Газета "Своими Именами" №19 от 07.05.2013 - Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)

Обычно «фюрер» в «День памяти героев», что было нацистским вариантом «Национального дня траура», выступал с речью, в которой он чтил память солдат, погибших в прошлой, а также в нынешней войне. В качестве подходящего антуража на этот раз был выбран армейский музей, размещавшийся в построенном в стиле барокко здании Цейхгауза на улице Унтер-ден-Линден. Однако в отличие от предыдущих лет «День памяти героев» отмечался в том году не в пятое воскресенье перед Пасхой, а на неделю позже: Гитлер приказал перенести его, так как надеялся получить сообщение об успехах на Восточном фронте. И на самом деле 15 марта 1943 года две дивизии СС вновь захватили украинской город Харьков. Тогда Гитлер подтвердил своё участие в праздничных мероприятиях в Берлине. Программа была утверждена 16 марта: где-то в конце первой половины дня и в начале второй половины дня в ближайшее воскресенье «фюрер» должен быть появиться в Цейгхаузе – точное время его приезда и публичных выступлений во время войны больше не сообщалось, и это делалось для того, чтобы не предлагать британским бомбардировщикам достойную мишень. После этого он должен был произнести свою речь во внутреннем дворе под стеклянной крышей, посетить выставку с трофейным советским оружием, а в конце всех праздничных мероприятий принять парад перед зданием Нойе-Вахе.

Несмотря на наличие некоторых проблем, Тресков и остальные заговорщики добились возможности присутствия на этом мероприятии в качестве эксперта Рудольфа-Кристофа фон Герсдорфа, 38-летнего аристократа из Силезии, принадлежавшего к числу наиболее приближённых сотрудников Трескова, но не принимавшего до этого времени активного участия в сопротивлении. Теперь ему предоставлялась возможность близко подойти к «фюреру» и убить его.

Герсдорф был полностью готов к тому, чтобы пожертвовать своей жизнью во время покушения: в этом мире ему больше нечего было терять после того, как его жена в январе 1942 году покончила жизнь самоубийством. Однако он хотел быть уверенным в том, что его смерть будет иметь смысл. Покушение с использованием пистолета даже не обсуждалось – из-за действий сотрудников личной охраны Гитлера эта попытка закончилась бы неудачей, а исполнителю покушения она всё равно стоила бы жизни.

Поэтому ему оставалось только подорвать себя, находясь рядом с «фюрером». Но только чем он мог себя подорвать? Даже высокопоставленному штабному офицеру было сложно получить в своё распоряжение взрывчатку. Находясь в непосредственной близости от Гитлера, он просто не мог использовать две ручные или винтовочные гранаты. Решение было найдено – две трофейные британские осколочные мины. Но оставалась ещё проблема: чем подорвать эти заряды? Оригинальные механические взрыватели тикали слишком громко, и телохранители Гитлера вполне могли обратить на это внимание. Однако беззвучные взрыватели немецкого производства не подходили к британским минам. Оставалась единственная возможность – использовать кислотные взрыватели, которые работали с замедлением порядка 10-15 минут в зависимости от температуры воздуха.

Согласно секретному графику Гитлера, сразу после его выступления, которое, в зависимости от настроения диктатора, могло продолжиться в диапазоне от 15 минут до полутора часов, должно было состояться посещение выставки. На это было предусмотрено примерно 20 минут – то есть времени было бы достаточно Герсдорфу для того, чтобы взорвать себя в непосредственной близости от Гитлера. Заговорщики надеялись, что на этот раз им будет сопутствовать удача.

В Берлине в тот день, 21 марта 1943 года, неожиданно наступила весна. Берлинцы заговорили о «погоде фюрера», и десятки тысяч жителей города собрались вокруг блокированного здания Цейгхауза для того, чтобы увидеть Гитлера. К 11 часам во внутреннем дворе Цейхгауза под стеклянной крышей стали собираться приглашенные гости, однако им пришлось ждать больше двух часов.

Диктатор появился только в час дня. Оркестр торжественно исполнил первую часть 7-й симфонии Антона Брукнера, после чего «фюрер» подошел к трибуне, установленной между двумя маршами импозантной лестницы Цейгхауса. Выступление Гитлера было коротким: его риторические нападки по всем возможным направлениям продолжались всего около 12 минут. Сразу после аплодисментов Рудольф фон Герсдорф раздавил ампулу взрывателя с кислотой в одной из двух мин, находившихся в карманах его пальто. После этого всего 10-15 минут отделяли его от смерти.

Герсдорф завершил счёты со своей жизнью и устремился вслед за «верховным главнокомандующим». Однако тот не проявил интереса к выставленным образцам оружия и быстро прошёл по выставке. Даже корреспондент имперского радио, который вёл прямой репортаж о «Дне памяти героев», был удивлен тем, что Гитлер спустя всего две минуты вышел из Цейгхауса для того, чтобы принимать парад.

Теперь у Герсдорфа возникла проблема: у него были готовые к взрыву мины, разрядить взрыватель на глазах приглашённых гостей этого праздничного мероприятия ему было сложно. Поэтому подполковник Герсдорф, обливаясь потом, помчался в туалет и там разрядил кислотный взрыватель. Ни гестапо, ни Геббельс так ничего и не узнали о том, насколько большой была вероятность успешного совершения этого, несомненно, смертельного покушения.

Не хватило совсем немного везения для того, чтобы убить массового убийцу. Герсдорф, пожелавший обменять свою жизнь на жизнь Гитлера, после этого уже не принимал активного участия в подготовке новых покушений. Однако он, к примеру, хранил у себя ту взрывчатку, которую 20 июля 1944 году использовал граф фон Штауффенберг. Рудольф-Кристоф фон Герсдорф пережил войну и умер в 1980 году в возрасте 75 лет.

Поэтому он после 1945 года, в отличие от большинства других заговорщиков, имел возможность подробно говорить о сопротивлении среди военных. Особенностям его «памяти с кумулятивной структурой» посвящена достойная прочтения статья молодого боннского историка Рафаэлы Химан, которая была опубликована в сборнике «Жизненные свидетельства и политические мемуары».

Она подробно сравнивает вышедшие за три года до смерти Герсдорфа мемуары под названием «Гибель солдата» с другими текстами, в том числе с частными письмами и донесениями. Она приходит к разочаровывающему, но обоснованному выводу. Его мемуары представляют собой «сведённую воедино обобщённую картину», в которую «интегрированы существенные впечатления периода после 1945 года». Тем самым Герсдорф продолжал «подправлять» вплоть до 1977 года «амбивалентность своих отчасти противоречивых ролей как офицера и участника сопротивления».

Свен КЕЛЛЕРХОФ, “Die Welt”, Германия

ИТАР-ТАСС

ПРОДОЛЖАЮТ ОПЛАЧИВАТЬ

США продолжают оказывать помощь неправительственным организациям в России, несмотря на ограничения, введенные Москвой. Это признала на брифинге для журналистов официальный представитель госдепартамента США Виктория Нуланд.

“Как вы знаете, российская сторона ввела серьезные ограничения, /отразившиеся/ на нашей способности осуществлять прямое финансирования в России, приняв, в частности, решение свернуть деятельность Агентства международного развития, – сказала она. – Однако мы /по-прежнему/ предоставляем финансирование... тем организациям, которые хотят работать с нами, при понимании того, что они теперь должны докладывать о своей работе правительству”. При этом Нуланд оговорилась, что США, осуществляя такое финансирование, используют “механизмы за пределами России”.

“Мы не хотим вдаваться в детали по поводу того, как мы это делаем, поскольку это лишь поставит под угрозу программу и организации, получающие /американские деньги/”, – добавила представитель госдепа.

Высказывания Нуланд прозвучали в связи с начатыми в России проверками некоммерческих организаций.

“Соединенные Штаты глубоко обеспокоены беспрецедентной волной проверок НКО и организаций гражданского общества, включая религиозные и образовательные организации в России, – продолжила она. – Эти проверки, судя по всему, направлены на подрыв важной деятельности гражданского общества по всей стране”. По ее словам, правительство США довело свою обеспокоенность до сведения российских властей. Разговор на эту тему, в частности, состоялся у посла США в Москве Майкла Макфола с заместителем главы МИД РФ Сергеем Рябковым. Кроме того, данный вопрос подняла в беседе со своим российским коллегой заместитель госсекретаря США по политическим делам Уэнди Шерман.

“Мы по-прежнему обеспокоены серией законов, принятых правительством России в 2012 году, которые вводят жесткие ограничения на деятельность НКО в России, – подчеркнула представитель госдепа... – Мы продолжим поддерживать тех в России, кто добивается укрепления гражданского общества в их стране”.