Газета Завтра 864 (23 2010) - Газета Завтра Газета

     Бейте века во мне пороки,

     Как за горести бытия

     Дикари дубасили бога.

     Специален бог для битья.

      Иной раз кажется, что без своих полемистов ему страшно было остаться, и даже в мир иной он призовет дюжину своих полемистов для продолжения споров. Иначе не будет чувства полной завершенности его жизни.

     К тому же и в полемике, как я знаю на своем опыте, он не был злым, ядовитым человеком. После самых ожесточенных споров человеческие отношения не прерывались. Он был всегда порядочным, за что его многие и ценили. Кстати, порядочность отразилась и в том, что в дикие девяностые, в период разгрома России, Андрей Вознесенский не подписал ни одного клеветнического письма: ни "Раздавите гадину" 1993 года, ни призывов к запрету патриотических организаций. Из всех так называемых "прорабов духа" самым порядочным кажется Андрей Андреевич Вознесенский.

     А скольким поэтам он помог, молодым и не очень, талантливым и не очень. Помню, как он вызволял Алину Витухновскую из тюрьмы, протестовал против ареста Эдуарда Лимонова. Он сравнивал поэтическую Музу с Зоей Космодемьянской, воспевая её подвиг:

     Кровавые мозоли.

     Зола и пот,

     И Музу, точно Зою,

     Вели на эшафот…

      Всю жизнь он был верен памяти Бориса Пастернака, и почти в одиночку пробил право на создание дома-музея в Переделкино. Конечно, не все в его поэзии мне близко, не все метафоры вызывают восторг (например, кричаще пошлое "Чайка — плавки бога"). Но из двадцатого века его уже не вынуть никакому самому привередливому критику или историку. Может быть, с ним и закончился этот победный и трагический, величественный и кровавый век. "Свисаю с вагонной площадки, прощайте…"

Мы доставим сборные грузы, таможенное оформление товара 5 контакты на сайте elogisticm.ru

2

Наталия Стяжкина ВОЗВРАЩЕНИЕ В ВОЗРОЖДЕНИЕ

Тонино Гуэрра родился на севере Италии, в Романье, 16 марта, в 1920 году в простой крестьянской семье, где было одиннадцать детей. В 1943-м году, будучи студентом университета, был схвачен нацистами и депортирован в концентрационный лагерь в Германии. Там он и начал писать стихи для узников. Говорит, что если бы не страшный лагерный опыт — он не стал бы тем, кем стал.

     Он — сценарист. Его называют "создателем итальянского кинематографа", писал сценарии к фильмам таких выдающихся неореалистов, как Феллини, Антониони, Висконти, де Сика и других. Им написан сценарий к документальному фильму Андрея Тарковского "Время путешествия" и художественному фильму "Ностальгия". Он поэт. Пишет стихи и поэмы на родном романьольском диалекте, которые входят в антологию выдающейся поэзии ХХ века. Он писатель. Пишет романы, рассказы, эссе, притчи. Он скульптор и фантазер. Cоздаёт в своей родной Италии скульптуры и фонтаны, украшает дома солнечными часами, собственными керамикой и картинами. Восстанавливает со своими друзьями-художниками старинные церквушки. Разбивает сады и клумбы… Он считает, что "лучший способ остаться в памяти людей — делать для них что-нибудь хорошее". Он женат на русской, и вместе с ней разделяет горячую любовь к России, признавая, что без России уже не может…

     Также Тонино Гуэрра — художник, хоть он это и отрицает, признавая главенство Слова в своем творчестве. Уже не первый раз в России проходят выставки его работ. Не первый раз его работы выставляются и в галерее "Дом Нащокина" (Воротниковский пер., 12). Сейчас там проходит выставка "Радуга Тонино Гуэрра", которая продлится до 19 сентября.

     Глядя на эти работы, нельзя не согласиться с директором "Дома Нащокина" Натальей Рюриковой: "У этого человека всё впереди!". Какой радостью напоены картины! Какая здесь слышится забота о мире и людях в этом мире. Эти светоносные вещи выполнены в самых разнообразных техниках. Есть здесь живописные полотна, рисунки, картины-фрески, керамика, батик, мебель. Весь мир, который любим Тонино Гуэрра: красавицы, бабочки, лошади, птицы, рыбы. Набухший фиолетовый виноград, из которого, как кажется, вот-вот потечет терпкое чёрное вино, деревья, цветы, небо, и даже храм Василия Блаженного. Всё это напоено любованием Тонино. Его восхищением. Его поэзией.

     Рисующий писатель — это вовсе не пишущий художник. Писателю не хватает слова. Слово неотделимо от живописи Гуэрра. Без памяти о том, что рядом слова — живопись Тонино приобретает богемный, салонный, легкомысленный оттенок. Простота и свет обретаются в сплетении поэзии и красок.

     В работах Тонино нет и не может быть перспективы. Это бытие "здесь и сейчас", которое, подобно бабочке сидящей на цветке — божественное мгновенное зрелище. Отсутствие перспективы — это философия, евангельская истина, которая учит жить одним днем. "Надо срывать дни, как спелые яблоки", — пишет Тонино.

     Андрей Тарковский, путешествуя по Италии в сопровождении Тонино Гуэрра, снимал документальный фильм "Время путешествия". Там он, обращаясь к Тонино, высказал очень важную мысль: "В нашем путешествии у меня всё смешалось: время и пространство. У меня такое впечатление, что Италия — страна, которая еще не способна воспринимать глубинную перспективу. Как будто перспектива еще не была изобретена, как будто нет понятия о пропорции. Пространства её напоминают мне Россию. Всё остальное — плоское, лежит на одной плоскости. Впечатление это во мне настолько сильно, что более ни в чем я пока разобраться не могу". В этом "еще не изобретена" — чистота, непорочность, первозданность Эдема, которая освятила собой мировосприятие, мирочувствование солнечной Италии.

     Мысль Тарковского нечаянно оказалась в исторической проекции, в понимании тайны глубины и непреходящей горячей любви между Италией и Россией. Италия совершенна в простоте, яркой красочности, чистоте линий и форм. Ей присуще именно то, чего нет и быть не может в России, чего нам подчас катастрофически недостает. Россия сложна чрезвычайно. Россия страна обратной перспективы, нелинейной истории, приблизилась вплотную к великой тайне времен. Она в своём сложнейшем метафизическом развитии словно движется по винтовой лестнице предсонья, где сознание тесно сплетается с подсознанием, где мрачный тяжело- весный бред граничит с огненным пророчеством. Так было всегда, это происходит и сейчас. Даже тогда, когда, по словам Тонино, "люди меньше стали читать книг, а больше ходить в рестораны".

      "Тонино Гуэрра — последний человек Возрождения". С этим давним утверждением Тонино не спорит. Кто будет противиться своему соседству с гениями? Человек Ренессанса любит мир и творит с необыкновенной страстью к духовной свободе. Свободе — простой и смиренной, лишенной пресловутого демонического антропоцентризма или титанического бунтарства. В Италии Микеланджело и Рафаэль, Боттичелли и Леонардо да Винчи, Эль Греко… В "Третьем Риме" Аристотель Фиораванти, Алевиз Старый и Алевиз Новый, Марко Руффо и Пьетро Антонио Солари. Но именно так писали и афонские, византийские, а позднее — великие русские иконописцы. Так созидались фрески Снетогорского, Мирожского, Саввино-Сторожевского монастырей, Троице-Сергиевой Лавры, Успенского собора. Иконы Феофана Грека, Андрея Рублева, Дионисия….

     Западноевропейский Ренессанс — блудный сын ликующей царственной Византии. Это непреложно так. Италия и Россия подхватили право наследования… Правы те, кто не верит в "эпохальность" Ренессанса. То была не историческая эпоха, то было благословение Божие, которое мы будем ждать снова.

     Мы знаем: Запад устал от "дел рук человеческих". Знамя духовной культуры Запада, её остатков — и есть 90-летний старец Гуэрра, обожающий Россию и не мыслящий себя без неё.

     Сейчас Тонино Гуэрра слишком рядом. Он обычный старый человек. Он устаёт отвечать на одни и те же вопросы, и не скрывает этого. Ему чужд ажиотаж вокруг собственной персоны. Он медленно ходит, и его нельзя фотографировать со вспышкой. И мы иногда не хотим услышать то, о чём он нам говорит.

     "Возвратиться жить в тишине — это великое возвращение. Поскольку тишина родилась прежде музыки. Жизнь состоит из множества вещей, которые бесконечно повторяются и могут показаться скучными, нудными, но в то же время все мы знаем, что смотреть, как падает снег, можно миллионы лет, и не уставать от этого. И шум дождя никого не утомляет. Это самая великая музыка, которую можно услышать. Если было бы возможно, я бы хотел жить много-много веков".