Любовь.ru. Любовь и ирония судьбы - Наталья Андреева

— Как вы себя чувствуете? — решительный молодой человек протягивал Любе микрофон.

— Спасибо, нормально.

— Что вы видели? Расскажите.

— Извините, я не очень хорошо себя чувствую.

— Он при вас садился в машину? — Да.

— И что? Взрыв прогремел неожиданно, да?

— Да.

— Ну, а как все было? Что вы ощущали?

— Женщина сама еще не поняла, что она в тот момент ощущала, — тоже весьма решительно отодвинул его в сторону Стас. — Извините, но в интересах следствия мы пока не можем дать подробную информацию о том, что произошло сегодня в этом дворе.

— А когда?

— В ближайшее время. Я не уполномочен делать заявления, разрешите мне поговорить со свидетельницей.

— Она ваша знакомая, да?

— Пойдем… те, — Стас потянул Любу за собой.

Оператор поспешно снимал обрывки железного заборчика и покореженные гаражи-«ракуш-ки». К машине, которую уже успели потушить, никого не подпускали.

Олег Варягин был страшно бледен, когда к нему подошли Люба и Стас.

— Вот это номер, а? Вот это номер! — без конца повторял он.

— Давайте отойдем в сторонку и поговорим, -сказал Стас.

— Да о чем тут говорить?! Вы что, не видите, что творится, а? Вот это номер!

Люба постепенно приходила в себя. Олегу Варягину стало, наконец, по-настоящему страшно. Он успел представить себя за рулем только что взорвавшейся машины, и, кажется, передумал умирать.

— Ключ в замке зажигания повернул, и — бац! В клочья! Как в кино! Жуть! Вот это номер!

— Вы кому-нибудь говорили, что собираетесь продавать машину?

— Да всем говорил!

— А о том, что продали ее, и сегодня утром передаете покупателю?

— Да кому ж я успел? Он же думал с субботы! Думал, думал, и надумал. Сегодня. Деньги передал.

— Где деньги?

— У меня в машине. Что ж теперь? Доверенность-то я написал, но… С деньгами-то как? А? Как с деньгами? Черт, что ж это я! О каких-то деньгах.

— Ничего-ничего. Значит, кроме вас, покупателя и погибшего Борисова о состоявшейся сделке не знал никто?

— Нет. Никто больше не знал.

— Тогда вероятность, что именно вас хотели убить, возрастает.

— Конечно, меня! Ну, кому нужен Мишка Борисов? Соседу по даче? Смешно!

— Как знать, как знать. А что у него с соседом? Нормальные отношения?

— Да какие там отношения! Черт знает что! То есть, я не про отношения. Конечно, меня хотели убить! Меня!

— Ну да, если учитывать две предыдущие попытки. Чем же вы так кому-то насолили? Машину взорвали, это вам не шутка! Это ж готовиться надо, взрывчатку где-то доставать.

— Да что, сейчас проблема взрывчатку достать! Ерунды не говорите! Черт! Никуда сегодня не поеду! А вы-то как? А? — Варягин посмотрел на Любу.

— Ничего.

— Я ж вам говорил, что Михаил здесь ни при чем!

— Когда говорил? — вздрогнул Стас.

— Да неважно теперь, когда! Я хочу, чтобы ко мне приставили охрану! — решительно заявил Олег Варягин.

— А как насчет проблем? — усмехнулся Стас. -Как насчет свести счеты с жизнью?

— Да какие там проблемы! — возмутился Варягин. — Смерть — вот главная проблема! Бац — и в клочья. Бац — и…

— Охрану мы к вам приставить не можем.

— Вы же милиция, вы должны…

— Людей нет, это, во-первых. Во-вторых, вы нам помочь не хотите.

— Как помочь-то? Как?

— Рассказать правду.

— Да я и рассказываю! Это кредиторы, точно. Попугать решили.

— Ничего себе, попугать! С трупа, что ли, долги потом спрашивать?

— Не знаю.

— Может, вы что-то скрываете? Может, вы подпольный миллионер, а бедным только прикидываетесь?

— Да какой там миллионер! У меня одни долги! Берите, да проверяйте! Стал бы я классную тачку продавать, если бы деньги не были нужны до зарезу! Да за что? Не понимаю. За что?!!

— Вот то-то и оно, — задумчиво сказал Стас. -Был бы ясен мотив, мгновенно нашли бы и убийцу. У Борисова он был. Мы его сегодня хотели раскрутить, потому как другого подозреваемого…

— Ха-ха! У Мишки был мотив! Вот уж точно, он и мухи не обидит. Не обидел. То есть, бы. Не обидел бы. О, черт!

Люба понимала, что разговор этот бессмысленный. Одни эмоции. Надо успокоиться, прийти в себя. Может, и она что вспомнит. Хотя, что там вспоминать? Варягин передал ключи своему бывшему кладовщику, отъехал, и тут раздался взрыв. Он подложил взрывное устройство в собственную машину? Хотел убить Борисова? За что?

…На работу она так и не пошла. Позвонила пациентам, извинившись, отменила прием. Сегодня, похоже, ей самой нужен врач. В вечерних новостях она увидела и дымящийся «Форд», и себя с испачканным, перепуганным лицом.

— Как вы себя чувствуете?

— Спасибо, нормально.

Да уж! Все и так видят, что нормально! Ну и видок! Через несколько минут зазвонил телефон.

— Ну, что, подруга? И ты стала телезвездой? -голос у Люськи был невеселый.

—Э…

— Опять во что-нибудь вляпалась?

— Нет, просто из дома вышла.

— Удачно вышла. Миллионы людей утром пошли на работу, но только тебе удалось попасть в сводку криминальных новостей, — заметила Люська. — Люба, что случилось?

— Ничего. Длинная история.

— Приехала бы, рассказала.

— Хорошо. Я собиралась.

— Боюсь, пока соберешься, от тебя ничего не останется.

— Люся, ну чем ты мне можешь помочь? Чем?

— Если хочешь, можешь пожить у меня. Жилплощадь позволяет.

— Нет, спасибо. Не переживай: это не меня хотели убить.

— А кого?

— Моего… знакомого.

— Ну и знакомые у тебя! Постой-ка. Хотели убить или убили?

— Хотели. Не получилось: за руль сел другой человек.

— Да? Ты держись от своего знакомого подальше.

— Спасибо за совет.

— Я тебя жду в воскресенье.

— Хорошо.

— До встречи?

— Да, до встречи.

— Ну, пока.

И тут Люба сообразила, что звонят в дверь. Почему Стас никогда не воспользуется своим ключом, интересно?

— Ты?

— Кого-то другого ждала?

— Нет, просто…

— Забыл, куда засунул. Найду, не переживай.

— На то ты и сыщик, — усмехнулась Люба. -Я по телефону разговаривала.

— Что, поклонники замучили? Ты ж у нас теперь телезвезда!

— Да уж, телезвезда. В таком виде, с испачканным лицом…

— Боишься, что на улице узнавать не будут?

— Вечно ты с дурацкими шутками! Как там дела?

— М-м-м… — пробурчал он что-то неразборчивое.

…О делах Стас упорно не говорил весь вечер. Люба уже начала терять терпение.

— Все-таки, это теперь касается и меня, — не выдержала, наконец, она.

— Каким же это боком, интересно?

— А я теперь свидетель.

— Что, видела, кто бомбу в варягинскую машину подложил?

— Нет, не видела. К сожалению.

— К счастью… Как ты думаешь, на что способна ревнивая женщина?

— Ревнивая?

— Ну да. По отношению к человеку, который ей не муж.

— А почему тогда ревнует?

— Ну, он ей несколько раз отказал. Не проявил должного внимания. Может она совершить действия из серии: «Ну, и не доставайся ты никому!»?

— Не знаю.

— Как так? Ты ж психолог!

— Я не знаю эту женщину.

— Да? А вот я сегодня имел удовольствие познакомиться. Честное слово, не понимаю, почему Варягин на нее не запал. Я бы на его месте…

— Не сомневаюсь. Но ты же не видел еще его жену. То есть, бывшую.

— Почему бывшую? Насколько я знаю, они на развод не подавали. А вообще ты права: надо бы посмотреть на эту Снежану Павловну Варягину. Может, там такое! Хотя, и эта сегодняшняя была очень даже ничего.

— То есть?

— Знаешь, как начинаются все любовные романы? Ну, такие, в тоненьких хлипких переплетах? С описания главной героини: — Стас прикрыл глаза и начал негромко подвывать: — «С того самого момента, как девушка появилась в комнате, все без исключения взоры были прикованы исключительно к ней. Она была среднего роста, но удивительно пропорционально сложена. Ее лицо поражало своей белизной, волосы были черны, как жаркая летняя ночь, а дивные антрррацццитовые глаза…»

— Как-как?

— Антрррацитовые.

— Ты хотя бы в курсе, что такое антрацит?

— Не лови меня на слове, подруга. Это уголь. Но согласись, что угольные глаза — это звучит жидковато.

— А откуда такие познания в литературе? Тем более женских любовных романов?

— Будешь смеяться. Баба у нас на работе есть одна — следователь дознания. Кремень, а не баба, характер железный, умна необыкновенно, дела ведет — просто блеск! Черт, а не баба! Мужикам на нее надо равняться. Но у нее в сумочке всегда лежит такая вот книжица. И представь себе самое смешное: она их читает.

— Ну и что?

— Причем запоем, и даже на работе. Пока подследственного на допрос ведут, эти дивные антрацитовые глаза светят ей с любимых страниц. Или сапфировые. Бывают еще изумрудные. Мы с операми таскаем у нее иногда эти книжонки и устраиваем громкие чтения. Когда охота поржать, купим пивка, и… Какая там «Смехопанорама»! И рядом не лежала.