Кровный интерес - Мария Лима

— Ничего себе! — воскликнул Такер. — Он и ремонт, что ли, отгрохал?

— Вот это я и должен выяснить, — заявил Карлтон. — Причину, по которой его могли убить. Если он вдруг засветился где-то с большой суммой. Ведь откуда-то она взялась? Вы знаете, чем он вообще занимался?

Я только открыла рот, чтобы рассказать о его вчерашнем звонке, но внезапно вспомнила о его предупреждении и прикусила язык. Дело кровных уз и семейной важности… Шерифа это совсем не касалось. Кроме того, здесь были замешаны вампиры или другие сверхъестественные существа. Он не преувеличивал, и я не могла проигнорировать его последнюю просьбу. Я бы поведала все Такеру, но не Карлтону.

Я покачала головой:

— У меня нет никаких предположений.

Мы вошли в офис Марти, и Карлтон приблизился к столу.

— Кейра, почему бы тебе не помочь мне просмотреть документы? Может, что-то важное утеряно. Такер, ты ведь составишь ей компанию?

Брат подвинул стул и сел слева от меня. Карлтон подкатил с другой стороны. Я подалась немного назад, чувствуя исходящую от него энергию. Черт! Думала, мои щиты лучшего качества. Ведь он меня даже не коснулся! Видимо, после времени, проведенного с Адамом, я стала более чувствительной ко всему, менее толстокожей. Вплоть до вчерашнего дня могла бы держать пари, что близость Карлтона не произведет на меня былого эффекта. Теперь уже ни в чем нельзя было быть уверенной. Хотя он и потерял для меня привлекательность, тем не менее я чувствовала его энергию — какое-то жужжание, как от роя рассерженных пчел. Такер ткнул меня локтем в бок. Я посмотрела на него, сделав строгое лицо, и сосредоточила свое внимание на содержимом ящиков.

— Я никогда не интересовалась, что находится в этих ящиках, но раз надо посмотреть, посмотрим, — произнесла я, не обращая внимания на брата.

Я знала — он тоже чувствовал энергию Карлтона. Будучи оборотнем, он лучше меня разбирался в таких вещах. К тому же не упустит возможность меня подразнить. Я начала вытаскивать и передавать все бумаги Такеру, который складывал их на столе. Немного мусора в первом ящике, рекламные листовки и прочая дребедень, канцелярские принадлежности, черная кепка «Джимме» с надписью: «Любой день на том свете — хороший». Я положила головной убор на стол (захотелось взять ее с собой — черный юмор мне близок) и продолжила рыться в папках. Карлтон улыбнулся, увидев это.

— Уважаю юмор висельников… Есть что-нибудь стоящее? — спросил он, растягивая слова.

— Да нет, — ответила я. — В основном бумажный мусор, бланки документов.

Говоря это, я бросила взгляд на пачку голубоватых листов, которые я выкопала из-под груды всякого хлама.

— Подожди минутку, — затормозила я. — Возможно, я чего-то не понимаю, но, судя по этим документам, дела Марти действительно шли в гору.

— Что там у тебя? — спросил Такер.

— Похоже на журнал звонков и копии договоров. Марти всегда записывал в журнал, когда ему звонили по поводу очередного тела. Запись подтверждает, что заказ принят. Многие записи — довольно свежие, в пределах последних двух месяцев. Вероятно, он не успел записать все. А список кремаций — там.

Я кивнула в сторону шкафа с двумя ящиками в дальнем углу комнаты.

— Мы должны проверить содержимое папок. Думаю, Марти хранил там свои записи. Все, что касается похорон.

Шкаф был открыт. Карлтон достал оттуда стопку папок, перенес их ближе к столу и положил на пол между нами.

Мы молча рылись в папках. Тишину комнаты нарушали только тихое жужжание вентиляционной системы и шорох бумаг. Понадобилось какое-то время, чтобы все спокойно обдумать. Марти, очевидно, не полагался на логику. В папках абсолютно беспорядочно были навалены тысячи бумаг: банковские документы лежали вперемешку с рекламными флайерсами и даже с договорами на ритуальные услуги.

Как его бухгалтер работал в таких условиях? Я начала сортировать бумаги, отделяя явный мусор от финансовых документов. Карлтон и Такер занимались тем же.

— Ладно! Думаю, мы все разобрали. — Я кивнула на груду бумаг слева. — Это банковские поступления по месяцам, в обратной хронологии. Вот распечатка последних, приблизительно двадцати похорон; обычный итог, который печатается внизу. Напоминает бухгалтерскую отчетность.

— Почему бы нам не сравнить наши данные с этими вкладами и найти совпадения? — спросил Карлтон.

Такер встал.

— Пока вы будете этим заниматься, не возражаете, если я немного разомну ноги?

— У тебя есть какой-то план, брат? — спросила я, пытаясь понять, что он скрывает.

Такеру нужен был свежий воздух: он слишком долго находился взаперти. Кроме того, гуляя, он мог что-нибудь выяснить. Я улыбнулась:

— Мы не пробудем здесь долго.

Такер покинул офис, и я повернулась к Карлтону:

— Давай, я назову тебе имена и даты, а ты сравнишь их со счетами.

Карлтон снял кепку и положил ее на пол рядом с собой.

— Давай.

— Вилнер, полная сумма — семь тысяч триста сорок пять долларов пятьдесят четыре цента. Счет на четыре тысячи, двадцать второе апреля, затем остаток платежа до первого мая.

— Есть, — подтвердил он. — Оба номера здесь.

— Хинойоза, две тысячи, затем остаток — две тысячи пятьсот тридцать восемь долларов семьдесят шесть центов.

— Есть.

— Чирхарт, очень большая сумма, — сказал Карлтон. — Ничего себе, похороны моего отца были дешевле.

— Похороны — дорогое удовольствие, — ответила я. — Плюс наценки на них выше крыши, и Марти был безжалостен, когда дело касалось обновления оборудования. Я, конечно, его никогда не любила, но свое дело он знал. И потом, разве твой папа не купил себе место на кладбище заранее?

— Ну да… Учитывая это и его ветеранскую пенсию, нам с братом не пришлось раскошеливаться. Зато мы поставили красивый памятник.

— Вот в чем смысл! Родственникам не приходилось ни о чем беспокоиться и принимать решения в подавленном состоянии. Марти продавал свои услуги везде, где мог, и деньги брал вперед. Он даже организовывал для клиентов поминки в кафе. Пока Би не положила этому конец.

Еще какое-то время мы сверяли документы. Ничего интересного или выходящего за рамки привычных норм. Около двадцати похорон в течение последних четырех месяцев. По мне, это большая цифра, но я знала многих умерших. Большинство из них были довольно преклонного возраста; для них смерть являлась логическим завершением жизни. Например, мистеру Виллнеру — почти девяносто, Гонории Хинойозе — семьдесят восемь. Рону Чирхарту было только шестьдесят три, когда он умер, но я знала, что в начале года ему поставили диагноз рак четвертой стадии.

Несмотря на то, что приход денег был огромен, расходы тоже производили впечатление: квитанции на урны и химические вещества для бальзамирования, косметику; текущие расходы похоронного бюро, не говоря уже о том, что, как любому другому зданию, ему нужны газ, электричество и вода. Мне не хотелось больше здесь находиться и считать прибыли Марти, но из всего увиденного стало очевидно — этих денег недостаточно. Впрочем, Марти всегда чего-то не хватало…

Документов, подтверждающих плату за ремонт или электронику, мы не нашли. Лично у меня денег на это он тоже не просил.

Я вздохнула. Пресловутое анонимное письмо с крестиком вместо подписи явно не появится из ниоткуда. Впрочем, спустя несколько минут я нашла кое-что получше.

— Карлтон, взгляни на это! — сказала я. — Необычный для Марти чек. Он всегда пользовался местным банком.

Я вручила ему уведомление из хьюстонского банка. Карлтон даже присвистнул:

— Ничего себе сумма!

За последний месяц баланс составлял сто тысяч долларов. Я метнула быстрый взгляд на транзакции, напечатанные на лицевой стороне: несколько счетов, каждый — на несколько тысяч долларов (пять, семь с половиной, десять)…

— Где, интересно, мой кузен достал такие деньги?

— Как раз это я и хотел бы выяснить, — сказал Карлтон, аккуратно свернув уведомление и положив его в карман. Он посмотрел на часы. — Сейчас уже поздно. Я позвоню в банк завтра утром. Может, удастся что-нибудь выяснить. Такие деньги вполне могут быть мотивом преступления.

— Тебе разве не требуется ордер?

— Вероятно, но сначала я хочу позвонить. Тебе везет… иногда. — Он повернулся и взглянул на меня. Выражение его лица было странным. — Знаешь, Кейра, я начинаю думать, что, если мы продолжим расследование, установим связь между убийством твоего кузена и тех оленей в «Дикой Луне».

— Что?! — спросила я и тут же поняла, что он недалек от истины.

Я вдруг вспомнила вчерашние слова Бориса: «Сообщи ему». Неужели он имел в виду Марти? Может быть… Я не верила в совпадения. Борис не мог знать никакого другого «его», связанного со мной. Не знал он и о том, что Такер вернулся и что Адам в городе. О нашей связи с Карлтоном ему также было неизвестно, потому что он приехал в город уже после нашего отъезда. Оставался только Марти. А мое предположение, что кузен играл в опасные игры с бессмертными? Охотятся ли вампиры на оленей? Хм, это, пожалуй, идея. Допустим, да. Вокруг Рио-Секо бродило множество оленей.