, скончался в 1965. Разработка ПЗРК (будущая Стрела-2) была начата там в 1960 году. Комплекс принят на в январе 1969. FIM-43 Redeye, штатовский "конкурент" в 1965 уже в войсках.\

— Им еще сколько доводить его, — проворчал Устинов. — Так не вовремя Борис умер.

— Но ведь в США такое устройство уже давно на вооружении! Хотя пока его эффективность мала.

— Делают, что могут… Вот что значит, одно КБ занимается.

\Устинов считал, что отсутствие конкуренции самый большой недостаток СССР. Он активно сопротивлялся попыткам объединить, к примеру, авиационные КБ.\

— Нам его надо обязательно успеть обкатать в реальных боях. Вплоть до отправки сюда экспериментальных образцов с нашими специалистами. И ты совершенно прав, не помешает еще один разработчик, за ПЗРК большое будущее.

— Хорошо, я посмотрю что можно сделать. Если ты через Президиум поддержишь, уже к лету испытаем.

— Прекрасно! — Шелепин опять сделал пометку в блокноте. — Вот смотри, как дело пошло сразу. Главное, на съезде не промахнуться.

— Ты свою книжечку не забудь где-нибудь, — пошутил Устинов. — Скоро ЦРУ за ней охоту начнет.

— И так не расстаюсь, под подушку кладу. — Серьезно ответил Шелепин. — Вообще, надо через Вьетнам прогнать как можно больше ракетчиков. Чтоб каждый летеха пороху понюхал, и плевать, сколько ракет в небо высадят. Но это не твой вопрос, тут я Толубко прижму хорошенько.

— Ох, чувствую, не сладко ему придется, — потер руки Устинов.

— Еще не забыть нормально заплатить специалистам, они тоже люди, и прекрасно знают, что летчик США за вылет получает больше, чем они за год. Долг это святое, но даже Сталин установил расценки за подбитые танки и самолеты.